Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

— А дроиды? А «Сабля»?

— Дроидов я оставил на заставе, а твой шаттл… он сейчас здесь, в ангаре. На Джакку я постарался спрятать его понадежнее в ближайшем ущелье, а леди Силгал послала отряд, чтобы пригнать «Саблю» на «Второй дом».

— Ты знаешь, что этот корабль раньше принадлежал Люку Скайуокеру? — Рей слегка прищурилась.

— Знаю. Я уже видел его в одном из ангаров «Второго дома». И Люка Скайуокера видел тоже. Они оба были здесь, генерал Органа и ее брат. А потом — однажды во время совещания в командном центре — Люк вдруг изменился в лице и выбежал, не сказав никому ни слова. С тех пор мы ничего не знаем о его судьбе доподлинно. Он просто взял «Нефритовую саблю» и улетел в никуда.

Рей чуть заметно вздрогнула. Рассказ Финна подвел ее к призрачному рубежу, за которым его история заканчивалась и начиналась ее собственная. Та самая история, в которой Люк погиб, уступая право на жизнь своему племяннику, и в которой она, Рей, поначалу запертая в ловушке со своим злейшим недругом, неожиданно обрела любовь и семью.

Обрела — на два коротких месяца, ставших самыми драгоценными в ее жизни.

Она опустила голову. Эмоции напирали на нее с невиданной прежде ожесточенностью. Боль разрывала сердце. Еще секунда — и Рей, позабыв обо всем, припала лбом к широкому плечу друга и глухо, безотчетно зарыдала.

«Помоги мне, Финн! Помоги…»

Она понимала, что он не может помочь. Просто среди окружающих ее людей Финн по-прежнему был самым близким. Рей еще хорошо помнила, как этот парень, рискуя собой, отправился за нею на «Старкиллер» — такого она не могла позабыть. А теперь он спас ее и на Джакку. Верный друг, который внезапно оказался рядом, когда мир вокруг рухнул.

Поначалу Финн растерялся. Он не ожидал увидеть ее слезы, не ожидал, что она так скоро откроет ему свою душу. Он боялся произнести хоть слово, опасаясь ранить ее — такую открытую, сломленную, — еще больше. Не ведая, как быть, он оглянулся кругом, непроизвольно ища взглядом хоть кого-нибудь, кто мог бы прийти ему на помощь, однако никого из медиков как назло не оказалось рядом.

— Все хорошо, Рей, все хорошо… — наконец несмело начал юноша, поглаживая ее спину.

И вдруг почувствовал, что на него находит, накатывает. Вынужденный помалкивать, Финн накапливал в себе гнев, как снежный ком, и сейчас чувствовал, что еще немного — и его прорвет.

— Рей, Рей, послушай… — пробормотал юноша с внезапным волнением и немного отстранился, чтобы вновь взглянуть ей в лицо. Сквозь призму слез светло-карие глаза странно сверкали. — Тебе не обязательно это делать.

Рей посмотрела на него с недоумевающей улыбкой, от которой лицо юноши залилось краской.

— Что «не обязательно»?

Ее непонимание на секунду вогнало его в ступор. Честно говоря, Финн понятия не имел, как высказать свою мысль с необходимой тонкостью, поэтому рассчитывал, что Рей сама как-нибудь догадается, о чем он толкует.

Он помялся немного.

— Я хочу сказать… ведь срок еще не очень велик. Все знают, что за человек этот Рен. Даже генерал Органа знает. Она поймет, если ты… ну…

Не договорив, он опустил голову и с шипением выдавил: «Крифф!»

Еще какие-то доли секунды улыбка освещала бледное девичье лицо, пока краски растерянности не начали преображаться в нечто иное — нечто холодное, мрачное и враждебное. И вот, нежные черты окончательно исказили ужас и отвращение.

— Ты имеешь в виду… аборт? — спросила она, яростно покусывая нижнюю губу.

Однажды она уже слышала что-то подобное. Одинокое беременное дитя; двадцатилетняя девушка, измученная и несчастная, о прошлом которой, к тому же, никто почти ничего не знал, — как тут не придет мысль о нежеланной беременности? Вскоре после ее пробуждения один из врачей, присев рядом — вот так же, как сейчас Финн, — со всей мыслимой мягкостью, хорошенько выбирая слова, заговорил о том, что «еще не поздно». По счастью, вовремя подоспевшая Силгал быстро отвадила непрошеного доброжелателя.

