Трое из Леса. Вторая трилогия - Юрий Никитин

class="p1">– Я его развеселю, – возразила Кузя самоуверенно.

Она тут же уселась сверху, ее розовые пальчики ухватили его за уши. Мрак осторожно поднялся, Кузя счастливо визжала и хваталась за толстую мохнатую шею.

– Далеко не забирайтесь, – предупредила Светлана.

– Мы в сад и обратно!

– Нет. Только внутри дворца.

Кузя захныкала, а Мрак направился к двери. У него уже возник план, и Кузя подвернулась кстати.

Кузя еще звала его тонким отчаянным голоском, надумала играть в прятки, а он уже торопливо пробирался к своему тайнику. Теперь там были доспехи всех размеров, топоры и палицы, три дротика, чекан, два шлема, нарукавники, поножи, пять швыряльных ножей. Особенно ценной оказалась кольчуга. Снял позавчера с воеводы Горного Волка. Гигант был грузен, велик, и Мрак с удовольствием повел плечами, чувствуя приятную тяжесть рубашки из бронзовых колец.

Он был так занят, что не сразу обратил внимание на тень, что выступила прямо из стены. А та приближалась, Мрак вздрогнул, когда за спиной раздался нечеловеческий хохот.

Он обернулся, топор в руке, злой и готовый к бою, плюнул под ноги:

– Тьфу!.. Ты кто?

В двух шагах колыхался в свете факела призрак. Сквозь него проступала стена. Призрак был в богатой царской одежде, с тускло поблескивающей короной.

– Трепещи, смертный!..

– Трепещу, – согласился Мрак. – Вон поджилки трясутся. Ты ж из-за спины подкрался! Рази так можно? Заикой можно сделать на всю жизнь. Ты кто?

Призрак сказал замогильным голосом:

– Я великий и грозный тцар этой страны… Был им. А ты тот, кто перебил пришельцев в некогда моем дворце. Я все видел, смертный.

– Гм… А чего вдруг решил показаться?

Голос призрака стал глуше от ярости:

– Только тебе могу поведать… Я – тцар этой страны Громослав Кривозубый! Я не умер, а был убит предательски и коварно. Однажды я спал в своем саду, а мой младший брат, его зовут Додон, подкрался и влил мне в ухо яд… Я скончался в жутких мучениях.

– В ухо? – удивился Мрак. – Почему не в рот?

– Я не храплю, – ответил призрак надменно. – А голову во сне изволил склонить набок. Берешься ли отомстить? Тогда укажу, где зарыл сокровища.

Мрак сказал с сомнением:

– Сокровища – это хорошо. Всегда в хозяйстве пригодятся. Но ты ж не человек, а призрак. Для тебя соврать – раз плюнуть. Люди и то брешут, как псы бродячие! Я поверю и пришибу безвинного человека… Может быть, ты просто злобствуешь, что другой на твою бабу ноги складывает.

Призрак задохнулся от ярости:

– Да как ты… Я – тцар!

– А тцарю, – продолжал рассуждать Мрак, – и вовсе без вранья не прожить. Мол, в интересах страны!.. К тому же тебе ли винить своего брата? Он же по-свойски! Все равно корона и власть остались в семье. Чего уж серчать?

– Да как ты… Меня ж убили, понимаешь? У-би-ли!

– А самое главное, – решил Мрак, – у вас, тцарей, работа такая. Свои радости, свои неудобства. Вон простой мужик ходит в тряпье, ест впроголодь, зато яду кто ему подсыплет? Он сам того яду не стоит. А ты зато спал на мягком, ел только мед и сало, кого сгреб, того и… Да за один день такой жизни иной бы полжизни отдал! А ты небось всласть, как паук на сдобных мухах, напузыривался. Ну, не все коту масленица, другим тоже поцарствовать охота. И твою царицу потискать, об этом всегда мужики мечтают. Мол, воровать, так золотую гору, а жмакать, так жену Громослава…

Призрак опешил, однако в запавших глазницах багровые огоньки уже разгорались в бушующее пламя.

– Так ты… не возьмешься?

– В другой раз, – отозвался Мрак сожалеюще. – Мне дел под завязку. Сперва пойду отыщу твоего… убивца.

Призрак качнулся по стене, размазавшись как тень. Голос из яростного стал непонимающим:

– Так все-таки берешься?

– Ну… другой заказал отыскать.

Призрак сказал с горьким удовлетворением:

– Я так и знал, что не одного меня! Он всегда увлекался ядами.

Мрак подумал, стянул через голову и отшвырнул кольчугу. Сразу стало легче. Он с наслаждением почесал голую грудь. Кому осталось жить до первого снега, того никакая кольчуга не спасет.

С одеждой еще проще: прикрывает спину и задницу – и достаточно. А руки пусть голые, так привычнее. Разве что широкие браслеты из черной бронзы на запястья и предплечья да пояс с петлями для двух ножей и баклажки.

Выбраться было труднее. Злясь на полную потерю чутья, ничего не видя в кромешной тьме, он долго пробирался по тесному извилистому ходу, часто вовсе на четвереньках, обдирал бока, уже начал думать, что заблудился, пока глаза не уловили слабый рассеянный свет.

Для волка это было бы что очутиться на ярком солнце. Но он все равно еще трижды стукнулся головой, пока выбрался через тайный лаз в каморку Ховраха.

Ховрах спал, и Мрак, высыпав ему в калиточку пригоршню золотых монет, на цыпочках выбрался в коридор, перебежал в комнату с окном наружу. Решетку уже подготовил, впереди рассвет, дальняя дорога и пыль странствий. Уже на сапогах!

Часть II

Глава 18

На поиски тцаря только из детинца выплеснулось народу больше, чем муравьев из раздавленного медведем пня. Бояре и боярские сынки, сокольничии, псари, челядины, даже конюхи и малолетний помощник коваля. Со стен дворца было видно, как по всему городу отворяются ворота, выпуская одетых в дорогу мужчин.

Кажан посмеивался, он направился к воротам дворца в сопровождении десятка воинов, троих следопытов и псаря с гончими псами. Когда ему отворяли, он оглянулся и окинул Светлану цепким, обволакивающим взглядом:

– Готовь свадебное платье, тцаревна!

– Сперва отыщи дядю, – напомнила она сухо.

– Считай, что уже возвращаюсь с ним, – ответил он уверенно. Расхохотался, хлестнул коня. – Встречай в венке невесты!

Загрохотали копыта, за ним двинулась тяжелая дружина. Мордастые, уверенные, матерые, на сытых и борзых конях, дружно грянули походную – веселую и мужественную. Из домов высовывались головки девушек, хихикали, строили глазки. Гридни молодцевато подкручивали усы, подмигивали. Даже кони под ними шли гордо, уверенно, играючи тугими мышцами.

Рогдай, насупленный и хмурый, видел, с какой горечью смотрела им вслед Светлана. Если кто и может найти Додона, то не Кажан, этот хорош только во дворе, а Руд или отвратительный Горный Волк!

Светлана часто оглядывалась на стражей у ворот дворца. Овод и Ховрах стояли недвижимые как статуи. Овод от усердия, а Ховрах умел спать как конь, стоя. Наконец Светлана не выдержала:

– А ты… не желаешь?

Ховрах вздрогнул:

– Чаво?

– Попробовать отыскать светлого тцаря Додона?

Ховрах глупо открыл рот, призадумался, потом покачал