Осколки вечности - Александра Верёвкина

Продолжая бороться с пограничным коматозным состоянием, я сцепила ладонь и осторожно подтянула ее чуть выше, намерившись расцеловать каждый ноготок. В тот же миг взгляд уперся в уродливый перстень из потускневшего от времени желтого металла с овальным камнем величиной с перепелиное яйцо, и меня с головы до пят окатило волной иезуитского разочарования. Никогда не замечала в себе такой ненависти к Лео! Именно сей недостойный господин (выражаясь иносказательно, пиявка неблагодарная) с удобством устроился на моей постели, да еще и лапы свои вонючие распустил!

Закипая негодованием, я с силой пихнула негодяя локтем в живот и рождественской хлопушкой взметнулась над матрацем вверх, чтобы через секунду оказаться стоящей на полу. Невозмутимость парня поражала фантазию! Он не поморщился, получив отнюдь не дружеский тычок, никак не отреагировал на оплеуху подушкой и даже бровью не повел, когда я в угоду пышущей ярости ущипнула его за щеку. Напротив, молодецкий сон превратился в медвежью спячку с гортанным храпом. Смущал меня лишь тот факт, что вампирам отдых не полагается по рангу, а значит, мерзавец без зазрения совести прикидывается, дабы окончательно взбесить хозяйку спальни.

Но я не дала мальчишке столь завидного преимущества и, сыпля беззвучными ругательствами, заперлась в ванной, где привела себя в порядок и безжалостно спустила в канализационные пустоши недавний восторг. Почему Майнер такой упрямый? Неужели трудно позвонить или просто приехать? Я уже согласна простить ему все, вплоть до сдачи Константинополя. Пусть вместе нам порой быть больно, поодиночке в разы сложнее. Невыносимая каторга с бесконечными измывательствами.

Оставшийся осадок комковатой горечи я отправилась топить в кружке кофе и столкнулась на кухне с внеочередным сюрпризом. Прижатая магнитом-бабочкой к дверце холодильника записка следующего содержания: 'Звездочка, прости своих бестолковых родителей. Неприятности по работе, пришлось выехать на рассвете. Не скучай, пожалуйста. Постараемся вернуться к ужину. Виноватая мама'. О боже! Только этого мне для пущего ликования не хватало. Провести воскресение с Лео. Кому же я изрядно насолила на небесах?

— Доброе утро, котик, — неспешно приступил вампир к умерщвлению моих человеческих качеств, бесшумно появляясь из-за спины. — Как спалось?

Я ненадолго решила быть искренней, поэтому задним числом отметила, что грезилось довольно неплохо. Во всяком случае, вековой усталости и след простыл.

— Все так же молчим с достоинством, верно? — никак не желал отлипать мистер Заноза-в-причинном-месте, бесстрастно наблюдая за моими действиями. — Скажи, ты на меня злишься или попросту вредничаешь?

'Скорее второе', - издевательски протянула я, строжайше соблюдая негласное правило о гробовом молчании. Авось балбесу надоест молоть языком в одиночку, и я смогу провести день с удовольствием.

Развлекаясь по ходу пьесы, я залезла в шкафчик, вытащила наружу коробку с сухим завтраком, достала тарелку, наплескала в нее молока, высыпала хлопья и равнодушно взялась орудовать ложкой, опершись о разделочный столик. Лео взгромоздился на стул, меланхолично сложил руки на спинке, уронил поверх растрепанную голову и с интересом стал разглядывать мою пижаму, елозя масляными глазками от груди к ногам.

Моментально ощутив неловкость, я презрительно отвернулась к окну и залюбовалась горизонтом с виднеющимися вдали кронами могучих деревьев, утопающих в жарких лучах восходящего солнца. Черные шапки гигантов словно тянулись к небосводу, желая заполучить полагающуюся частичку тепла и заботы желтого карлика. Интересно, чем занят сейчас Джей? Небось устраивает чаепития для своего 'завтрака', улыбается неотесанной девице, рассказывает ей забавные истории…

— Знаешь, Молчун, я несколько иначе представлял себе совместный уикенд, — топорным образом вклинился в грустные размышления ласкающий слуховые рецепторы голос, обладатель которого беспардонно сжал мои плечи исполинскими ручищами. — Влом перекинуться со мной парой глупых фраз? Тогда говорить буду я, а ты соблаговоли уж не перебивать, — на последнем слоге парень сделал явный акцент, а после настойчиво развернул меня лицом к себе, отобрал недоеденный завтрак и так тесно прижал к груди, что продохнуть не представлялось возможным. Я воспламенилась изнутри взрывоопасной смесью из возмущения и свирепости, но вырваться не успела, за что поплатилась практически сразу. Лео наклонился ближе, поразительно ловко сокращая дистанцию между нашими губами, и быстро, точно в воспаленном бреду, зашептал. — Я не для того выпроваживал твоих предков из дома, чтобы вновь терпеть пофигизм. Переключи хоть ненадолго внимание на других и поймешь, не только тебе хреново. Я пробовал с этим бороться, старался не замечать тебя, но не срослось. Астрид, — шумно втянул он широкими ноздрями воздух, жадно скользя горячими губами по моим бледнеющим щекам, — я люблю тебя. Без дураков, серьезно. Очень люблю, сам не знаю почему. Вроде ты не в моем вкусе. Какая-то вялая, плаксивая и чересчур ранимая, но башню сносишь напрочь. И это, блин, потрясно. Прости, что такими словами, я вообще с натяжкой сейчас могу соображать. Так боюсь твоей реакции, поэтому не отвечай, окей? Точнее не посылай куда подальше. Знаю, что мои признания тебе до фонаря. Просто не лишай надежды. Я уже получал путевку катиться лесом, держателем второй прослыть не хочу. Дай мне шанс, одну ничтожную попытку — это все, о чем я прошу. Не примну упасть на колени, если откажешь. Я ведь не так уж противен, верно?

Скорость, с которой вампир оперировал словосочетаниями, убивала завалящие зачатки осмысления. Я не успевала отсортировывать и половины звуков, а уж разбиралась в их значении и вовсе интуитивно. На протяжении всего монолога с толку сбивали не столько прерывистость раскаленного дыхания и хаотичность блуждающих по коже прикосновений пересохших губ, сколько общий вид сверкающих, точно тлеющие угольки, глаз с переливающейся всеми цветами радужкой. Лео умудрялся быть, что называется, везде. Его руки массировали ноющую от напряжения спину, коротко остриженные пряди агатовых волос щекотали лоб и подбородок почти одновременно, кончик носа кочевал от скул к шее под аккомпанемент незатихающих вдохов. Казалось, вампир усердно обнюхивает меня, словно тщательно выдрессированная поисковая собака. Тело так и вовсе угодило в плен литых мышц. Я могла отмечать малейшее их сокращение, особенно в области груди и брюшины.

— Верно, — сдавленно ответила я, теряясь от его напористости. — Ты не противен, а действенно отвратителен. Отпусти немедля! И мотай отсюда без оглядки, потому что я стану швырять тебе вслед ножи и секиры!