Тогда Рей вдруг стало страшно — просто от мысли, как легко она может лишиться самого дорогого. И невольно в душе заскреблось странное желание — бежать прочь. Как можно дальше ото всех этих людей с их неуклюжим состраданием. На самый край галактики — дальше, чем проклятая Джакку; дальше, чем Лехон и Тихие пустоши. Найти нору поглубже — и зарыться там вместе с детьми, чтобы ни Сноук, ни Сопротивление никогда не нашли их.

Финн быстро догадался, что сморозил что-то не то. Проклятье, ведь Силгал говорила ему!..

— Рей, — юноша коснулся ее щеки, как бы извиняясь. — Я просто…

Она резко тряхнула головой, высвобождаясь.

— Да или нет?

— Конечно да! Кайло Рен — чудовище. Даже его мать прекрасно знает, что он чудовище.

С неожиданной прытью Рей подскочила на ноги.

— А мои дети? Они, по-твоему, тоже чудовища, Финн?

— Да нет же, — юноша готов был буквально биться головой о стену. Странное дело. Сколько он ни говорил, сколько ни пытался донести до нее свою мысль, пропасть непонимания между ними только увеличивалась. — Я просто хочу сказать, что никто не осудит… если мужчина поступил с женщиной так, как Рен поступил с тобой…

Как Рен поступил с ней?

О, теперь-то Рей все поняла! Она медленно попятилась — шаг, другой, третий, — пока не натолкнулась спиной на стену. Отыскав опору, она согнулась пополам и дико расхохоталась.

Похитил. Изнасиловал. Бросил беременную.

Эти мысли конечно посещали его — они посетили бы любого на его месте, — но Рей полагала, что Силгал рассказала Финну все как есть. Что он хорошо понимает, кто отец ее детей, и согласился с ее выбором — хотя бы ради их дружбы.

Выходит, что нет.

И тогда сквозь отчаяние в ее душе вновь заговорил знакомый уже голос — тот самый голос, которого она боялась и ненавидела больше всего.

«Ты видишь, он ненавидит твоих детей… он ненавидит Бена. Как думаешь, как скоро он возненавидит и тебя, Рей?»

Слова, шедшие из самых глубин ее души, вызвали новую волну безумного хохота.

Крифф! А ведь у Финна и вправду есть повод ненавидеть ее. Она легла с Кайло Реном — как ни крути, это правда. Легла с ним как жена с мужем — вновь и вновь, множество раз. Она зачала от него — от человека, который чуть не убил Финна. И сейчас радостно носит плоды их двухмесячной любви, в которых половина Кайло переплелась с половиной ее самой.

Только теперь она сполна осознала то, что чувствовала, признаться, уже давно. Она словно воочию увидала ту огромную пропасть, которая внезапно отделила ее от друзей. Никто из них не поймет ее. Никто из них не знает Бена так, как знает она — даже, вероятно, его собственная мать. Они ненавидят его — это их правда, которую следует признать. Но она не может его ненавидеть.

Финн между тем смотрел на нее, не шевелясь. Кажется, он всерьез раздумывал, не позвать ли кого-то из медперсонала, и только глубочайшее замешательство помешало ему поступить так немедленно.

Отсмеявшись, Рей сказала негромко:

— Прости меня, Финн…

— За что? — еще больше опешил он.

Она скорбно покачала головой.

— Ты помнишь девочку, которую повстречал однажды на Джакку? Так вот, ее больше нет. Возможно, ее никогда и не было…

— Я… я не понимаю… — выдохнул Финн, оторопело глядя на нее.

Рывком, полным неприкрытого раздражения, Рей откинула волосы с лица.

— Ты прекрасно знаешь, о чем речь, — почти огрызнулась она, и ее взгляд вспыхнул неожиданно резкой злобой.

Пусть Финн ненавидит ее, пусть проклянет, если угодно. Но его глупое отрицание было ей отвратительно. Оно задевало ее больше, чем любые вероятные укоры.

Ее взгляд обжог Финна, словно плеть. Внезапно юноша осознал, что Рей смотрит на него, как на врага.

И все тут же встало на свои места. Правда, которую он всей душой отвергал, сколько мог, теперь горела перед ним со всей яркостью и очевидностью. Стоило только взглянуть в глаза Рей — в эти полные гнева и презрения карие глаза, — как все его сомнения исчезли окончательно. Нет, тут не было ни насилия, ни принуждения, ни чар, ни обмана.