Естественно, магия (СИ) - Валентин Искварин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Живы?
— Да. Контузия, — в тон ей коротко ответил кудесник. И указал на стол.
— Михаил. Выстрел издалека, насмерть.
— Ясно. Разберешься?
— Да.
— Ухожу.
Коротко, быстро. Каждый делает своё дело: он убивает, она лечит. Потом будут объятия, радость и слёзы. Сейчас есть тревожный симптом: все четыре кольца соратников просто молчат. Андрей вообще где-то не близко. Что тут творилось? Ладно, это тоже потом.
Восстановить направление отправки Танка. Прыжок через запылённый плац к воротам.
Запад, азимут двести пятьдесят девять, сто шестьдесят три метра.
Услужлив внутренний голос и точен, как компьютер! Но пусть перемещение будет последовательным: до поворота переулка, а затем на юг чуток.
Тупик. Старый ангар метров восьми высотой по правую руку и стена прямо и слева.
На кой пёс этот аппендикс? Стоп! Враки всё это!
Кстати, иллюзия отлично рушится слабым электрическим разрядом…
Вечер озарений, честное слово! Переохлаждённый пар взвился по сторонам, искрясь при соприкосновении с пылинками, разрывая морок. Вот, открылся вид на вседорожник, снесший передком хлипкие сетчато-фанерные ворота. Справа в сплошной стене проявился въезд в ангар.
Входи аккуратно: это западня. Скорее всего, по диагонали засел стрелок.
«Мало ли я пуль остановил?» — возразил Виктор осторожному внутреннему голосу.
«Разные пули бывают. Тебе ли не знать!»
«Может, скажешь ещё, почему колечки не отвечают, госпожа интуиция?» — спросил Виктор, продолжая удивляться шизофреническому диалогу.
«Щиты тоже разные бывают…»
«Привет со съезда крыш!» — поразился кудесник, выпуская на разведку иллюзорного двойника.
Тренькнула короткая очередь и увяла, а истерический мужской голос взвизгнул:
— Сам выходи, падаль белая! — знакомый голос! И как раз из северного угла.
— Или что?
— Или одной ведьмой станет меньше!
— И чего ты хочешь?
— Похоронить Смерть! — и безумец расхохотался.
Ах да, Смерть. Это же тот самый упёртый боец, у которого девушка — воровка!
«Вот и делай добро людям! Тупой вояка по уши куделями обвешан! Блок перемещения, круговой щит да наверняка ещё и круги стихий».
«Круговой, говоришь? Значит, сверху защиты нет?»
«Нестандартный ход мысли, но ведь и впрямь нет! Какие идеи?»
«Прыгнуть к стропилам и уронить сверху что-нибудь громоздкое!»
«Смотри красотку не зашиби да спасителя своего».
«А я канал спуска сделаю».
«Тонко. Там бетонные фермы, но если схватить прямо здесь кирпичик потяжелее…»
— Выходи уже, гад! — заверещал псих.
— И ты меня убьешь?
— Не сомневайся!
— Что случилось-то?
— Стерва эта… случилась! — голос парня чуть не сорвался в рыдания. Марина убила его подругу-воровку. Печально, ох и печально!
— Соболезную…
— Мне не соболезнования твои нужны! Выходи!
«Как же просто тобою манипулировать!»
«Есть такое. И ничто хорошее не остается безнаказанным».
«Но выйти придется: отсюда никакого обзора».
«Тогда выйду, раз деваться некуда».
«На щиты особо не надейся. Готовься подкинуть кирпичик на голову этому недоноску».
«Спасибо за подсказку…»
В сонме иллюзорных копий себя Виктор вышел из-за угла.
Мрачное пустое помещение с мертвым краном на рельсах под потолком.
— Сучий шустряк! — заорал психопат и начал стрелять.
Виктор отпрыгнул, понимая, что может опоздать. Нет, удалось! Сляпанные глиной четыре кирпича подвисли над стрелком в пяти метрах и начали своё движение вниз.
В ту же секунду парень переключился с толпы двойников на невидимого кудесника.
«Кость. Задета, — успел подумать Виктор, падая на правый бок, чтобы снять нагрузку с пробитой ноги. Горло издало хрип, когда до тела дошло, насколько же болезненным бывает огнестрельное ранение. — И артерия задета».
Тепло расползалось по икре, изливаясь мягким ватными толчками.
«Ставь перетяжку под колено! Потом будешь с сосудами возиться, хирург-самоучка!» — заорал внутренний голос, тоже хлебнувший боли.
Виктор так и сделал. Он всё-таки закупорил артерию, а затем освободил кровоток. Кажется, так надо…
«В зеркале проверься, если кажется».
«А креститься?»
«Что делать?»
108. Подкидыш
В голени засел большой ноющий зуб. Даже подвывающая челюсть. Настя не слишком усердствовала с болеутоляющими. Надо лечиться, лечить всех остальных, решать, что делать дальше.
«Уходить надо. Избавляться от балласта — и пропадать в неожиданном направлении».
«Знаешь что, внутренний голос, это всё начинает становиться ультра-странным!»
«Что ж тут странного? Многие люди ведут внутренний диалог…»
«В котором каждый собеседник знает что-то, чего на знает другой?»
«Э… например?»
«Ты не знаешь, что такое «креститься», я не знал, как отправлять другого человека в телепорт».
«М-да, как ты правильно заметил, ничто хорошее не остается безнаказанным, — под черепом словно бы кто-то вздохнул. — Значит, мне никак тебя не убедить в том, что мы с тобой — грани одной личности?»
«Кроме того, мой эгоизм не простирается так далеко, как твои советы. Но это ещё мелочи, — в продолжение монолога росла уверенность в собственной правоте. — Главное — различие в памяти».
«Могу привести тебе примеры того, как раздвоение личности блокировало некоторые области памяти…» — слабо возразило альтер-эго.
«Не угадал, подкидыш! Не тот случай. Вопрос о «перекреститься» — это не забытый рецепт черничного пирога!»
«Быстро же ты меня раскусил…»
«Кого — меня?» — спросил Виктор, с опасением предчувствуя ответ.
«Меня, коллега! Уж извини за вынужденное соседство… — образ печального вздоха. — Так получилось…»
«Тёзка!?»
«Я. Подозреваю, что твой хитрый перстенёк работал с электрическими матрицами мозга: он же мог мысли пересылать».
«И ты в последний момент наложил свою матрицу на меня!?»
«Не я. Сама спрыгнула в момент взрыва. Видимо, эффект разрушения артефакта. И, кстати, не получилось ни сращивания, ни замещения: мы существуем параллельно и одновременно. Может, дело в том, что я левша? Был левшой…»
«Та-ак, тогда у меня только одна мысль остаётся: как выгнать безбилетника?»
«Знаешь, я даже тебе скажу. Только второй раз умирать очень не хочется. Это больно и досадно. Как же я тебя, хитреца, недооценил!»
«А варианты?»
«Ну, например, ты мог бы меня переместить в другое тело».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
