Муссон - Уилбур Смит

— Эти дни давно миновали, Томас Кортни. Я здесь хозяин, я представитель его величества и Компании. И если ты будешь говорить со мной таким тоном, то окажешься в тюрьме, а корабль у тебя отберут. — Он дрожал от гнева. — Не смей поучать меня, после того как ты обошелся с Каролиной!

На этом имени его голос сорвался на визг, и Том отшатнулся. Его словно ударила в грудь пуля из мушкета.

Сам Гай сделал шаг назад. Он тоже пришел в ужас от того, что в гневе позволил себе сказать. Упрек поверг Тома в смятение. Он попал в цель. Братья молча смотрели друг на друга, и в этой тишине легкий звук от двери, ведущей в сад, заставил их обернуться.

У двери стояла женщина. На ней было светло-зеленое платье из китайского шелка, с разрезными рукавами и высоким воротником.

Юбки скрывали ее щиколотки, виднелись были только носки ее туфель. Одну руку она прижала к горлу, другой держала за руку стоявшего рядом с ней ребенка.

— Что ты здесь делаешь, Каролина? — взревел Гай. — Ты знаешь, что не должна приходить сюда, когда у меня посетители.

— Я услышала голоса, — Каролина запнулась. Ее волосы были высоко зачесаны и кольцами спускались на щеки, но Тому показалось, что она худа и бледна, как будто только-только оправилась от болезни. — И свое имя.

Каролина по-прежнему не отрываясь смотрела на Тома.

Ребенок был в детском костюмчике с лентами. Его голову покрывали светлые кудри, а его личико с прекрасными розовыми губами показалось Тому ангельским.

— Кто этот? — спросил ребенок и со смехом показал на Тома.

— Уведи отсюда Кристофера! — закричал Гай. — Сию минуту!

Но Каролина словно не слышала.

— Том? — спросила она удивленно. — Я думала, что никогда больше тебя не увижу.

Кристофер тянул мать за руку, пытаясь шагнуть к Тому, но она мягко удержала его.

— Как ты, Том? — спросила она.

— Здоров, — неловко ответил Том, — чего и вам желаю.

— Я болела, — прошептала Каролина, по-прежнему не сводя с него глаз. — С рождения нашего… — Она замолчала, покраснела и смутилась. — С рождения Кристофера.

— Бедняжка.

Тень сожаления промелькнула на лице Тома.

— А твоя семья? Как твои родители и сестры? — Он попытался вспомнить их имена. — Агнес и Сара?

— Отец назначен губернатором Бомбея. Он выхлопотал для Гая должность здесь, на Занзибаре.

Она нервно покосилась на мужа, который сверлил ее взглядом.

— Мама умерла от холеры год назад.

— Соболезную, — сказал Том. — Она была замечательная.

— Спасибо.

Каролина печально склонила голову.

— Агнес вышла замуж в Бомбее.

— Но она еще совсем молода! — возразил Том, вспомнив двух маленьких девочек на «Серафиме».

— Она давно не ребенок. Ей семнадцать, — возразила Каролина.

Они снова замолчали. Гай опустился в кресло, больше не пытаясь проявить свою власть над женой.

Том невольно взглянул на мальчика, который цеплялся за юбки Каролины.

— Какой прекрасный ребенок.

Он посмотрел в лицо Каролине.

Та кивнула, словно отвечая на незаданный вопрос.

— Да, — сказала она. — Похож на отца.

Том испытал почти неудержимое стремление подойти к улыбающемуся мальчику и взять его на руки. Но, чтобы помешать себе, сделал шаг назад.

— Каролина! — снова, яростнее прежнего вмешался Гай. — Я занят. Изволь увести Кристофера.

Каролина поникла, в ее глазах появилось отчаяние. Она посмотрела на Тома.

— Приятно было снова встретиться, Том. Возможно, ты зайдешь к нам на Занзибаре? Поужинать как-нибудь вечером с нами в консульстве?

Вопрос прозвучал печально.

— Вряд ли Томас пробудет здесь достаточно долго, чтобы ходить в гости.

Гай снова встал и мрачно посмотрел на жену, словно желая заставить ее замолчать.

— Какая жалость, — сказала Каролина. — Тогда я прощаюсь.

Она подхватила мальчика на руки.

— Прощай, Том.

— Прощай, Каролина.

С Кристофером на руках она, шелестя юбками, исчезла за дверью. Ребенок через плечо матери оглянулся на Тома.

После их ухода братья долго молчали.

Потом Гай холодным сдержанным тоном сказал:

— Держись подальше от моей семьи. Я не потерплю твоих новых разговоров с моей женой. Однажды я вызвал тебя на дуэль и вызову снова, если не уймешься.

— Мне не доставит удовольствия убить тебя. Ты никогда не был фехтовальщиком, Гай, — сказал Том и вспомнил Уильяма. Чувство вины острой болью отозвалось в животе. — Я не намерен вмешиваться в твою частную жизнь. Отныне мы будем говорить только о делах. Согласен?

— Как мне ни гадко якшаться с тобой, я согласен, — ответил Гай. — И, возвращаясь к самому важному, повторю вопрос. Намерен ли ты заниматься какой бы то ни было торговлей в этих водах? Мне доложили из гавани, что твой корабль тяжело нагружен. У тебя есть торговая лицензия Компании? И товары на продажу?

— Мы в восьми тысячах миль от Лондона. Мы за границей, сэр, и я не признаю за английским законом права выяснять мои намерения. — Том с трудом сдерживался. — Моя первая забота — Дориан. Ты запрашивал султана Занзибара о его судьбе?

Гай вспылил:

— У меня нет причин обращаться с этим к султану, и я запрещаю тебе делать это! Мне удалось установить с ним сердечные отношения. Султан настроен к Англии и Компании благосклонно. Не хочу, чтобы это положение дел нарушали обвинения в адрес повелителя султана принца аль-Малика.

Том неожиданно изменился в лице.

— Откуда ты знаешь, что именно аль-Малик купил Дориана? Я об этом не упоминал.

Гай смутился, несколько минут молчал и лишь потом ответил:

— Аль-Малик — верховный повелитель этого побережья. Разве не естественно с моей стороны предположить…

— Клянусь Господом, Гай! Любое твое предположение неестественно! Ты что-то знаешь о судьбе Дориана. Если не скажешь, я отправлюсь к султану.

— Ты не посмеешь! — Гай вскочил. — Я не позволю тебе разрушить все, чего я добился.

— Тебе меня не остановить.

— Послушай. — Гай заговорил другим тоном. — Хорошо, я скажу правду. Я тоже слышал о белом мальчике с рыжими волосами, попавшем в руки арабов. Естественно, я подумал о Дориане и расспросил султана. Он обещал послать вестника к принцу аль-Малику и узнать правду. И теперь я жду ответа от принца.

— Почему ты мне солгал? Почему сразу не открыл правду? — спросил Том. — Почему я должен вырывать у тебя ответы?

— Потому что я хорошо тебя знаю. Не хочу, чтобы ты вмешался и настроил султана враждебно. Мои отношения с ним весьма хрупки.

— Когда ты дал запрос? — спросил Том.

— Не встревай.