Осколки вечности - Александра Верёвкина

За обедом я добросовестно пережевывала не только безвкусный омлет, но и скопище услышанной информации. Доселе мне не приходило в голову взглянуть на Лео с иного ракурса. Скабрезные шуточки, наигранный оптимизм, хулиганский вид и невероятная надоедливость преобладали над истинной личиной, которая шла вразрез с былыми представлениями о всепоглощающей пустоте. Теперь я видела в нем человека, а не вечно молодого оболтуса, сидящего напротив с отсутствующим взглядом.

Глаза машинально пробежались по скудной обстановке крохотного зала придорожного кафе, вернулись к лицезрению белого и абсолютно неаппетитного куска запеченных яиц и остановились на соседней тарелке, разукрашенной смешными загогулинами из кетчупа. Томительное молчание водрузилось по центру стола с начала трапезы, прихватив в напарники неуютный осадок горечи. И методов борьбы с этой напастью у меня на данный момент не имелось.

Протяжный свистящий звук возвестил о закончившемся помидорном соусе. Вампир отставил пластиковую емкость, взял тюбик с горчицей и с двойным усердием приступил к завершению бессмысленного рисунка, попутно обкладывая края блюдца обрывками дешевой салфетки. О чем он думал? Кого вспоминал? Приходилось довольствоваться неубедительными догадками. Вероятно, Северина.

Как причудливо сплелась узорная паутина творящегося вокруг безобразия! Охотник…и вдруг отчим Леандра. Мужчина, который фактически воспитал его, кормил, одевал и обувал с младых ногтей, а затем безжалостно воткнул нож в спину, притом буквально.

Я невесело улыбнулась своим размышлениям и допила гадкий бурый напиток, представленный в меню под гордым названием 'капучино'. Что теперь? По идее мне ведь следует поставить в курс дела Джея, дабы снять со счетов ощутимую возможность предательства. Почему-то именно этот мерзкий шаг беспокоил меня больше всего, особенно с учетом интуитивных позывов. Я и раньше чувствовала в Лео угрозу из-за нежелания идти на откровенность, теперь же маленькие сложности сбились в устрашающих размеров снежный ком.

'Астрид, я люблю тебя', 'У меня не было выбора, куколка, а шанс предоставляется лишь единожды', '…снять стресс с секретаршей, чтобы не так противно на душе было', - обрывки слов гонгом зазвучали у меня в голове, мешая опереться на сосредоточенность. 'Один влюблен, второй присматривается', 'Он мой отчим', '…дай мне ничтожную попытку, — это все, о чем я прошу'.

А если все подстроено, и никакой измены не было в помине? Заклятый дружок Майнера якобы проговорился, окружил меня заботой, байками и неусыпным вниманием, походя извлекая из ситуации собственную выгоду. Не хочу показаться взбалмошной идиоткой с манией преследования, но у д`Авалоса на меня наличествует характерное для крайней степени зависти слюнотечение. Нет, это никуда не годится! Мне нужен авторитетный совет Джея. Пусть он разбирается в теории вселенских заговоров, заодно объясняя своей девушке азы сугубо мужской логики.

— Я хочу встретиться с Верджилом, — волевым взмахом руки отрезала я подступи к беспрецедентным пререканиям, поднимаясь над стулом для пущей важности.

— Будет исполнено, — рьяно подскочил на месте вампир, неуловимым жестом отправляя на пол всю имеющуюся на столе посуду. — Завтра. Позвоню с утра. Назову время.

Злостно швыряя мне в лицо каждую пропитанную желчью реплику, парень растоптал кроссовком уцелевшую при падении салатницу, бросил рядом стопку стодолларовых купюр, поэтично спикировавших на подсохшие ломтики хлеба, и вылетел из кафе на сверхзвуковой скорости. Я оцепенела от неожиданности и непонимающе хлопала ресницами вплоть до тех пор, пока трубный рык форсированного двигателя не вторгся в сознание, заставляя выставить галочку на труднодоступном вопросе: 'А что, собственно, сейчас произошло?'.

Глава 27. Сети расставлены

POV Джей

Пожалуй, осень в Джорджии самое благоприятное время года, когда палящее солнце отправляется на покой, уступая пост шелковистым лучам с легкой прохладцей северного ветерка. Когда воздух наливается свежестью и доносит до чуткого обоняния едва различимый аромат океанского бриза. Когда неохотно увядает буйно цветущая флора и вместе с ней испаряются многочисленные насекомые. Знаменитые леса 'Персикового штата' заполоняет уныние, столь близкое моему состоянию. Я не знаю, какое количество воображаемых километров отделило нас с Астрид друг от друга за прошедшие пять дней. И не имею ни малейшего представления о том, есть ли в целом свете хоть одна ничтожная возможность отстроить отношения заново на бескрайних руинах собственных ошибок.

Зато мне известно, почему я повел себя, как последний дурак. Почему ни разу не позвонил, не попытался встретиться, не тратил время на уговоры, а безыдейно скорбел об утрате. Печально признаваться, но я привык терять дорогих и близких. За восемь десятков лет научился смиренно принимать от судьбы затрещины, вместо того чтобы бороться, бесстрашно сражаться и выйти победителем вопреки сложившимся устоям.

На протяжении всей жизни я успешно противостоял слабостям, прошел кровопролитную войну, противоборствовал внутренним демонам, обретал истинную любовь, однако так и поднаторел в величайшей премудрости человечества — ставить чувства на волю разума. По наивности кажется, что нет ничего проще: распознать в миллиардной толпе свою половинку, блеснуть дарованным от рождения шармом и почивать на лаврах непревзойденности до скончания веков. Никто не объяснил мне, глупцу, о существовании сложностей, не дал толковый совет и не указал верный путь. В жилах Габсбургов наряду с самолюбованием течет гордость, если не сказать, заносчивость. И вдруг какая-то восемнадцатилетняя девчонка воротит нос, принимая тягчайшее решение о немедленном расставании. Дрянной нрав оказался мне неподвластен, о чем действительно стоит сожалеть. Я не меняюсь с годами, насквозь прогнивая изнутри.

Но сегодня увитые ядовитым плющом традиции будут зарыты под толщами нелицемерного раскаяния. Астрид для меня не прихоть или очередной каприз, а единственная в своем роде девушка, даже мизинца которой я не достоин.

Воссоединив в сознании все вынесенные заранее выводы, я попросил Лео остановить машину, молчаливо выбрался из салона и с некоей тоской в усталом взгляде осмотрелся по сторонам. Мы добрались по бездорожью к той части простирающегося на сотни миль леса, что окружает задний двор знаменитого поместья Волмондов. Равнинные участки здесь перемежаются с монументальными холмами, скрывающими от посторонних глаз обделенное людским вниманием чудо: приток полноводной реки Флинт, названный еще язычными индейцами 'Лисий хвост'. Наше первое неофициальное свидание состоялось на правом берегу пресноводной красавицы. Дай бог, чтобы не последнее.