Сборник "Круг Земель" - Александр Зорич

Ганфала поклонился Императору, возлежащему на вершине погребального костра.

– Я знаю – каждый из вас помнит слова Книги Усопших – и да не оскорбит никого из вас мое напоминание. «Пусть войдет в его тело священный огонь и пусть взойдет легкость тела его к Намарну. Прах же тела его да повстречается с синевой Алустрала». Мы свершим установления Книги Усопших в точности! – Посох Ганфалы грянул оземь, словно бы намертво припечатывая его слова к дворцовой площади.

– Но прежде, чем свершатся установления Книги Усопших, я хочу призвать мщение на Дом Гамелинов и клевретов Дома Гамелинов, по чьей вине погиб Первый Сын Синевы. Они отступились от клятвы верности, и отныне не будет им покоя ни в четырех сторонах света, ни в небесах, ни в синеве Алустрала. Я же клянусь здесь, над прахом нашего Императора, в том, что останусь верен Империи до последнего своего вздоха. Оружие мое изопьет кровь мятежников до последней капли, и глаз Намарна затуманится кровью, пресыщенный мщением. Клянусь тебе в этом, Лан Красный Панцирь!

С этими словами Ганфала припал на одно колено, прикоснувшись левой рукой к своему лбу, а двурогим полумесяцем – к земле.

Ганфала степенно поднялся.

– И пусть каждый, кто верен Империи, принесет свою клятву.

Ганфала сделал два шага в сторону, открывая Гер-фегеста тысячам взоров.

– Ганфала ждет твоих слов, – шепнул на ухо Гер-фегесту Горхла.

Строго говоря, от присяги на верность Императору он был освобожден пятнадцать лет назад волею роковых событий, сокрушивших Дом Конгетларов. Но сейчас, перед лицом новой чудовищной угрозы, он был готов на любые слова, лишь бы они послужили пользе общего дела.

Герфегест едва заметно кивнул, и вслед за этим над площадью зазвучал голос Последнего из Конгетларов.

– Конгетлары нашли в Синем Алустрале только смерть. Смерть – и ничего более. Пятнадцать лет назад я, Последний из Конгетларов, ушел от этих страшных и благословенных морей в Мир Суши, в Сармон-тазару. Ушел, чтобы не возвращаться. Но я вернулся. Вернулся, чтобы сражаться со злом, какое бы обличье оно не принимало в нашем мире. И если зло пришло с Гамелинами – я клянусь сокрушить Гамелинов. Если я увижу зло в любом из нас – я клянусь вырвать его вместе с нечестивым сердцем. Даже если это сердце будет моим собственным. Клянусь тебе в этом, Лан Красный Панцирь!

Вслед за Герфегестом присягнули на верность общему делу Горхла, Двалара и Киммерин. Потом – Дом Орнумхониоров. Затем – посольство Ганантахонио-ров.

– Хорошо! – вновь прогремел голос Ганфалы. – Верные сохранили свою верность, и это преисполняет мое сердце радостью. Но среди нас есть трое, чьи жизни охраняются лишь нерушимыми законами гостеприимства. Их имена -Артагевд, Сорнакс Бледный и Сорнакс Рыжий. Они – послы Дома Гамелинов. Эти трое прибыли сюда, чтобы склонить Юг к позорной капитуляции. Но сейчас они видят нашу непреклонную решимость, и я слышу, как колесницы ужаса грохочут в их сердцах. Здесь и сейчас, рядом с телом нашего Императора, я хочу дать им последнюю возможность. Пусть присягнут на верность Империи и тем признают, что служат неправому делу.

В годы своих скитаний по Сармонтазаре Герфе-гест побывал во многих столицах, гостил при разных дворах и был весьма искушен в дипломатии. Он не мог не отдать должное Ганфале, который, чудом избегнув гибели в залитой кровью гавани Рема Двуврат-ного, прибыв в Наг-Киннист на одном-единственном корабле, за два дня смог привести к столь страшной клятве Дома Юга. Впрочем, если бы не его, Герфегес-та. Семя Ветра, открывшее дорогу в Арсенал, результаты могли бы быть совсем, совсем иными…

В этот момент Герфегест осознал, что воцарилась гнетущая тишина. Он поднял глаза.

Тысячи ненавидящих взоров были устремлены на Гамелинов.

Сейчас в душе главы посольства Гамелинов вершились судьбы Алустрала. Все прекрасно понимали, что стоит Гамелину присягнуть на верность Империи – и в лагере мятежников начнется кровавый разброд. Первыми отшатнутся Пелны. Вслед за ними – Хевры. Потом – Эльм-Оры. Возможно, южанам даже не придется обнажать мечей, чтобы война завершилась.

Артагевд молчал не более десяти ударов сердца, но всем казалось, что прошли столетия. Наконец он заговорил – глубоким, спокойным голосом, который нечасто встретишь у тех, кому еще далеко до тридцатилетия:

– Клянусь тебе, император Лан Красный Панцирь.

В рядах воинов прокатился восторженный гул. Неужели? Правда? Войне конец?

Но Артагевд продолжал:

– Клянусь в том, что мой меч всегда служил и будет служить делу Империи. Истинному делу Империи, а не темным и чудовищным замыслам самозваного Ганфалы, который установил над тобой, Лан Красный Панцирь, и над Священным Островом Дага-ат свое безраздельное владычество. Все, что свершил Дом Гамелинов и его верные союзники – не мятеж, но справедливость. Я клянусь тебе. Первый Сын Алустрала, что Дом Гамелинов останется верен Империи до конца, и когда голова последнего пса Хуммера будет вверена безмолвию вод, твой сын и наследник Торвент займет свое законное место на престоле обновленного Алустрала.

Послов принято выслушивать до конца. Что бы они ни говорили. Только это удерживало Ваарнарка на протяжении всей речи Артагевда. Но когда его голос затих, Ваарнарк прорычал:

– Благодари Синеву Алустрала, что ты находишься на моей земле, Гамелин! Ни один волос не упадет с твоей собачьей головы по вине Орнумхониоров. Но мы еще встретимся у Дагаата!

– Зачем ждать так долго? – с издевкой спросил Сорнакс Рыжий. – У наших клинков нет ушей, и они слыхом не слыхивали о законах гостеприимства. Сойдемся здесь и сейчас. Костер вы сложили высокий – хватит не только для…

Сорнакс Рыжий зашел слишком далеко. Возможно, если бы не смерть Ларта, принесенного в жертву во имя «черного пламени», если бы не тяжелый взгляд Ганфалы…

Последнее слово Сорнакса Рыжего никто не расслышал. Оно потонуло в надсадном хрипе.

Друзья называли Ваарнарка Быстрым Когтем. Никто среди Орнумхониоров не умел с таким проворством выхватить правой рукой из левого рукава длинный широкий кинжал. Второй удар Ваарнарка предназначался Артагевду, но тот успел подставить под его удар церемониальный щиток с черными лебедями.

Сорнакс Бледный обнажил меч, но в грудь послам уже уперлись секиры готовых к любым неожиданностям телохранителей Ваарнарка.

– Довольно! – крикнул Ганфала.

– Довольно? – тяжело дыша, переспросил Ваар-нарк. – Прости, Рыбий Пастырь, Наг-Киннист – моя вотчина. Но ты прав – даже пес заслуживает смерти в честном бою. Сорнакс Бледный из Дома Га-мелинов, тебе говорю я, Ваарнарк Быстрый Коготь. Твой брат оскорбил Империю, и ты не отрекся от его слов. Я вызываю тебя на честный поединок.