Том 3. Товарищи по оружию. Повести. Пьесы - Константин Михайлович Симонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полынин улыбнулся этой мысли, пересилив усталость, встал и пошел к палатке. Едва он вошел, как позвонило непосредственное авиационное начальство. На восемнадцать часов Полынина вызывал к себе командующий.
– У меня дежурного У-2 нет, костыли меняет, – сказал Полынин. – Разрешите подлететь на боевой машине?
Начальство помолчало, подумало, сказало: «Ладно, летите», – и положило трубку.
До Хамардабы на истребителе всего четверть часа лету. Взяв с собой, кроме шлема, фуражку, чтобы в ней явиться к командующему, Полынин через пять минут был в воздухе.
Он набрал высоту, прошел, покачав крыльями, над полевым аэродромом, где стоял монгольский бомбардировочной полк Р-5, а через три минуты впереди показались изрытые ходами отроги Хамардабы. На ее вершине, на ровном, как стол, плато, было хорошо видно длинное белое полотнище. Этой стрелой иногда указывали заданное направление проходившим над Хамардабой истребителям. Полынин решил сесть около стрелы. Отсюда до штаба не было и десяти минут ходьбы.
«Интересно, зачем он меня вызывает?» – подумал Полынин и, прежде чем сбавить газ и пойти на снижение, по вошедшей в кровь и плоть привычке обернулся, еще раз оглядывая небо. Это было очень кстати, потому что справа, выше его, на поперечном курсе, шел японский истребитель.
Теперь о посадке не могло быть и речи. Оставалось только одно: принять бой.
После такого на редкость трудного дня, как сегодня, он летел без всякого желания еще раз встретиться с японцами, и то, что этот японец все-таки, как нарочно, вывалился на него перед самой посадкой, обозлило Полынина. Сделав вираж, он пошел на японца. Первая атака произошла на встречных курсах. Потом японец попытался зайти в хвост и один за другим предпринял такие маневры, что Полынин понял – он напоролся на сильного летчика и драться придется серьезно. Выжать из себя все, на что способен!
Только на девятнадцатой минуте боя, чувствуя, как холодный пот заливает ему лицо и шею, Полынин с близкого расстояния дал наконец, как ему показалось, точную очередь. Японский самолет начал падать. Пикируя, Полынин пошел вслед за японцем. Он знал случаи, когда вот так же, изображая падение, японские летчики преспокойно выравнивали машину у самой земли и уходили восвояси.
Японский самолет падал метров пятьсот, потом из него выбросился летчик. Парашют раскрылся. Погода была штилевая, и как летчик ни тянул стропы, стараясь, чтобы его отнесло на восток, к Халхин-Голу, он все равно опускался прямо на командный пункт.
Убедившись в этом, Полынин сделал круг и посадил самолет там, где и собирался с самого начала, – у выложенной на плато стрелы рядом с постом воздушного наблюдения. Сдав самолет под охрану, Полынин снял шлем, засунул его в планшет и надел фуражку. В километре от него японец медленно опускался прямо на руки сбегавшихся отовсюду людей.
Когда Полынин вошел к командующему, тот расхаживал по блиндажу, заложив руки за спину.
– Почему хулиганите над командным пунктом? – проговорил командующий, поворачиваясь к Полынину, и улыбнулся. – Японцы к нам в гости прилетают, а вы их щелкаете?
– Виноват, товарищ командующий, – Полынин, в свою очередь, устало улыбнулся.
– Садитесь, – сказал командующий и сам сел за стол. – Хорошо, что он вас на тысяче метров встретил. А если бы при посадке?
– При посадке – сжег бы, – честно сознался Полынин.
Командующий провел рукой по стулу, как будто смахнул с него одну тему разговора, и прихлопнул ладонью, словно положил другую, новую. Вслед за этим он коротко объяснил Полынину цель вызова.
Полынин и все летчики его группы (командующий взял двумя пальцами отпечатанный на папиросной бумаге список) отзываются в Москву, в распоряжение штаба ВВС. Бортмеханики остаются в Монголии, материальная часть тоже. Она пойдет на укомплектование других истребительных полков.
– Ваше непосредственное начальство уже в курсе и для ускорения дела выехало к вам на аэродром, – сказал командующий. – В Москву приказано прибыть послезавтра. Стало быть, вылетать завтра на рассвете.
Полынин недоумевающе молчал. Все, что ему пока сказал командующий, не требовало вызова.
– А вызвал я вас, – сказал командующий, прямо отвечая на молчаливый вопрос Полынина, – во-первых, потому, что отправить вашу группу в Москву мне приказал лично нарком, а во-вторых, потому, что ваша группа хорошо поработала и я хочу от лица командования поблагодарить вас за службу. В вашем лице – всех!
Командующий встал и пожал руку Полынину.
– Обратно засветло на свой аэродром дойдете? По расчету времени выходит?
– По расчету времени выходит, товарищ командующий, но с бензином могу не дотянуть – израсходовал в бою. Придется заправку сюда прислать.
Командующий нажал кнопку звонка.
– Доставьте майора на машине, – сказал он вошедшему адъютанту и вновь повернулся к Полынину: – Доброго пути!
– Товарищ командующий, – поколебавшись, сказал Полынин, – разрешите обратиться по одному вопросу.
– Ну?
– Как считаете, – летим на отдых или на бой?
Командующий выдержал долгую паузу, словно тоже колебался, как ответить.
– Не знаю, – наконец сказал он с прямотой человека, не боящегося показать подчиненному, что он сам не знает того, что даже и ему знать пока не положено.
– Далеко у вас тут разведчики живут? – выйдя от командующего, спросил Полынин у адъютанта.
– Сорок метров.
– Давай проводи, будь другом!
– Своего японца хотите поглядеть? – заинтересованно спросил адъютант, идя впереди Полынина.
– А на черта он мне сдался! К другу хочу зайти, пока ты машину вызовешь.
Еще издали было слышно, как в палатке разведотдела колотится в лихорадке пишущая машинка. Зайдя внутрь, Полынин увидел нескольких человек, работавших под этот стук за столами, заваленными кипами бумаг, и, подойдя к Артемьеву, хлопнул его по плечу.
– Слушай, Павел, давай брось на минуту свою бумажную волокиту.
Артемьев повернулся, радостно протянул Полынину руку, потом снял со спинки стула висевшую на ремне планшетку и, раскрыв, положил ее поверх разложенных на столе бумаг.
– А то иногда из-под полога как ветер рванет!
– Совсем канцеляристом заделался?
– Ходят слухи, что скоро переговоры начнутся, – сидим, готовим на всякий случай выборки из допросов. Ничего не поделаешь, на войне и такие, как мы, бюрократы нужны, – отшутился Артемьев и, сопоставив приход Полынина с воздушным боем, полчаса назад происшедшим над Хамардабой, спросил: – Уж не ты ли сейчас высший пилотаж показывал?
– Вот именно, – не желая распространяться на эту тему, ответил Полынин и заговорил о том, ради чего зашел. – Давай
