Денег больше чем у бога. Хедж-фонды и рождение новой элиты - Себастьян Маллаби

советуют нам выйти из игры». Тогда-то я и написал статью для Financial Times, в которой публично выступил в защиту моего плана. А затем меня обвинили в провоцировании кризиса». (Интервью автора с Джорджем Соросом, 10 июня 2008.)

52. Глэдштейн восхищается: «Джордж везде говорил, что в России произойдет дефолт. Тем временем у нас в России была крупная позиция, которую мы не могли продать. У нас были российские акции, облигации; мы были тесно связаны с российским рынком». (Интервью с Глэдштейном.)

53. Основной жертвой авантюры Сороса в России стал Стэн Дракенмиллер, который вспоминает: «Несмотря на то что операции совершал он, ответственность за эту позицию легла на меня. Знаете, он всегда ставил свою филантропическую и государственную деятельность превыше действий по управлению своим капиталом. Поэтому в 1998 году между результатами компании Soros Fund Management и Duquesne [старым фондом Дракенмиллера, которым тот все еще управлял] была такая большая разница — прибыль Duquesne составила 50 %, тогда как прибыль Soros Fund Management была всего лишь около 12 %. Ситуация была действительно ужасной». (Интервью с Дракенмиллером.)

54. Soros. The Crisis of Global Capitalism. P. 168.

ГЛАВА 10. ВРАГ — ЭТО МЫ

1. Для сравнения, Morgan Stanley, более крупная организация, в 1996 году заработала всего 1 миллиард долларов (Эрик Розенфельд, презентация в Гарвардской школе бизнеса, 22 апреля 2009). Э. Розенфельд был старшим партнером-основателем LTCM.

2. Интервью автора с Джеймсом Рикардсом, 12 февраля 2009; Джеймс Рикарде, электронное письмо автору, 30 марта 2009. Рикарде был главным консультантом LTCM.

3. Donald MacKenzie. An Engine, Not a Camera: How Financial Models Shape Markets. Cambridge, MA: The MIT Press, 2006. P. 215–216.

4. В этот период другие компании на Уолл-стрит нанимали специалистов по количественному анализу. Например, Фишер Блэк, третий изобретатель формулы опционного ценообразования, перешел в Goldman Sachs в 1984 году. Но Блэк и многие другие специалисты по количественному анализу не допускались к трейдинговым площадкам. Salomon отличался тем, что Дж. Меривезер пустил Э. Розенфельда и других специалистов в самое сердце действия.

5. Роджер Лоуэнстайн пишет о К. Коатсе: «Высокий, располагающий к себе, красивый, прирожденный находить общий язык с клиентами. Конечно, в колледже он халтурил, но был форвардом баскетбольной команды, и трейдинг жил у него в сердце». (Roger Sowenstein, When Genius Failed: The Rise and Fall of Long-Term Capital Management. (New York: Random House, 2000. P. 11.) За сопоставление К. Коатса и Arbitrage Group я обязан Майклу Льюису: Michael Lewis. How the Eggheads Cracked // New York Times. January 24, 1999.

6. Lowenstein. When Genius Failed. P. 20, 21n.

7. Фраза принадлежит одному сотруднику LTCM. См.: Kevin Muehring. John Meriwether by the Numbers // Institutional Investor. November 1, 1996.

8. Как многие хедж-фонды, Long-Term не любил признавать себя хедж-фондом. «Мы продвинулись от восприятия себя просто хеджевым фондом к восприятию себя новым видом компании финансовых технологий (e-mail Дж. Рикардса). Р. Лоуэнстайн также говорит о том, что Р. Мертон видел Long-Term не как хедж-фонд, термин, на который он и другие партнеры просто фыркали, а как на современного финансового посредника, предоставляющего капитал рынкам, так же как это делали банки. (Lowenstein. When Genius Failed. P. 30.)

9. Информация по Италии частично взята из внутреннего документа LTCM, Portfolio Outline, описывающего многие позиции фирмы во время ликвидации, частично из бесед с Эриком Розенфельдом и обмена e-mail с Джеймсом Рикардсом, бывшим генеральным консультантом LTCM, и из других источников.

10. Иностранный инвестор мог обойти итальянскую налоговую преграду, заняв деньги у местного банка и используя их для покупки государственных облигаций; банк будет держаться за облигации как за обеспечение займа. Для реализации итальянского налогового законодательства банк считался владельцем облигаций, налоговая проблема была решена, и иностранной компании оставалось собрать высокие процентные выплаты от итальянского правительства. По общему согласию, выручка иностранца от этих облигаций имела фиксированную процентную ставку, тогда так ее выплаты по вознаграждающемуся лировому займу колебались: если ставка росла, сделка оказывалась неудачной. Но это несоответствие решалось конвертацией платежа по плавающей ставке в фиксированный платеж через международный своповый рынок. Последним вопросом был риск дефолта итальянского правительства, но здесь была возможность хеджировать торги на зарождающемся рынке кредитных дефолтных свопов.

11. Lowenstein. When Genius Failed. P. 77.

12. Итальянское правительство выпустило облигации с плавающей ставкой и сроком выплаты через семь лет, которые назывались Certiflcati di Credito del Tesoro (CCTs). Розничные инвесторы к этим CCTs не допускались, вместо этого они покупали краткосрочные итальянские казначейские векселя, Bouni Ordinari del Tesoto (ВОТ). LTCM покупал CCTs и шортировал ВОТ, ставя на их сближение. См.: LTCM, Portfolio Outline.

13. Там же.

14. Andre Prold. Long-Term Capital Management, L. (A) // Harvard Business School case study 9-200-007, November 5, 1999.

15. Lowenstein. When Genius Failed. P. 90.

16. Там же. Р. 84.

17. Информация по управлению рисками частично приведена из черновика статьи Эрика Розенфельда в Encyclopedia of Quantitative Finance, ed. Rama Cont (Hoboken, NJ: John Wiley 8c Sons, 2010).

18. Для вычисления наихудшей потери в девяноста девяти днях из ста LTCM брал стандартное отклонение позиции, подразумевая объем вариаций от среднего, возникающих в 68 % случаев, и умножал на 2,58, чтобы получить вариацию от среднего, возникающую в 99 % случаев. Таким образом, позиция со стандартным отклонением в шесть базовых пунктов не могла упасть более чем на пятнадцать базовых пунктов в 99 % случаев, или в девяноста девяти днях из сотни.

19. Rozenfeld. Harvard Business School presentation. См. также: Perold. Long-Term Capital Management.

20. Например, во время китайской вечеринки леверидж LTCM был примерно девятнадцать к одному — невероятно высокий уровень в сравнении с большинством других хеджевых фондов. Но, согласно вычислениям фирмы, ценность LTCM по риску составляла 720 миллионов долларов, и его капитала в 6,7 миллиарда долларов было белее чем достаточно, чтобы это принять. См.: Perold. Long-Term Capital Management.

21. Многие хедж-фонды получали дешевые займы, финансируя позиции на рынках репо суточными ссудами. Long-Term был готов заплатить больше ради того, чтобы запереть деньги на срок от шести месяцев до года. Фирма