Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна

— Мы приехали, — раздался откуда-то издалека голос Рейчел.

Ниа неохотно открыла глаза.

— Да-да, я не сплю.

Выбравшись из машины, она сходила за билетом и вернулась на скамейку к Рейчел.

— Как занятие с Вэле? — спросила подруга, пытаясь расковырять носком ботинка трещину в асфальте.

— Да никак.

— А Солус?

— Плохо, — Ниа опустила голову на руки. — Он винит себя в том, что находится рядом со мной. Мне удаётся заставить его ненадолго забыть об этом, но потом происходит что-нибудь, какая-то мелочь — и всё начинается сначала. Но самое страшное… Я никогда не скажу ему, но он прав! Я поняла это ещё с папой: не видеть всегда легче! Да, ты будешь переживать, мучаться, не спать, обвинять себя — но это не то, что чувствуешь, когда живёшь вместе!

— Ты просто железная, — прошептала Рейчел.

— Да уж, железная… — горько усмехнулась Ниа. Ей вспомнилось старое бабушкино ведёрко с дырявым дном, изъеденным ржавчиной. Воду в нём носить было уже нельзя, поэтому туда складывали сорняки.

— И он тоже. Я даже представить себе не могу, как…

— Вчера у него было такое лицо, Рейчел! Я никогда такого не видела! И я сидела и не знала, что сказать!

По рельсам загрохотал товарный поезд.

Рейчел молча обняла подругу.

— Девчата, вы чего приуныли? — спросил подошедший к ним начальник станции. — Товарняк пройдёт, и ваш поезд будет. Нельзя отправляться в дорогу с тяжёлым сердцем!

Ниа грустно улыбнулась: сейчас её сердце весило как все эти вагоны с углём, песком и шпалами.

Через несколько минут послышался гудок, и к платформе подкатился старенький состав.

— Ты вернёшься как обычно? — спросила Рейчел.

— Да, в воскресенье днём.

— Тебя встретить?

— Если не сложно.

— Конечно! Счастливой поездки! Постарайся хоть немного отдохнуть!

Ниа кивнула, поцеловала подругу и поднялась по узкой металлической лестнице в вагон. Найдя своё, как обычно пустое, купе, она открыла сумку и достала книги.

***

В Порриме шёл дождь. Сплошные потоки воды, казавшейся серой на фоне свинцовых облаков и асфальта. Зонт она, конечно, не взяла. Немногочисленные пассажиры — кто с удивлением, кто со смирением — спрыгивали с последней ступеньки, раскрывая над собой разноцветные купола, а Ниа рассеянно смотрела на дождь. Вдруг среди встречающих она заметила знакомое лицо. Он тоже увидел её, подошёл и помог спуститься.

— Здравствуй, Ниа.

Может быть, зонт отбрасывал такую тень, но его лицо, как и всё в этом городе, казалось серым.

— Здравствуй, Абель. Спасибо, что встретил.

— Отто предположил, что ты приедешь на этом поезде, — он говорил, не глядя ей в глаза.

— Да, у нас не из чего особенно выбирать, — грустно сказала она.

По дороге в больницу оба долго молчали.

— Давно идёт дождь? — спросила Ниа.

— Несколько дней. Но в пятницу было солнце.

— Это хорошо, она любила солнце.

— Я столько раз это говорил, казалось бы, должен был уже привыкнуть, — пробормотал Абель. — Странно у слов обычно много синонимов, но у этих… на любом языке… Мне очень жаль, Ниа.

Она кивнула и прислонилась к стеклу. Серый город казался немым, был слышен только звук дождя. Город словно оплакивал Джину. Несколько дней непрекращающихся слёз.

Машина остановилась напротив недавно отстроенного корпуса, окружённого парком, в котором медленно облетали летние цветы.

— Мы перевезли больных сюда, а в старом здании сейчас ремонт, — объяснил Абель. — Кабинет доктора Залюбера на первом этаже.

— Спасибо, — она взяла сумку и пошла к корпусу.

