В час, когда взойдет луна - Хидзирико Сэймэй

— Да, — кивнул Эней.

— О чём это вы? — резко спросила Мэй.

— Он проводит тебя в салон.

— Он может идти куда хочет, я остаюсь здесь.

— Нет, не остаёшься. Ты не держишь себя в руках.

— Хорошо, я сейчас возьму себя в руки. Эней, мы должны её расколоть. А у тебя не хватит сил. Отдай её мне. Отдай. Я тебя прошу. Я тебя о чём-нибудь когда-нибудь просила?

— Попроси о другом.

Мэй склонилась к Энею и взяла его за плечи.

— Ты сейчас медленно соображаешь. Тебе плохо, я же вижу. Ты пойди, полежи. А я здесь все закончу. Еноту нужен логин? Все ему будет — логин, пароль, полный список крыс… дай мне двадцать минут — и у вас всё будет…

Эней кивнул Косте и тот взял Мэй за плечо.

— Пошли отдохнём.

Он недооценил бойцовские качества «черной жемчужины». Аго-каката в исполнении женщины на каблуках, хоть и невысоких — страшная вещь. Даже если женщина ранена и про себя мечтает о поверхности, на которую можно упасть. Костя не мог даже крикнуть — только опустился на колени, дыша через оскаленные зубы.

Уловив движение сбоку, Мэй ударила и туда — махнула ножнами, без всяких мыслей, на одних рефлексах. Эней, пойманный посередине попытки провести захват, шатнулся от удара, неловко переступил, под колени ему подвернулась бухта — и не подхвати его вовремя Десперадо, он нырнул бы ещё раз.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Фрау Эллерт, закинув ногу на ногу, театрально аплодировала.

— Давай. И вот так любого, кто помешает в святом деле. С предателями всё можно, — губы фрау Эллерт стянулись в ниточку. — С убийцами всё можно, правда? А то, что делаете вы — это совсем другое. Это по необходимости. Или ради Бога. Во имя торжества истины, ради искоренения пособников дьявола.

Мэй резко развернулась, дрожа всем телом.

— Всё лучше, чем по-твоему, ведьма! Ах, мне отдали приказ — а сама я чистенькая! Так вот, я тебе говорю: мне никто никаких приказов не отдавал! И на Бога мне плевать. Я сейчас сделаю то, что давно хочу сделать — по собственному желанию!

Костя всё ещё не оправился после удара в пах, Эней — после удара в бок, а руки Десперадо были заняты Энеем, впрочем, похоже, он как раз не имел ничего против.

Движение тёмной ладони было таким быстрым, что никто и не сообразил в первую секунду — отчего это подтянутая пожилая фрау так безобразно хрипит, бьет каблуками в палубу и мотает головой, зажимая рукой ухо. Потом все увидели в пальцах Мэй серьгу — простое элегантное колечко из белого золота.

Выдранное из уха с мясом.

— Логин и пароль, — сказала Мэй. — И попробуй сказать что-нибудь кроме этого, курва. Только попробуй.

— Иди к чёртовой матери! Тебя там хорошо примут! Им нужны девочки, готовые резать старух, — злость в голосе Эллерт не сменилась страхом.

Мэй выдернула у Стеллы вторую серьгу.

— Ах ты кошёлка с дерьмом! — крикнула она, когда взвизг сменился всхлипами. — Ты, значит, стыдишь меня тем, что прожила втрое дольше меня — а за чей счёт? Почему мы должны умирать в двадцать, а вы — жить до ста? Логин и пароль. Не то всё ухо отрежу.

— Вы не хотите жить до ста! Вы вообще не хотите жить! — кровь текла у Стеллы по шее, сейчас она орала не хуже Мэй. — Вы резать хотите! Сначала варков, потом кого угодно. Давай! Доживи до ста! Правнукам рассказывай! Я СБ ни одного имени не сдала — даже тех, кого стоило бы!

