Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер

— Я предпочла бы возвращаться домой по собственному желанию.

— Вы не возвращались домой и не находились вблизи своего дома в промежуток между шестью часами вечера и двенадцатью часами ночи?

— Нет.

— Вы не были вблизи дома?

— Нет.

— Когда вы последний раз были рядом с домом?

— Когда я ушла из дома, около шести часов.

— А когда вы последний раз были позади дома?

— Не помню, где-то утром.

— Подходили ли вы утром к цистерне?

— Возражаю, — заявил Драмм.

— Если суд позволит, — сказал Мейсон, — обвинением был задан вопрос о том, когда свидетель покинула свой дом. У меня есть право проверить ответ свидетеля, естественно, подразделив территорию, на которой находится дом, на отдельные составные части.

Судья Винтерс улыбнулся:

— Продолжайте, — сказал он.

— Когда последний раз вы подходили к крану цистерны? — спросил Мейсон.

— К крану?

— Да.

— Вы имеете в виду, к крану, который используется для спуска воды?

— Да.

— Я не была там уже несколько дней и не трогала его, если вы это имеете в виду.

— А ребенок, Роберт, он родился несколько месяцев спустя после вероятной смерти вашего мужа?

— Да.

— Вы говорили когда-либо Джейсону Барстлеру, что у него есть внук?

— Возражаю, — заявил Драмм. — Вопрос является необоснованным.

— Возражение принято, — постановил судья Винтерс. — Ответ на вопрос требует приведения информации, которая обсуждалась около трех лет назад.

— Нет, ваша честь, — сказал Мейсон, — вопрос является следующим: говорила ли она когда-либо отцу своего мужа о том, что у нее родился сын?

На лице судьи Винтерса появилось удивление.

— Неужели вы можете предположить, что… Пожалуйста, задавайте вопрос.

Тихим четким голосом Елена Барстлер сказала:

— Нет, я никогда не говорила ему об этом. Он — самоуверенный, себялюбивый, бессердечный отец. Он не любил своего сына. Он не любил меня и никогда не признавал меня членом семьи.

Судья Винтерс подался вперед и спросил:

— Вы хотите сказать, что он никогда не знал, что у него есть внук?

— Я никогда ему не говорила об этом, — холодно сказала Елена.

Судья Винтерс удивленно покачал головой.

— Продолжайте, — сказал он Мейсону.

— А после того, как вашего сына похитили, вы вступили в контакт с Джейсоном Барстлером? — спросил Мейсон.

— Нет.

— И у вас не было информации о том, что Милдред Денвил должна быть в вашем доме на бульваре Сан-Филиппе в тот вечер?

— Нет. Насколько я поняла, она должна была приехать в дом Эллы Броктон.

— Спасибо, это все, — сказал Мейсон.

Судья Винтерс подался вперед.

— У суда есть несколько вопросов. Госпожа Барстлер, правильно ли я понимаю, что из-за того, что господин Джейсон Барстлер никогда не принял вас в качестве члена семьи, вы отомстили ему тем, что не сообщили о рождении вашего сына?

— Нет, ваша честь, я не скрывала этого. Просто я никогда не говорила ему об этом. Свидетельство о рождении ребенка должным образом заполнено.

— И вы никогда не говорили ему об этом?

— Нет.

— С тем, чтобы отомстить ему?

— Нет. Я сделала это в интересах моего сына. Его дедушка — жестокий человек. Он циник. Я не хотела, чтобы сын Роберта судил о своем отце по характеру деда.

— И это было вашей единственной причиной?

— Да, ваша честь.

Судья Винтерс вздохнул:

— Хорошо, — сказал он тихим голосом. — Обвинению предлагается пригласить следующего свидетеля.

Драмм предложил выступить ряду специалистов, в том числе специалисту по оружию, который заявил, что на основе соответствующих исследований ему удалось определить, что пуля, которой была убита Милдред Денвил, была выпущена из револьвера, представленного суду в качестве одного из доказательств.

Специалист по отпечаткам пальцев заявил, что при исследовании револьвера на нем обнаружены отпечатки, идентичные отпечаткам подсудимой. Он представил фотографии отпечатков, которые были приняты судом.

Все эти подробные доказательства произвели большое впечатление на судью Винтерса.

В 4.30 пополудни суд прервал заседание.

Мейсон вернулся к себе в офис с Деллой Стрит.

— Вот такие дела, Делла, — сказал он. — Теперь мы знаем, что Елена