Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна

— Умный, — усмехнулся Солус. — Наверное, он просто не хотел показать, что не знает садальбарийского языка.

— Теперь разницы нет. Она двенадцать год Рои, — развёл руками дедушка Викту. — Вот чудно! А глаз умный такой. Вот чудно! — он положил листочек обратно в шкатулку и убрал её в ящик комода с отвалившейся дверцей.

Разобрав все вещи, они попрощались со старым домиком и поехали в университет. Уткнувшись в плечо Солуса, Ниа сделала вид, что заснула, а сама всё думала о Рои.

Вечером, придя к Венатору, она спросила тихо:

— Это вы говорили с дедушкой Викту двенадцать лет назад?

— Откуда ты знаешь? — вопросом на вопрос ответил Венатор.

— Сегодня мы с Солусом помогали ему перевезти старые вещи. Там был листочек бумаги с именем.

— Вот как? — протянул Венатор. — Да, это был я.

— Солус сказал, её имя читается «лаэти».

— Он очень умный, твой Солус, — улыбнулся Венатор.

— Почему вы сказали неправду?

— Может, я просто неправильно прочитал слово.

— Нет, вы ничего не делаете случайно. Почему вы сказали неправду?

— Ты знаешь, кого звали Лаэти? — спросил Венатор, и улыбка исчезла с его лица.

— Дочь Олеума Нафта, — шёпотом произнесла Ниа.

— Да, так звали его дочь. Ребёнка, которого он бросил. Оставил умирать. Он сделал свой выбор. А Бог не даёт второго шанса.

— Но девочка…

— Знать, что отцу на тебя наплевать, а мать подкинула чужим людям и утопилась… Вряд ли это знание сделает её счастливой, — горько усмехнулся Венатор. — Если хочешь, расскажи им. Я этого делать не стану.

После урока Ниа долго думало о его словах. Ей всегда казалось, что лучше знать правду, какой бы она ни была. Но, возможно, Венатор был в чём-то прав. Сказать или не сказать? Если бы посоветоваться с Солусом, но эта история расстроит его, и она обещала президенту.

«Потом. Нельзя решить сразу всё. Сначала книга, потом подумаешь, что делать с этим…»

***

На следующий день после ужина, оставив Солуса придумывать очередное задание для своих студентов, она пошла гулять с Хаски. Голова болела от мыслей. Хотелось вытрясти её, как половик в лесном домике дедушки Викту. Но Ниа знала, что это невозможно. Она должна думать! Должна постоянно думать, чтобы найти ответы на загадки Венатора, чтобы решить, как быть с тайной Рои, чтобы неосторожным словом не расстроить Солуса, чтобы из-за случайной мысли снова не потерять веру в себя.

Она закрыла лицо руками.

Вдруг сквозь неплотно сомкнутые пальцы ей показалось, что ветви кустов на другой стороне дороги шевелятся. Хаски тоже насторожился.

— Кто… кто там? — спросила Ниа, встав поближе к собаке.

Он раздвинул ветви и вышел на аллею, испуганно глядя вокруг. Дырявые кеды. На джинсах нет чистого места, наверное, спал на земле. Футболка рваная, на плечах явно чужая рубашка — рукава свисают почти до колен. Волосы такие грязные, что почти не различить рыжий цвет.

— Лисёнок? — не веря своим глазам, прошептала Ниа. — Ты жив?

Видя, что он не понимает её, она заговорила на языке шемали.

— Я думать, все умирать.

— Нет, в меня не попали, я спрятался, а потом убежал, — сказал мальчик.

— Что ты делать здесь? Если ты найти… Это опасно!

— Я искал тебя. Другие хотят попробовать ещё раз, но так нас всех убьют. Я думаю, это плохой способ. Я хочу учиться, чтобы говорить с миром.

— Учиться? Здесь?

— Да. Мне можно?

— Можно, наверное… — неуверенно произнесла Ниа. — А что ты хотеть учить? Албалийский язык?

— Нет! — лицо мальчика исказила ненависть. — Не хочу албалийский язык! Другой! Какой язык ты знаешь?

— Лабрийский, алгольский… Можно учить алгольский.

— На этом языке говорила другая армия? Которая спасла вас?

— Да.

— Ты можешь научить меня этому языку?

— Я? Нет, я не… я не могу… я…

Ей и так не хватает времени, а если работать с девяти до восьми… Да ещё готовиться к занятиям… Она ведь никогда не преподавала алгольский… Когда же переводить книгу? Нет, она не может!

