Фантастика 2025-138 - Владимир Владимиров

и двух шагов, когда на него сверху напрыгнул один из «летунов» и прижал к земле, приставив нож к горлу.

- Не стреляйте! Остановитесь! Остановитесь! – командор все время пытался освободиться из хвата противника, но у него никак не получалось. – Девэра!

Димостэнис жестом показал лучникам приостановить атаку. Подошел к Савваре, дал знак «летуну» оставить парня. Сейчас стоя на коленях, с перепуганными глазами, при свете дня командор выглядел еще моложе, совсем мальчишка.

- Вы единственные офицеры, - Дима осенила догадка, - кто остался в вашем войске?

- Из старших, да – ответил Фимэнтасс, который, как и остальные переговорщики вышли из палатки. – Не все были согласны с нашим решением.

- И где они сейчас?

- Ушли. Мы их отпустили.

Димостэнис встретился глазами с Кладисом, который услышав столь сногсшибающее известие, резко повернулся к генералу.

- Ушли?! Как давно? Сколько их?

- Несколько отрядов и три офицера. Без лошадей и оружия. Один из них командовал пушкарями. Когда он ушел, его заменил командор Саввара.

Димостэнис едва сдержался, чтобы не высказать все что он думает, о приваливших на их голову союзниках.

- Кладис, возьми сколько ты считаешь нужным из своих. Найдите тех, кто ушел. Их нужно остановить.

- Командир, а что с этим делать? – привлек его внимание Оливер.

- Что это значит? – транслировал Дим вопрос генералам.

- Это знак доброй воли, чтобы вы не сомневались в наших намерениях. Мы передаем нашу основную силу вам.

К девэре подошел Дарис.

- Может это ловушка? Мы примем дар, а они по нему лупанут чем-нибудь горючим и от нашего войска лишь копыта да рога.

Девэра тяжело провел рукой по волосам.

- Пусть ваши люди оставят все там же. Завтра к утру вы должны сдать нам все свое оружие и разрешить пролет «летунов» над вашим войском, чтобы мы убедились в ваших мирных намерениях. Если все будет нормально, мы сообщим вам о принятом решении.

- Но, девэра, - возразил Эгистэ, - мы пришли не в плен сдаваться. Мы пришли воевать вместе с вами.

И его поддержали другие офицеры. Димостэнис смерил каждого из них суровым взглядом.

- Если вы пришли воевать вместе с нами, - жестко отрезал он, - тогда научитесь сначала выполнять мои приказы.

Конвой из пяти человек сопровождал скованного по рукам и ногам узника. Его одежда была мокрой от дождя, а на голове плотно сидел черный мешок без всяких прорезей. На Антаклию опускалась ночь, но по улицам все также курсировали вооруженные патрули.

Процессия остановилась у ворот городской темницы. Один из конвоиров отделился от остальных и гулко забарабанил по железным створкам.

Открылось маленькое окошечко, откуда показалось помятое лицо стражника, наполовину скрытое капюшоном.

- Кто?

- Нового постояльца вам привезли, - ответил конвоир женским голосом. – Приказ императора - доставить его на третий ярус.

- Еще один лазутчик? – голос стража потонул в лязге открываемых ворот.

- Туда, - махнул он рукой, - там сегодня капитан Хрон дежурит.

Процессия двинулась в указанном направлении, прошла несколько постов, пока наконец не опустилась на нужный ярус, где их встретил начальник смены.

- Приветствую, капитан, - произнесла женщина, скидывая с себя плащ. – У нас тут новенький.

- Госпожа Эдвира, - капитан почтительно поклонился, - давно вас не было видно.

- Бумажная волокита, - махнула рукой бывшая глава Братства.

Капитан сел за свой стол, достал толстый журнал, перо.

- Тряпку с него эту снимете? Или нельзя?

Один из конвоиров стянул с головы узника мешок, предоставляя взору тюремщика темноволосого мужчину.

- Имя? – спросил Хрон, вновь поворачиваясь к Эдвире.

- Янаур Эардоре, - на его удивление узник ответил сам. Таким тоном будто это он вел допрос, а не наоборот.

Капитан нахмурился. Между его бровей пролегла морщинка.

- Вроде так звали князя здешнего. Он у вас шутник что ли?

Острое лезвие вошло ему в шею, и чья-то сильная рука зажала рот. Капитан дернулся несколько раз, разбрызгивая кровь из артерии и затих. Его убийца осторожно опустил тело на пол и начал ощупывать карманы.

Эдвира подошла к князю, расстегивая кандалы.

- Ага, - ответила она на вопрос капитана, - уже восемь аров как веселюсь.

- Зато не скучно, - Янаур растер затекшие запястья, - найдите в каких камерах сидят Иллари, Кирсторэ, Партэни, Исайэс, Флоренсс и Тия.

Какое-то время Эдвира молча изучала списки.

- Иллари – десятая камера, Тия и Партэни в этих списках нет, возможно они в другой тюрьме. Исайэс и Флоренсс – пятая и двенадцатая, а Кристорэ сидел в девятой. Он вычеркнут из списка.

- Что это значит?

Эдвира неоднозначно дернула плечом.

Лейтенант Ногерта оказался шустрым малым и за несколько сэтов сумел разузнать, где можно найти бывшую главу Братства. Как оказалось - в главном штабе Надзора. Проникнуть в здание, которое столько аров было ему вторым домом, для Янаура не составило труда. Сложнее было решить вопрос с доверием.

Помучив себя некоторое время вопросом, на который ему никто не ответил бы, он в конце концов решил, что вряд ли женщина, променявшая спокойную, привычную жизнь на раскаленные угли, по которым она ходила последние восемь аров, отреклась от дома, предала друзей, навсегда вычеркнула себя из памяти людей, которые когда-то были ей дороги, будет менять лошадей на переправе. К тому же своей подрывной деятельностью она разрушила столько планов его величества, что если она вдруг переметнется на его сторону, то прощения все равно уже не заслужит.

Как оказалось, император еще за несколько миноров до начала военного похода отстранил Эдвиру от ее должности, так как с какого-то момента главой Братства, Ока, главным советником вдруг стал Эвер и люди из его клана, заменив его величеству всех остальных. В Антаклии император распорядился, чтобы Эдвира временно взяла на себя штаб Надзора и велел ей разобраться со всеми их делами и бумагами.

Приняв новую должность бывшая глава Братства перетащила к себе проверенных людей, с которыми она работала долгие ары.

- Моя гвардия, - шутя представила Эдвира своих агентов.

- Ты в них уверена? – глазами спросил князь.

- Да.

И он доверил незнакомым людям свою жизнь.

Выбора у него другого не было.

Все они, прибывшие в свой родной город в чужой форме и под чужими знамена ходили по тонкой нити, растянутой над Бездной.

Ни у кого из них выбора не было.

Каждый их шаг, каждое действие, любая