— Мэй, отойди, — раздался голос Энея. Такой, что Мэй без разговоров отошла — раньше, чем увидела револьвер.

— Ты никого не будешь пытать в моем присутствии. Пока я в сознании. Кен, уведи её.

В том, что Эней будет стрелять, если Мэй сделает хоть шаг — никто не усомнился ни на секунду, такое у него было лицо. Кен крепко взял Мэй за руку и повёл вниз, свободной рукой прикрывая уязвимое место. Эней повернулся к Эллерт.

— Прошу прощения за… это. Вы… вам нужно было выбрать другое оружие… извините. Нож или пуля, чтобы наверняка. Я правильно вам не нравлюсь. Я и себе не нравлюсь. Я не могу управиться с вашей химией, то есть, я надеюсь, что это химия, а не… У меня слов нет, как сейчас вас всех ненавижу. Но я вас отпущу. Вы не виноваты в том, что я считал, что у меня за спиной стена, а не болото. Я вас отпущу. И будь что будет.

— Ференц. Аш-ве-ге-276-це-12-пе-аш. Это на сегодня. У вас такое в руках, а вы… монте-кристо… — голос был глухим и мёртвым, видно, адреналин отошел. — Меня спалили два года назад. Морис, я точно знаю, но я не могла этого доказать штабу, не объяснив, что произошло. А они попробовали меня на прочность и отпустили. Им нужен был канал, а не имена. Имён у них без меня хватало. И они знали, что я одна всё равно ничего не смогу сделать. А теперь стреляйте.

— Идите, — Эней опустил пистолет и отошел в сторону. — Здесь мелко. Шоссе — в сотне шагов.

— Стреляйте, тупица! Меня возьмут завтра же, не СБ, так подполье, потому что после шума, что вы учинили, скрыться мне теперь негде! А с вами я никуда не пойду. Потому что я знаю, чем это кончится, и не хочу принимать в этом участие. Стреляйте, не то клянусь — завтра у вас на хвосте будет СБ всей Европы, и эта ваша польская сука получит вдесятеро против моего!

Эней выстрелил.

Игорь спит. Игорь не спит. Игорь мыслию поля мерит от великого Дона до малого Донца…

Мы совершили ошибку. Мы все совершили ошибку. Нам не нужно было связываться со штабом. Там слишком плотно всё закручено, там нельзя скальпелем. Только распутывать, распутывать только — и только когда появятся люди и средства. Не так… не железом, не с налёта. Стукнула земля, зашелестела трава — о борт, почему-то… Нам нужно было уходить в отрыв. Может быть, даже как-то особо эффектно сгореть, чтоб искать перестали. И тихо начать вязать своё. А у нас всё пошло наперекосяк. Кроме, пожалуй, Братиславы. И ведь стучало в него, после Курася уже стучало — нет, не сюда, не ходи, опасно… А он решил, что это наведенное, чужое беспокойство до него добирается. Добралось.

Сейчас и до Энея доберётся — и он захочет свернуть с дороги. А нам уже нельзя. Нам совсем нельзя. Нам теперь нужно сделать так, чтобы штаб сам не захотел нас искать…

И ещё одного я командиру не скажу… не скажу. И Антошка не скажет…

…К тому моменту как перекрыли порт, «Чёрной стрелы» там уже не было — группа готовилась к отступлению загодя и перед тем, как пойти к Эллерт, Эней увел яхту вверх, в сторону Драге, и поставил на прикол на платной стоянке водохранилища, оплатив сутки.

В двенадцатом часу, безбожно рискуя нарушить правила водного движения, яхта отчалила с дешёвым офисным шкафчиком на борту. Успев уложиться в урочное время, она пристала к другому берегу, более дикому — вдоль него лежала четырёхкилометровая зелёная зона. Яхта провела там ночь, и к утру имела на борту уже не подозрительный шкафчик, а то, что армейцы исстари называют «груз 300». Килограмм примерно пятьдесят.