Но для мальчика это единственный шанс. Если она сейчас откажет ему, куда он пойдёт?

— Почему именно я? — протянула Ниа. — У нас есть другие преподаватели. Алгольский не мой родной язык.

А кто ещё? Солус? Нет, она только уговорила его отказаться от вечерних занятий. Профессор Сатабиша? Он тоже плохо себя чувствует и ещё, кроме уроков, заканчивает работу над учебником языка Аин. Другие преподаватели? Многие из них знают алгольский, но согласятся ли они заниматься с этим ребёнком?

— Нет, я хочу с тобой! Других я не знаю! — сказал Лисёнок.

Ниа посмотрела на мальчика и увидела в его глазах страх. Обыкновенный подросток, напуганный и одинокий.

— Ты ненавидишь меня? — спросил он. — Они сделали тебе плохо, но ты ведь жива!

— Я не ненавидеть ты, — грустно сказала Ниа.

В другой ситуации бы она даже не думала, но время! Ей так нужно время!

— Хорошо, — вздохнула девушка. — Я учить ты.

— Правда? — мальчик недоверчиво смотрел на неё.

— Правда.

Только теперь нужно придумать, что делать дальше. Если Доминик узнает, что Лисёнок из народа шемали, ни за что не разрешит здесь остаться. Испугается президента Нафта. Значит, Доминику говорить нельзя. Просто заплатить деньги за ребёнка. У неё здесь не так много, и ещё надо оставить на билеты до Ситулии… Можно попросить у Солуса… Солус… Она так боялась его волновать, но придётся рассказать.

— Идём, — сказала она Лисёнку. — Хаски!

— Это твоя собака?

— Да. Его имя Хаски.

— Красивый, похож на волка.

Хаски хмуро смотрел на мальчика, словно не одобрял решение Ниа.

— Не сердись, — сказала ему по-лабрийски Ниа. — Он ребёнок, он не виноват.

— Он меня ненавидит, — вздохнул Лисёнок.

— Нет! Он… он беспокоиться. Новый человек, — постаралась убедить мальчика Ниа.

Лисёнок понуро брёл по дороге. Способность говорить с миром уже не казалась такой заманчивой. Как говорить с ним, если все ненавидят тебя?

Они вышли на главную аллею.

— Какой большой! — прошептал мальчик, увидев университет.

— Большой, красивый, — согласилась Ниа.

Поднявшись на пятый этаж, она отвела Лисёнка в свою комнату.

— Ты сидеть тут, с Хаски. Я скоро прийти. Понятно?

Мальчик кивнул.

— Ты никуда не ходить, ждать здесь.

Он снова кивнул.

Ниа вздохнула и пошла к Солусу.

— Ты долго, — сказал он, отрываясь от ноутбука.

— Извини, я… Мне надо с тобой поговорить.

— Что-то случилось? — Солус подошёл к ней и заглянул в глаза.

Ниа усадила его на диван и взяла за руки.

— Я, когда гуляла, встретила мальчика. Он из народа шемали. Он был с людьми, которые захватили автобус.

Руки сжались.

— Он ничего тебе не сделал?

— Он ребёнок! Он пришёл сюда, потому что хочет учиться!

— Учиться?

— Да, он попросил меня стать его преподавателем… и я согласилась.

— Ниа! Тебе мало Вэле? Ты же говорила, что я много работаю, а теперь сама хочешь…

— Знаю, знаю! Но для него это последний шанс! Если я скажу «нет», что с ним будет? Опять вернётся к тем людям и будет вместе с ними захватывать автобусы и взрывать магазины?

Солус опустил голову.

— Последний шанс… — глухо повторил он. — Что ж… если так… Где он?

— У меня.

— Ладно, пойдём посмотрим на него, — вздохнул он.

Они подошли к её комнате, Ниа осторожно открыла дверь. В прихожую выбежал Хаски. Мальчик по-прежнему стоял посреди комнаты. Увидев Солуса, он шагнул назад. Глаза заполнил ужас. Он подумал, Ниа привела человека, который отдаст его албалийской полиции.

— Это мой друг, — быстро сказала Ниа на языке шемали. — Он помочь ты.

— Он был там. Он спас тебя от Шафрана, — прошептал Лисёнок.

— Да, это он.

— Он тоже ненавидит меня.

— Он не ненавидеть ты, — Ниа подошла к мальчику и осторожно коснулась его руки. — Он хотеть помочь.

— Он не хочет помогать! — вскричал мальчик, отдёргивая руку.