Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев

– Данила как-то прошлым летом рисовал такие закорючки, – сказал Федор. – Ну или почти такие, как орнамент. Может, это его Евстигней научил? Никита приезжал, забрал с собой в Москву.

– Орнамент – это хорошо, – пробормотал Илья, считая дощечки: их было ровно двадцать две, но лишь на восьми были вырезаны символы. Четырнадцать дощечек оказались гладкими и пустыми.

– Восемь… – пробормотал Пашин, не зная, радоваться или печалиться этому обстоятельству. – Только восемь… Что можно выразить восемью рунами? Какое понятие?

– Имя, – тихо проговорила Владислава.

– Чье?

– Имя бога…

– Лишь бы не черта! – фыркнул Федор, направляясь к двери. – Я спать пошел. Спокойной ночи.

Илья посмотрел на дощечки, на жену, протянул к ней руки.

– Ты гений, Слава!

Женщина зарделась, спрятала лицо у него на груди.

– Ты доволен?

– Не то слово! Мы не зря сюда приехали. Сначала я даже не надеялся что-либо найти, но теперь уверен, что наш поход в Парфино – часть плана.

– Чьего?

– Кто знает? – усмехнулся он. – Может быть, Витязей. Может быть, волхвов. А может, богов. Я имею в виду даже не наш приезд сюда, а нашу встречу год назад на Стрекавином Носу. Ты – судьба моя!

Владислава подставила губы, и он поцеловал ее, и целовал долго… а потом они любили друг друга и ни о чем не думали, оберегаемые талисманами и самой Любовью…

Глава 14

Дьявол во власти

Всеволод Марьевич Калошин редко показывался на людях, предпочитая тихое закулисное управление своим аппаратом и вызывая подчиненных к себе в кабинет, запрятанный в недрах здания кремлевской администрации. В нынешнем своем состоянии – состоянии вселения, когда им руководила «проекция» Морока, он мог свободно командовать не только администрацией президента, но и им самим, мог бы даже вызывать его к себе «для доклада». Но это ему было не нужно. Он и так, по сути, руководил государством, используя всю его финансовую и техническую мощь для своих нужд. Одного он не мог, не привлекая внимания спецслужб: убирать неугодных ему людей физически, быстро и без следа. Времена изменились, и теперь даже в России исчезновение любого человека, а в особенности – известного общественности, было чревато прокурорским расследованием и гласностью. И хотя многие «мокрые» дела последних лет так и не были раскрыты, несмотря на добытые спецслужбами улики и сведения, действовать прямо Калошин – Черный Вей не мог. Приходилось изворачиваться, разрабатывать цепочки «случайных происшествий» (с летальным исходом) и использовать тот человеческий материал, который был у него под рукой. К сожалению, профессионалы и сильные люди редко поддавались морочениюи отказы-вались служить Господину добровольно, а запрограммированные, они теряли способность мыслить логически и годились разве что послужить в качестве «пушечного мяса», то есть в качестве навьих воинов – солдат Морока, не боящихся смерти.

В девять часов утра, очень рано по кремлевским меркам, Всеволод Марьевич прибыл на свое рабочее место в состоянии крайнего раздражения и первым делом позвонил новому директору канала ТВС Кисловскому, чтобы напомнить о достигнутой договоренности. Кисловский должен был составить сетку телевещания на полгода вперед таким образом, чтобы канал стал безусловным лидером показа боевиков и сцен насилия. Это была цена победы Кисловского, получившего финансы и выигравшего долгую битву за кресло директора канала. Калошин поддержал его и теперь требовал отдачи.

После разговора с Кисловским Всеволод Марьевич глотнул кедрового бальзама, сел за стол, взялся за свастикообразный крест, который носил в кармане пиджака, а не на груди, и вызвалсферу магадха,которая пронзила пространство и создала канал реченияс нужным человеком. Кроме всего прочего, крест – среди жрецов Морока он имел название уморь– мог служить не только генератором и излучателем силы, но и своеобразным магическим «телефоном». Тысячи лет назад уморь имел другую форму, но Морок сумел изменить, извратить, перевернуть смысл светлогосимвола – свастики, точнее – русского коловорота, и взять его себе на вооружение. Отчасти этим и объяснялись неудачи российских националистических организаций, взявших свастику в качестве символа, а также их аморализм и жестокость. В нынешние времена свастика-коловорот работала на дьявола.

Перед Всеволодом Марьевичем возник столб струящегося воздуха, внутри которого сформировалась полупрозрачная текучая фигура человека в сутане.

– Приветствую наместника Господина, – склонился перед Калошиным человек; это был Хрисанф, штатный колдун храма Морока. – Чем могу быть полезен?

– Пользы от тебя пока мало, – скривил губы Всеволод Марьевич, – как от козла молока. Ты до сих пор не можешь найти володарь Евстигнея.

Хрис отвел глаза, переживая приступ глухой злобы. Калошин – Черный Вей был сильнее и полномочия имел на порядок выше, поэтому маг вынужден был ему подчиняться безоговорочно.

– Мы подобрались к решению этой проблемы вплотную, наместник, – соврал он. – Осталось проверить кое-какие попутные идеи…

– Определили хотя бы, у кого сейчас володарь?

– Он может быть только у двух человек: у Витязя, ученика Евстигнея, начавшего проявлять активность, и у Ильи Пашина, который год назад…

– Не утруждай себя объяснениями. Захвати Пашина и допроси.

– К сожалению, сделать это непросто. Он посвящен в Круг и очень осторожен.

– Напусти на него порчу, отними силу… не мне тебя учить, что делается в таких случаях.

Хрис пожевал губами.

– Он умеет защищаться… а у меня уже истощился Ю-запас. Вы обещали пополнить…

– Обратись к новой верховной жрице, она даст. Господин одарил ее щедро.

– Благодарю, наместник, – снова поклонился колдун. – Но у меня еще одна проблема – не хватает профессионалов для проведения операций. Оставшиеся хха не справляются со своими обязанностями, ошибаются и путаются. Тот же Пашин легко справляется с ними, хотя его и нельзя назвать воплощением невозможного.

– Хорошо, я возьму это дело под контроль. Директор ФСБ хоть и не наш человек, но он проиграл Клементьеву крупную сумму и сделает все, что я попрошу. Профессионалы у тебя будут. С их помощью посади эту компанию во главе с Пашиным под клош [40]и ликвидируй.