В час, когда взойдет луна - Хидзирико Сэймэй

Но тело, в отличие от восприятия, функционировало исправно. Вставив лезвие меча между створками двери, Эней раздвинул их на ширину пальца — а потом они с Десперадо растащили створки в стороны. Писк насилуемого механизма резанул по ушам. Новомодную, гладко обтесанную дверь он хотел выбить ногой, но понял, что не удержит равновесие.

— Дай я, — Цумэ отстранил его и с короткого разбегу врезал плечом так, что дверь влетела внутрь. Петли и замок выдернуло с мясом, и за грохотом двери тут же раздались три выстрела. Мэй, впрыгивая в кабинет, еле сумела разминуться с летящим через всю комнату маленьким пистолетом. Она прицелилась туда, где намётанным глазом уловила движение — но огневая поддержка Игорю была не нужна: правой рукой он уже прижимал лицом к стене маленькую полуседую женщину в чёрном, держа ее за шею сзади. Игорю нужна была помощь совсем другого рода — левая рука висела как ядро на цепи, его даже кренило слегка на левую сторону. Плечо и так было не в лучшем состоянии, а последний выстрел, кажется, перебил кость. Впрочем, это не самое серьёзное, человек бы до этой двери просто не дошел…

Увидев входящего Энея, Эллерт узнала его сквозь грим и оскалилась:

— Маленький, злобный, мстительный идиот. Вы знали, что у меня приказ. Вы знали, что мои люди будут стрелять. Что они обязаны стрелять. Что, не хватило ума узнать, где я живу?

— И головой в капкан? — Мэй оскалилась не менее горько. По боку ее комбинезона расплывалась полоса… по ребрам, несерьезно, царапина, поболит и перестанет, ниже тоже пустяки, молодец Игорь, пакет, абсорбент, этаж мы зажигать не будем, так что не стоит оставлять здесь лишнюю кровь.

— Я обещал не приходить к вам по ночам, — Эней достал из кармана ту самую фляжку, из которой поил журналиста. — Я соврал. Выпейте со мной, Стелла.

— А зачем? — поинтересовалась бабушка.

— Ну, я же выпил с вами.

— Вы идиот. А я не вижу смысла.

— Пойди принеси из коридора ковёр, — демонстративно по-немецки сказала Мэй, повернувшись к Десперадо. — А я придушу эту старую шлюху, чтобы не пищала. И пойдём отсюда.

— Без ковра обойдемся, — Цумэ сжал шею Стеллы чуть сильнее. — Ни Клеопатры, ни Роксаны я тут не вижу.

Стелла попыталась отбиваться, но кровоснабжение мозга было нарушено серьёзно, и хватило её ненадолго. Подошедший Десперадо — Костя, посмотришь, что у него с рукой — вскинул её легкое, сухое тело на плечо и вышел вон. Игорь двинулся за ним, опираясь на Костю. Андрей задержался на минуту — взял на столе жирный малиновый маркер и нарисовал им на оконном стекле иероглиф «тэнтю». Потом вынул из стационарного компа блок памяти. Эллерт попыталась его раздолбать, но оперативку она не уничтожила, а самые главные сведения Андрей надеялся вынуть из сервера «Глобо».

— Я понесу, — сказала Мэй, отбирая у него пакет.

Придя в себя, Аннемари Эллерт обнаружила, что лежит в шкафу, а шкаф едет в машине. Можно было бы побиться об заклад, что это тот самый шкаф, но вот партнера для заклада не было. Если они меня везут убивать в южный док, подумала она — это будет шутка в совсем дурном вкусе.

Вкус у выкормышей Ростбифа и вправду оказался дурной, хотя, по запаху судя, это был не южный, а какой-то другой док — не промышленный. Фрау Эллерт вынули из шкафа и засунули в форпик. Потом были шаги, голоса, звук мотора и лёгкая речная качка. Аннемари Эллерт начала отсчитывать время и вышло у нее что-то вроде трёх четвертей часа между тем моментом, когда ее затолкали в каморку под палубой и тем моментом, когда её извлекли на воздух и посадили в шезлонг.

Эней сел напротив, на бухту каната. Ещё трое стояли позади и впереди — треугольником. Сквозь занавески салона пробивался жёлтый свет, бакены обозначали фарватер, где-то вдали горела цепочка огней — слишком далеко, чтобы Аннемари Эллерт могла узнать ландшафт. Над водой склонялись какие-то деревья, но Гамбург — город большой, они не могли за сорок пять минут покинуть его на яхте, разве что… Разве что она была без сознания дольше, чем предполагала, и док, где ее перегрузили из машины в форпик, был уже за городом… Нет, вряд ли: это какая-то «зелёная зона» в городе. Огни далеко, и люди далеко, и никто не придет на помощь.

Фрау Эллерт несколько раз резко дернула шеей. Было слышно, как с хрустом встали на место сместившиеся позвонки.

— Как я уже говорила, вы — злобный идиот. Вас даже возраст не извиняет.

— Если бы вам вправду было жалко своих охранников, — глухо сказал Эней, — вы бы повели себя со мной по-честному. Или допросили, прежде чем убивать, узнали, где группа и сыграли на опережение. А теперь… теперь вы мне расскажете всё, что знаете. О нас, о наших связях, о том, где и как хранятся данные… о Ростбифе — и обо всех, кто его приговорил.

Ему было нелегко удержать взгляд на лице фрау Эллерт — реальность начала смещаться куда-то вправо, словно они все кружились на огромном диске против часовой стрелки.

— С вами, молодой человек, бессмысленно по-честному. Потому что вам все равно, сквозь кого проходить, — глаза женщины были тусклыми. — Я, видите ли, тоже идиотка. Я надеялась, что ваши попробуют прихватить меня по дороге, откатятся и придут в чувство. И уж на это… — её лицо перекосилось так, что не нужно было быть телепатом, чтобы понять, что она говорит об Игоре, — я тоже не рассчитывала. Кем будете кормить вашего варка, когда «предатели» кончатся? Не удивительно, что Юпитер принял вас за СБ.

— Я сказал вам правду. Варка больше нет. Он не варк, — Эней вытолкнул из горла внезапно возникшую воздушную пробку. — Он данпил. Можете встать, подойти и потрогать. Приложить кусочек серебра. Он не проснётся даже.

— Обязательно. Но… позвольте, да с этого надо было начинать… — если и были у кого сомнения, что журналистика — вторая древнейшая профессия, то они должны были испариться тут же. Только что в кресле сидело серое, неживое существо — и вот глаза горят, на щеках румянец, спина прямая, руки вцепились в подлокотники шезлонга. — Это не спонтанное исцеление? Это действительно методика? Хотя бы наполовину надёжная? Вы поэтому заинтересовались О'Нейлом?

Мэй качнулась вперёд…

— Да подождите вы с этими глупостями, — отмела её бровью фрау Эллерт. — Штаб прогнил целиком, кто не продал, тот боится. За то, чтобы сдать Ростбифа с Пеликаном, голосовали все, кроме меня и Рено, а решение молчать об этом деле было принято единогласно. Контрабандистов я просто нашла. Каспер использовал воду слишком часто, у меня накопились данные — а в числе тех, кого отбил Михель в Братиславе, был человек с дипломом по гражданскому судостроению. Сравнительно недавно кусочки состыковались. Это моё, я ни с кем не делилась, но кто-то другой мог сделать те же выводы. Но все это не важно. А вот он важен. Вы этого добивались, молодой человек? Как это произошло? При каких обстоятельствах?