Сборник "Круг Земель" - Александр Зорич

Девушка вызвалась омыть его пыльное, щедро покрытое свежими шрамами тело. Пока ее руки скользили по его спине, по плечам, по мускулистой груди, он жадно ел, запивая острую еду пронзительно-кислым, бодрящим вином. Но когда она прижалась к нему сзади всем телом и ее руки погрузились в его жесткие курчавые волосы, чтобы как следует пройтись по Господину Грядущей Ночи, Герфегест понял, что сыт по горло. Теперь ему по-настоящему хотелось только одного – услышать от девушки сладострастный вздох предельного наслаждения, – и услышать его как можно скорее.

Над старыми смоковницами сада сгустилась южная ночь. Девушка была широкобедра, высока, полногруда – отнюдь не маленький олененок, с которым, быть может прямо сейчас, делит ложе в далеком Орине Элиен, звезднорожденный. И все-таки в воде купальни Герфегест мог позволить себе многое. Он подхватил девушку под мягкие ягодицы, и ее ноги сошлись на его пояснице в «аютском замке». Вместе с невыносимо долгим поцелуем он вошел в нее, и она тихонько охнула, благодарно принимая благосклонность Последнего из Конгетларов.

16

Герфегест лежал, закинув руки за голову, и ощущение осмысленности жизни вновь возвращалось к нему. Рядом с ним спала утомленная, но счастливая вдвойне девушка – сегодня она была с хорошим мужчиной, и этот мужчина был Конгетларом.

Герфегест лежал и думал о том, что ради одной только этой простой девушки, которая так тихо и трогательно стонала под напором его страсти, он, Герфегест, готов дойти до самого Наг-Туоля и вырвать черное сердце Стагевда. Только ради того, чтобы эта девушка, имени которой он так и не удосужился узнать, продолжала жить и щедро дарить свою любовь людям, уже стоило идти вслед за Ганфалой. Мир, Сармонтазара, Алустрал – все это пустые слова до той поры, пока ты не войдешь в маленький сад на окраине большого дворца и не встретишь там ласковое прикосновение. Одно ласковое прикосновение.

Сквозь «живой потолок» летнего дома, образованный жидкой виноградной порослью, на Герфегеста смотрели звезды. Пронзительные и огромные звезды южных островов, которых не увидишь в Сармонтаза-ре. Разве только в Тернауне, да и то едва ли.

Несмотря на длинный изматывающий путь в Наг-Киннист, несмотря на глупую сцену в покоях Кимме-рин, несмотря на могучие любовные подвиги, спать ему не хотелось. Герфегест поднялся с горячего ложа и вышел в сад – туда, где у края купальни стоял позабытый кувшин. Не отрывая растрескавшихся губ от шершавого глиняного горла кувшина, он осушил его до дна. Хорошее вино, не иначе как со стола Ваарнар-ка. Хорошее, но, пожалуй, чересчур кислое.

Герфегест почувствовал в саду чужое присутствие. В мгновение ока обратившись метательной машиной, Герфегест изо всех сил запустил в темноту между деревьями опустевший кувшин. «Убить не убью, – мелькнуло в его голове, – но, по крайней мере, выяс-ню, какому псу не спится».

В звездном свете едва заметно блеснула сталь, послышался треск разбитого кувшина, и вслед за этим раздался голос Горхлы:

– Хороший бросок. Рожденный в Наг-Туоле. Небрежно помахивая топором, карлик вышел из-под смоковниц.

– Хороший удар, – чуть заплетающимся языком заметил Герфегест, само воплощение вежливости.

– Идем, Рожденный в Наг-Туоле. Ты нужен Ган-фале.

Герфегест мысленно вздохнул. Ну что поделаешь? Ради спасения этого маленького сада и его милой хозяйки можно и прогуляться.

– Идем, – кивнул головой Герфегест. – Дай только одеться.

Горхла махнул рукой и уселся на краю купальни, скрестив ноги. Поза беспредельного терпения.

Когда Герфегест полностью облачился, его вдруг осенила замечательная мысль. Он подошел к Горхле и тихо спросил:

– У тебя есть что-нибудь хорошее?

– Хорошее? Что, например?

– Несколько золотых монет потяжелее или, на худой конец, какой-нибудь перстень.

– Нет у меня ни монет, ни перстня, – развел руками Горхла. – Но если ты хочешь что-нибудь подарить на прощание своей подруге, оставь ей вот это.

С этими словами Горхла извлек из своей сумы флакон в форме шестигранной пирамиды. Упреждая недоумение Герфегеста, Горхла пояснил:

– Это благовония, которыми притиралась моя подруга, Минно. Очень хорошие. Таких мало в Алустра-ле. Почти совсем нет.

Герфегест посмотрел на карлика с искренним восхищением.

– Может быть, тебе не следует… – осторожно начал Герфегест.

– Следует, Рожденный в Наг-Туоле, – мягко оборвал его Горхла. – Пусть лучше эти благовония послужат чьей-то любви, чем моей памяти о Минно.

17

Дворец Орнумхониоров имел форму огромной подковы. Между левым и правым крыльями дворца была огромная площадь. На ней еще в отсутствие Ва-арнарка сложили погребальный костер. Императоров не хоронят днем. Император Синего Алу страда должен подняться к Зергведу. Так называли ярчайшую звезду в Сармонтазаре. В Синем Алустрале она звалась Намарн.

Вдоль дворцовых стен выстроились Благородные из Дома Орнумхониоров и тысячи простых воинов. Полумаски на шлемах были подняты, мечи взяты наголо. Каждый держал в руках факел, перевитый лентами трех цветов – пурпурного, синего и белого.

Там, где подкова размыкалась, стояли Ваарнарк, Ганфала, Киммерин, Двалара и воины с «Голубого Полумесяца». По правую руку от них Герфегест увидел три фигуры в легких летних плащах с пегим тунцом – знаком Ганантахониоров. Это еще Герфегест мог понять. Но по левую руку от Ваарнарка он заметил еще троих. Это были Гамелины.

Герфегест и Горхла, сохраняя почтительное молчание, заняли место чуть позади Ганфалы и Ваарнарка.

Спустя несколько мгновений над замершими воинами разнеслись траурные переливы боевых труб. Потом они смолкли и вперед вышел Ганфала.

– Доблестные сыновья Юга! Десять дней назад Рем Великолепный был осажден мятежными Гамели-нами и их союзниками. – С этими словами Ганфала метнул в сторону северных послов взгляд, исполненный ненависти.

– Из-за низкого предательства Дома Хевров верные Империи войска были истреблены в неравном сражении. Мы боролись за спасение Императора до последнего вздоха, но волею судеб Первый Сын Алу-страла был сражен мятежным мечом Гамелинов и встретил свою смерть, как подобает мужчине и воину. Мы спасли и охранили от тлена тело Императора, дабы предать его достойному погребению по обычаям наших предков.