Сквозь тьму и свет - Райан Кейхилл

В ее словах снова чувствовалась непобедимая логика. Юношу раз за разом поражало и раздражало, что она придавала смысл действиям, прежде казавшимся Далену ужасными.

– Еще один шанс, – сказала она, с усмешкой поворачиваясь к мужчине. – Кто заказал короля? – Белина прижала лезвие сильнее, струйка крови стала толще.

Лицо убийцы ожесточилось.

Белина снова подняла нож.

– Подожди! – закричал Дален, шагнув вперед. – Должен же существовать другой способ.

Женщина повернулась к Далену и слегка покачала головой.

– Тебе лучше подождать наверху. Это займет несколько минут.

– Белина, я не…

– Дален, поднимайся наверх. Я знаю таких, как ты. Ты не сможешь перенести то, что произойдет дальше. Иди…

Юноша не знал, как поступить. Он понимал, что произойдет с мужчиной, если он поднимется наверх, бросив его наедине с певицей. Но что оставалось делать? Убедить Белину сохранить жизнь убийце? Она совершенно права: он обязательно придет за ними. Сразиться с ней и даже, возможно, убить, чтобы спасти жизнь человеку, который пытался прикончить самого Далена? Ни один из этих вариантов его не устраивал.

Дален знал, что мир никогда не бывает черным или белым. Большая часть решений омрачалась мутными оттенками серой морали. Но его противоборство шло как раз в серой области, разум действовал в тонах, чуждых миру нормальных людей.

Всю свою жизнь он пытался примириться и понять, как думать в соответствии с требованиями, которые предъявлял реальный мир, но у ничего не получалось. Оставалось лишь скрипеть зубами и принимать как данность то, что есть. Однако подобное принятие причиняло ему боль.

Он вздохнул и неохотно кивнул.

Небольшой рычаг находился в нижней части каменной лестницы, ведущей наверх, в «Плащ и кинжал». Дален нажал на него и стал подниматься по каменным ступеням, глядя на плиту, медленно отходившую в сторону. Каждый шаг давался ему тяжело, ноги налились свинцом. В груди полыхал гнев. Ярость на себя за то, что он плохо думал о Белине. Да, он так о ней и думал, но она ничуть не хуже, чем он сам. Юноша уже давно потерял счет отнятым его руками жизням.

Однако между ними имелась и существенная разница. Очевидно, Белина всегда была способна сделать то, что необходимо для дела.

Поднявшись наверх, Дален пересек комнату и открыл дверь в общий зал.

Хозяин, Фарук, бросил на него быстрый взгляд и нахмурился. Потом поставил две маленькие чашки на барную стойку и наполнил их до самого края жидкостью цвета утреннего неба.

Гном поднял свою чашку, подождал, когда Дален поступит так же, и коротко кивнул. Юноша ответил ему тем же, и оба выпили. Напиток оказался огненным, ничего подобного Дален не пробовал. Казалось, ему обожгло всю гортань. Схватившись за деревянную стойку, он согнулся и сильно закашлялся.

– О боги, что это? – спросил он, когда немного пришел в себя.

– Слезы Дракона, – ответил гном, с довольным видом наморщив нос. Впервые на его лице появились какие-то эмоции. – Настойка корня Анвара с добавкой яда люциана. Убить не убьет, но притупляет все чувства.

Дален выпрямился, чувствуя, что внутри у него продолжает полыхать огонь.

– Еще по одной? – спросил юноша.

Гном, не выдержав, рассмеялся и налил еще. Дален совершенно определенно не хотел добавки, но настойка действительно притупляла чувства.

– Дерьмо, – пробормотал Дален, надув щеки.

Слезы Дракона обожгли гортань и все остальное во второй раз не меньше, чем в первый, но эффект получился мгновенным. Ему нужно будет раздобыть бутылку такой настойки, чтобы распить ее с Данном, когда они вернутся.

Прошло всего несколько минут, прежде чем появилась Белина, и на лице у нее застыла паника.

– Фарук, внизу нужно прибрать, приношу свои извинения. – Засунув руку в карман, Белина вытащила маленький мешочек на бечевке и кивнула, протянув его Фаруку.

Гном нахмурился, но взял деньги и промолчал.

– А теперь нам нужно уходить. Прямо сейчас. Эления хочет разобраться со всеми.

– Что?

– Она пытается завладеть всем Гномьим союзом, Дален. Она намерена убить всех остальных правителей, а заодно и Даймона.

Глава 50. Зыбучие пески

Тик-Так.

Айвону хотелось сорвать часы со стенки и разбить их о пол. Он сидел в кресле за письменным столом Даймона, положив ноги на твердое дерево и скрестив руки на затылке. Даймон спал в кожаном кресле в другой части комнаты, возле книжного шкафа, его грудь медленно поднималась и опускалась, руки спокойно лежали на груди.

Айвон смотрел на Даймона и не мог не видеть ребенка, которого помогал растить. И он чувствовал свою вину.

Даймон не был готов к такому повороту событий. Айвон не мог забыть, что его действия привели к падению Белдуара. Именно из-за него погиб Артур, и теперь бремя короны оказалось непосильным для его сына. Слабость Айвона привела к тяжелым последствиям. Он позволил Тени получить преимущество за счет смерти Криса и Алайны – и воспользоваться им самим.

Засунув руку в карман штанов, Айвон вытащил тонкую металлическую фляжку, почти пустую, отвинтил пробку давно отработанным движением и выпил остатки обжигающего напитка одним глотком, чувствуя, как от крепкого виски горит горло. Потом покачал головой, снял ноги с письменного стола и тяжело вздохнул.

Небольшой столик, стоявший рядом с письменным столом Даймона, служил домом для хрустальной бутылки с виски из Дрифейна, двум хрустальным бокалам и маленькой лампе со светящимся Даром Герайи. Айвон потянулся к столику и взял один из бокалов, одновременно ухватив толстыми пальцами горлышко бутылки.

Поставив их на письменный стол, он вытащил пробку и подождал, пока до него дойдет знакомый аромат. Виски из Дрифейна он узнал бы в любом месте. Когда Айвон налил себе щедрую порцию, его взгляд снова упал на Даймона.

– Я позабочусь, чтобы ты стал достоин его памяти, – пробормотал Айвон, поднося бокал к губам и сделав хороший глоток.

Он удовлетворенно вздохнул, ощутив мягкий и одновременно крепкий вкус напитка.

Повернувшись к окну, Айвон посмотрел на улицы Сердца Даракдара. Он ненавидел это место, расположенное внутри горы, где никогда не вставало и не садилось солнце, где луна не отбрасывала отблески на крыши домов. Сине-зеленый свет цветов Дара Герайи озарял Даракдар днем и ночью, отчего город походил на вечный сон. А для него, Айвона, – сон, подобный кошмару.

Он закрыл глаза и слегка покачнулся. Теперь, когда они видели лишь темноту, он мысленно видел Белдуар: теплый солнечный свет заливал город, отражался от крыш, сверкал на поверхности озера Хафтсфьорд. Айвон представил, что находится на стене Внутреннего Круга, поставив локти на зубчатую стену, а прохладный ветер шевелит волосы у него на голове. Именно там он хотел оказаться, а