Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2 - Джеймс Клавелл

– Но… но был ли он приговорен? – крикнул начальник расстрельной команды ему в спину.

– Аллах приговорил его, разумеется. Он и приговорил. Столб ждал, и ты велел мне поторопиться. Это была воля Бога. Бог велик, Бог велик. Сейчас я приведу Турлака, богохульника. – Ахмед пожал плечами. – Это была воля Бога.

ГЛАВА 28

Недалеко от Бендер-Делама. 11.58. Настало время полуденной молитвы, и древний, ветхий, полуразвалившийся автобус остановился на обочине дороги. Послушно, следуя примеру муллы, который оказался серди пассажиров, все мусульмане вышли из автобуса, расстелили свои коврики для молитвы и сейчас посвящали души свои Богу. Кроме семьи индусов, которая боялась потерять свои места, большинство остальных пассажиров-немусульман тоже вышли – Том Локарт среди них, – радуясь возможности размять ноги или справить нужду. Армянские христиане, восточные евреи, чета кочевников-кашкайцев, которым, хотя они и были мусульманами, древний обычай разрешал пропускать полуденную молитву, а их женщинам не носить чадру, два японца, несколько арабов-христиан – все они ощущали присутствие одинокого европейца.

День выдался теплым, чуть туманным; воздух был влажным из-за близости Персидского залива. Том Локарт устало прислонился спиной к капоту, из-под которого шел парок – двигатель перегрелся. После форсированного марш-броска от плотины Диз, оставшейся теперь в трехстах с лишним километрах к северу, и езды в переполненном, шумном, невыносимо неудобном автобусе у него болела голова, ныли все мышцы и суставы. Все дорогу от Ахваза, где ему удалось уговорить «зеленых повязок» пропустить его в автобус, он просидел зажатым на сиденье для двух человек между еще двумя мужчинами, один из которых оказался молодым «стражем ислама», который держал на коленях свою М14 вместе с ребенком, которого он взял у своей беременной жены, стоявшей в узком проходе, рассчитанном на пятнадцать человек, вместе с тремя десятками других пассажиров. Каждое сиденье было точно так же забито мужчинами, женщинами и детьми всех возрастов. Воздух в автобусе был спертым, люди бормотали на множестве языков. Над головой и под ногами – сумки, свертки, ящики, набитые овощами или полумертвыми курами, пара маленьких, недокормленных коз со спутанными ногами; багажная полка на крыше автобуса так же переполнена.

Но мне чертовски повезло, что я здесь, думал он, и горькое чувство вернулось к нему, пока он вполуха слушал размеренный речитатив шахады.

Вчера, незадолго до заката, когда он услышал, как 212-й взлетел с плотины Диз, он вылез из-под низенькой пристани, благословляя Господа за свое спасение. Вода была очень холодной, и его бил озноб, но он подобрал оставленный на помосте автоматический пистолет, проверил, исправно ли он работает, и направился в дом. Дверь оказалась не заперта. В приятно урчащем холодильнике, который питался от генератора, он нашел еду и питье. Внутри дома было тепло. Он снял с себя одежду и высушил ее над калорифером, проклиная Валика и Селади и посылая их в преисподнюю:

– Сукины дети! Что, черт подери, я им сделал такого, кроме того, что спас их вонючие шеи?

Тепло и уют роскошного дома искушали его. Усталость отзывалась нытьем во всем теле. Прошлую ночь в Исфахане он провел почти без сна. Я мог бы выспаться и уйти с рассветом, подумал он. У меня есть компас, и я более-менее знаю, куда идти: обогнуть летное поле, про которое говорил Али Аббаси, потом двигаться почти строго на восток, чтобы выйти на шоссе Керманшах – Ахваз – Абадан. Там, должно быть, нетрудно сесть в автобус или найти попутную машину. Или я мог бы отправиться прямо сейчас; луна светлая, дорогу будет хорошо видно, и я тогда не окажусь здесь в ловушке, если военная база пришлет патруль, – Али тревожился на этот счет не меньше Селади, и нас легко могли заметить на подлете. Легко. Но в любом случае, если тебя остановят, какую историю ты им расскажешь?

Он думал об этом, пока наливал себе бренди с содовой и готовил поесть. Валик с остальными открыли две полукилограммовые банки лучшей белужьей икры и беспечно оставили обе недоеденными на маленьком столике в гостиной. Он с удовольствием поел, потом бросил банки в мусорное ведро, стоявшее под дверью у дальней стены дома. После чего он запер дом на ключ и отправился в путь.

Дорога скорым шагом через горы оказалась тяжелой, но не такой, как он ожидал. Вскоре после рассвета он спустился к шоссе Керманшах – Ахваз – Абадан. Почти сразу же его подобрали какие-то корейские строители; их эвакуировали со сталелитейного завода, который по контракту они строили в Керманшахе, – помогать другим иностранцам на иранских дорогах стало почти обычаем для иностранцев в Иране. Они направлялись в аэропорт Абадана, где, как им сказали, их будет ждать транспорт, чтобы доставить домой в Корею.

– Много сражайся в Керманшах, – рассказали они ему на ломаном английском. – Каждый в оружии. Иранцы убивай иранцы. Все как без ума, варвары – хужей, чем японцев.

Они высадили его у автобусной станции в Ахвазе. Каким-то чудом ему удалось уговорить иранцев продать ему билет на автобус, который проезжал через Бендер-Делам.

Да. Но что теперь? Он с угрюмым видом вспоминал, как, выбросив банки из-под черной икры, он, после минутного размышления, достал их из ведра и зарыл, потом вернулся в комнату и протер бокал, из которого пил, и даже дверную ручку. Тебе бы надо на голову провериться; как будто они и в самом деле стали бы снимать отпечатки пальцев! Н-да, но в тот момент я думал, что будет лучше не оставлять никаких следов моего там пребывания.

Ты сошел с ума! Ты внесен в разрешение на полет, выданное в Тегеране, потом тебе еще отчитываться за несанкционированную остановку, чтобы забрать Валика и его семью, побег из Исфахана, транспортировку «врагов государства» и оказание им помощи при побеге – будь то перед САВАК или Хомейни, никакой разницы! И как S-G и Мак-Айвер объяснят пропажу иранского вертолета, который всплывет в Кувейте или Багдаде или куда он там еще направится, черт его раздери?

Ну и кавардак!

Да. А потом еще есть Шахразада…

– Не тревожьтесь, ага, – нарушили его мысли слова на фарси, – все мы в руках Божьих. – Это был мулла, который стоял перед ним с улыбкой на лице. Это был моложавый человек с бородой, он сел в автобус в Ахвазе с женой и тремя детьми. За плечом у него висела винтовка. – Водитель сказал, что вы говорите на фарси и что вы из Канады и человек Книги.

– Да-да, так и есть, ага, – ответил Локарт, собираясь с мыслями. Он увидел, что молитва закончилась, и все теперь столпились у двери в автобус.

– Тогда вы тоже попадете в рай, как обещал Пророк, если вас сочтут достойным, хотя и не в нашу его часть. – Мулла смущенно улыбнулся. – Иран станет первым подлинно исламским государством в мире со времен Пророка. – Снова робкая улыбка. – Вы… вы первый человек Книги, которого я встретил и с которым говорил. Вы научились говорить на фарси в школе?