Естественно, магия (СИ) - Валентин Искварин

Неожиданно раздался негромкий треск и покашливание. Тихий дрожащий голос начал бормотать:

— Говорит заместитель генерала Ордена по снабжению, — Виктору представился испуганный маленький человечек, читающий по бумажке, зажатой в трясущихся руках. — Мы глубоко сожалеем о непродуманных и несанкционированных действиях сотрудника Ордена, видимо, утратившего здравый смысл…

— Удивительно верно подмечено: «Орден, утративший здравый смысл», — прошипел кудесник в паузе.

— Мне поручено принести извинения и сообщить о готовности высшего руководства к разумному разговору, могущему привести к долговременному продуктивному сотрудничеству на благо мира. Выражаем надежду на понимание, заручившись которым, мы, несмотря на прискорбные разногласия, неизбежно накопившиеся в результате…

Виктор нашел глазами динамик и от души вдарил по потрескивающему разносчику чиновничьей тупости.

— Шиты ваши переговоры белыми вилами по воде. Вы бы с не меньшим энтузиазмом наблюдали, как меня препарируют.

— Наконец-то здравый подход! — порадовался Танк.

— Не уверен. Хотя и адекватный…

«Пегас» оторвал брюхо от воды. Если Чёрные умеют разговаривать только с позиции силы, так тому и быть.

106. Последний полёт

Катера шли на значительном удалении от головного корабля с магами. В знак миролюбия? Коли так, могли бы и вовсе уйти, как и чёрные точки вертолетов, маячившие вдалеке. Виктор замедлился, «Пегас» зашипел и снова стал гиппопотамом. Кудесник почти заглушил двигатели, наметил правый поворот и выскочил из рубки в зал. Через полминуты корабль довернулся до позиции, идеальной для пуска. Виктор выбросил за борт бутылку, и та безобидно заскользила над водой. Всё-таки цель двигалась, пусть и неспешно, настороженно. Пожалуй, дистанционный подрыв будет более эффективен.

Кудесник прыгнул в кресло и стал возвращать «Пегасу» прежний курс, следя глазами за медленно удаляющейся белой точкой. Около двадцати секунд реагирует небо на вторжение. Двухпалубник пройдет не больше половины своего корпуса после срабатывания ракеты. Ладно, пусть детонирует сама, паче что управлять ею с километровой дальности слишком сложно. Виктор почти заглушил двигатель и скомандовал Танку:

— Пристегнись.

— Вот ничего я с тобою не боюсь, начальник, кроме вот этого слова. Кстати, что ты задумал?

— Через минуту увидишь. И когда ты уже выучишь моё имя?

— Раньше, чем увижу то самое, Витька! — он рассмеялся. — Мне хоть что-то делать придё… Ничего себе! Это же…

— Полярная лиса, дружище, — закончил кудесник, глядя на падающие молнии.

Одновременно со звуком грома он завёл двигатель и быстро довёл его до половинной мощности. От двухпалубника после пляски молний и взрыва топлива остался медленно тонущий нос. Возможно, кому-то удастся уцелеть: кто ж знает, как ведут себя мощные токи, мчащиеся по широкой тропе ионизованного диэлектрика, радостно встречаясь с проводником?

— Сейчас за нас примутся, — предупредил Виктор. — Итак, у нас есть плюс: если влетит ракета или торпеда, боезапас не взорвётся, потому что у нас его нет. Минус: бронирование бортов оставляет желать лучшего. Плюс: мы можем выпрыгнуть из воды и оказаться вне досягаемости для торпед. Минус: если две торпеды детонируют под днищем друг об дружку, что возможно, то лёгкий алюминиевый сплав непредсказуемо порвётся и сомнётся. И ещё несколько минусов. А у них вертолёты. И если у наводчиков есть мозги, то помимо ракет в ход пойдут и пулемёты. Что будет неприятно.

— Это почему пулемёты хуже ракет?

— Ракеты единичны, а пули… их много, они, наверняка, имеют порядочную пробивную силу. Могут достать до двигателя или до топлива. А ставить мощные щиты на весь корабль — и мозги вывихнуть недолго.

Виктор вгляделся в то, что происходило рядом с тонущими остатками двухпалубника. Пара катеров подошла и, надо думать, сейчас вылавливала живых везунчиков. А остальные… Пара корабликов сверкала кормой, уносясь восвояси. Остальные решили руководствоваться принципом «военные живут, чтобы стрелять».

Может, он всё-таки переборщил, играя в слепую судьбу с Чёрными? Тоже, небось, оперативники, согнанные с бору по сосенке незрячей волей начальников.

Но это запоздалое милосердие было встречено ещё одной бурей яростного протеста.

Сволочи все! Ни удержать не способны того, что есть, ни нормально договориться! Только сдают свои пешки, сидя в столице в кабинете на пятнадцатом этаже! И оперативники — жадное быдло, тупые карьеристы! Какая тут жалость?

И то правда, если вдуматься, — согласился Виктор с гневным внутренним голосом, пуская «Пегаса» в галоп. А вот, кажется, и торпеды.

Послушные чайки устремились за добычей. И у них есть свой минус: с полной скоростью яхты им не тягаться. Но… вот, первый взрыв. Второй… катеров шесть, залп дали, кажется, все, так что будет дюжина торпед. Восьмой, девятый…

— А мы не достаточно ли уклонились с их курса? — спросил Танк, следя за взрывами.

— Не удивлюсь, если на торпедах есть самонаведение.

— Тогда… — чуть испугано начал боец.

— Держись! — ответил Виктор и дал ускорение, одновременно выпуская турбину и крылья. И корректируя курс.

— Эй! Мы на отмель идём!

На какую дистанцию рассчитано топливо в торпедах? Какая у них максимальная скорость? Нет уж, лучше на себе не проверять. «Пегас» взлетел. Невысоко, как водится, но темпераментно: взвыл вынырнувший винт.

— Вот так потихоньку и полетим, — сказал Виктор, выключая водный двигатель.

Корабль прошёл метров сорок над косой, когда позади на мелководье прогремели взрывы последних торпед. Танк с облегчением рассмеялся.

— А впереди вертолётики… — пробормотал кудесник. — Куда будем от них прятаться, если не удастся сбить ракеты?

— Может, сразу на них всю стаю натравить?

— Да уж. Вторгаются в наше воздушное пространство по всему миру…

Птицы летели неспешно, а потому оказались вне досягаемости для приказов. Пришлось снова приводняться за косой, дожидаться, рисковать словить торпеды от катеров, шедших курсом перехвата.

— Витька, это, кажется, ракеты!

— Не кажется!

Три слоя щитов, благо атака с носа: есть возможность с рубки прикрыть от попаданий весь корабль. Внимание не бесконечно, и вылетающие с бортов дротики сбили далеко не всё. Взрывная волна встряхнула корабль, звякнули и потрескались стёкла.

— А может, пошли уже отседа? — крикнул Танк, отстёгивая ремень безопасности.