Джон Леннон - Альберт Голдман

Психотерапевт Фрэнк Эндрюс, приехавший к Йоко в середине турне, нашел, что она стала более уверенной в себе и более отчетливо понимающей, к чему стремится. По словам Эндрюса, первое, что она собиралась сделать по возвращении в Штаты, – развестись с Джоном.

Такое же впечатление осталось и Масако Тогава, которая опубликовала серию интервью с Иоко Оно. Обе женщины были созданы для того, чтобы найти общий язык. Побыв какое-то время хозяйкой гейша-хауса, Масако сделала карьеру поп-певицы, а затем стала автором очень популярных порнороманов. Так же, как и Иоко, мисс Тогава была женщиной свободных взглядов и находилась за рамками традиционного японского общества. Почувствовав в Иоко родственную душу, она не стеснялась в вопросах.

Говоря о женской гомосексуальности, о принадлежности к которой заявляло как раз то крыло японского Движения за освобождение женщин, которое восторженно приветствовало Йоко, Тогава спросила у своей гостьи, имела ли она когда-либо сексуальные отношения с женщинами. Иоко ответила отрицательно, заметив при этом, что никогда не испытывала недостатка в предложениях. Затем, обратившись к последнему увлечению Иоко магией, журналистка спросила: «Как вы себя ощущаете, когда вас называют „Колдуньей Йоко“?»

«Мне это доставляет удовольствие, – ответила ее собеседница. – Это слово заключает в себе власть, не правда ли?» Затем беседа коснулась отношений с Киоко. «Если бы я встретилась с ней сейчас, то почувствовала бы себя испуганной, – призналась Йоко. – Это было бы похоже на встречу с мужчиной, вместе с которым когда-то жила... Раньше я воспринимала ее как часть самой себя, но после стольких лет, что мы не виделись, я чувствую себя иначе. Стоит однажды преодолеть родительское чувство по отношению к детям, как любовь перерастает в отчуждение... В конечном счете Киоко не была для меня так уж важна. Я до сих пор чувствую некоторую привязанность к дочери, но, видимо, это связано с той болью, которую я испытала во время родов».

Когда Тогава поинтересовалась, как Йоко удается сочетать семейную жизнь и собственный эгоцентризм, гостья объяснила, по какой схеме развивался ее брак. Она заявила, что всегда была очень восприимчива к любви, но не в физическом смысле слова: для нее любовь была самопожертвованием. Более того, по ее словам, она всегда стремилась исполнять обычные женские обязанности: готовку, стирку, уборку. Иоко призналась, что очень ревнива по натуре, но старается не проявлять это качество, а таить его в себе. Инициатором разрывов с мужьями всегда была она. «Сначала мне становилось скучно... По прошествии примерно четырех лет пылкая страсть проходила, даже если еще целый год я проводила в раздумьях. Год – это так долго, а затем наступало расставание».

Это замечание неизбежно подвело журналистку к тому вопросу, который интересовал ее больше всего: «Является ли работа единственной причиной, по которой вы сейчас живете отдельно от мужа?»

ИОКО: Это официальная версия. Но я думаю, что мои чувства к нему изменились.

ТОГАВА: Что вы имеете в виду?

ИОКО: Во взаимоотношениях мужчины и женщины бывает период, когда они ощущают себя очень близкими друг к другу, когда стремятся узнать друг друга как можно лучше. Мне кажется, что у нас этот период уже позади.

ТОГАВА: Хотите ли вы сказать, что теперь ваши отношения держатся на привычке?

ИОКО: Привычка не дает мне ощущения, что я живу.

ТОГАВА: Значит, Леннон относится к расставанию так же, как и вы?

ИОКО: Может быть, ему будет непросто согласиться с моей точкой зрения, но если все кончено, то все кончено!

Тем не менее к тому времени, когда в сентябре Иоко вернулась в Штаты, ее уверенность в том, что пришло время положить конец замужеству, начала ослабевать. «Турне по Японии словно разорвало защитную оболочку, – заметил Гарольд Сайдер. – Как только до Иоко дошло, что Джон начал вновь становиться на ноги, в то время как она быстро превращается в ничто, она сообразила, что единственное для нее спасение – вернуться к Джону... Она знала, что развод не даст ей ничего, кроме денег, но при этом она исчезнет со сцены». Так что Иоко решила вернуться к своим играм с Джоном, только теперь ее ожидало потрясение, ибо стало очевидным, что она проигрывает практически каждую партию. Если верить Мэй, Иоко неоднократно пыталась дозвониться до Джона в студию, но он отказывался брать трубку. Когда она попыталась пригрозить ему разводом, Джон, вместо того чтобы пасть на колени и молить о прощении, коротко рявкнул: «Поторопись, и давай поскорее с этим покончим!» Дело дошло до того, что Джон публично оскорбил Иоко, заставив ее прилюдно потерять свое лицо.

Вечером 14 ноября 1974 года Джон и Мэй были приглашены на премьеру спектакля «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band on the Road»210. Леннон попросил послать приглашение и Иоко, но та от него отказалась. Когда на сцене вот-вот должен был подняться занавес, к Джону неожиданно подошел Гарольд Сайдер и сообщил, что Иоко пришла вдвоем с Арлйн и осталась недовольна доставшимися им местами в задних рядах. Мэй тут же предложила поменяться с Иоко, но Джон повернулся к Сайдеру и отрезал: «Пусть посидит сзади!» После спектакля Джон схватил Мэй за руку и так быстро выскочил из здания театра, что Иоко не успела его перехватить. «Джон! Джон!» – закричала она, стоя на тротуаре и провожая глазами удаляющийся лимузин.

Стоило Джону появиться в «Гиппопотамусе», диско-клубе, где проходила вечеринка в честь состоявшейся премьеры, как он тут же принялся за спиртное. Вскоре он уже открыто и довольно нахально, как в доброе старое время, флиртовал со всеми девушками, которые попадались ему на глаза. Мэй злилась и одновременно была напугана тем, что могло произойти, когда алкоголь заставит Джона потерять над собой контроль. Она уехала домой и позвонила Иоко. (Тем временем Джон удалился в обществе двух темнокожих девчонок.) «Он напился?» – спросила Иоко. «Да», – услышала она в ответ. «Кокаин?» Oтвет снова был утвердительным.

Дальше на какое-то время воцарилось молчание, после чего Иоко произнесла: «Знаешь что, Мэй, я подумываю о том, чтобы разрешить ему вернуться».

Однако вернуть Джона теперь было совсем не так просто, как несколько месяцев тому назад. Он принял новый старт, и вновь обретенная карьера каждый день радовала его приятными сюрпризами. Впервые после ухода из «Битлз» Джон оказался на верхней строчке хит-парада. Обе последние пластинки – и альбом «Walls and Bridges», и сингл «Whatever Gets You Through the Night» («Что бы ни заставило тебя пробираться сквозь ночь») – поднялись до первой ступеньки. Притом нельзя сказать, что это были самые лучшие работы Леннона; дело было в 1974 году, когда рок-музыка в целом переживала упадок после всплеска конца шестидесятых, а эта работа Джона была выполнена на совесть. Тексты были написаны на близкие сердцу автора сюжеты, доступные широкой публике: утраченная любовь, обретенная любовь, страх в преддверии старости и смерти, грусть по поводу безумств прошлых лет. К сожалению, чудесным текстам откровенно не хватало мелодий.