Новое здание сильно отличалось от старого, не изменился только кабинет главного врача. Отто Залюбер сидел за столом, заваленным книгами, и что-то писал, сверяясь со справочником. Увидев Ниа, он поднялся. Его лицо было таким же, как у Абеля. Оба врача знали, что не спасут Джину, но оба чувствовали себя виноватыми, что не смогли помочь ей дожить до завтра.

— Здравствуйте, доктор, — Ниа обнялась с ним и достала из сумки свои записи. — Я отгадала ещё несколько элементов.

Кивнув, Отто вернулся на своё место, и они несколько часов разбирали то, что нашла Ниа. Потом сложив бумаги в стол, он сказал:

— Абель отвезёт вас на кладбище. Я попросил собрать её вещи, наверное, вы захотите, чтобы их отправили родным.

— Даже если мы отправим их, вряд ли они дойдут до Лабрии. Я заберу их, но потом.

— Хорошо.

— Кто был с ней, когда…

— Антос.

Ниа быстро подняла голову.

— Он здесь?

— Да. Хотите, чтобы я позвал его?

— Нет… потом… Я могу подняться в её комнату?

— Да, я провожу вас.

Они поднялись на последний этаж.

— Она сама выбрала, — тихо сказал Отто. — Сказала, что из окна видно больше земли и ближе к небу.

Ниа автоматически кивнула.

— Я скажу Абелю, чтобы он подождал вас внизу.

— Спасибо.

Она повернула металлическую ручку и вошла в комнату. Бледно-зелёные обои и изумрудные занавески. Белая постель. На столе несколько коробок. Книги, фотографии, одежда… Ниа коснулась рукой кружевного воротничка — аккуратно сложенные вещи казались мёртвыми. Сверху лежало несколько исписанных страниц. Ниа взяла их. Это был список Джины. Действительно, длинный… Около большинства пунктов стояли жирные галочки. Ниа нашла первую страницу. Под цифрой «1» было написано: «Дожить до двадцати четырёх».

Она вышла из комнаты, осторожно прикрыв дверь, и быстро спустилась по ступенькам. В коридоре стоял Абель.

— Отвезёшь меня? — попросила Ниа.

— Конечно.

Кладбище находилось за лесом. Выйдя из машины, они долго шли между могил.

— Все они умерли от… — не договорила Ниа.

— Да. Вон её могила, — Абель показал на свежий холмик, укрытый венками и цветами. — Если хочешь, я подожду здесь.

— Спасибо.

— Возьми зонт.

Но Ниа не ответила. Она пошла по мокрой траве к невысокой ограде, отперла калитку и села на маленькую низкую скамеечку. Памятника ещё не было, только табличка с именем «Джина Кларен» и годы жизни. От дождей буквы размыло, но Ниа знала, с другой стороны таблички должен быть ещё номер. В Лабрии тоже были такие таблички.

«Привет. Извини, я не смогла приехать раньше. Надеюсь, ты не очень сердишься на меня. Знаешь, я привезла тебе подарок. Я купила его в Сайфе. Увидела и сразу подумала о тебе…»

Она достала из сумки шёлковый платок.

«Тебе нравится? Смотри, здесь есть все цвета, как в радуге. Ты ведь любишь радугу…»

Платок быстро намокал под дождём.

«Только я не знаю, как его тебе подарить… Я не знаю, как…»

Дождь становился сильнее.

«Я просто оставлю его здесь, а ты придёшь и посмотришь, хорошо? Если даже буквы сотрутся, он останется…»

Стена дождя.

«Прости меня, Джина! Я, правда, пыталась! Но я… я не успела… Прости меня!»

— Ниа, пойдём! Ты уже вся промокла! — Абель поднял её со скамейки.

«Джина, я приеду через месяц, как обычно…»

— Пойдём!

«Прости меня…»

— Ниа!

Он усадил её в машину и быстро сел рядом.

— Ниа, я понимаю, она твоя подруга, но… её нельзя было спасти. Ты с самого начала знала.

«Прости меня…»

— Ниа, посмотри на меня!

— Я в порядке, в порядке… — прошептала она.

Он накрыл её плечи своим пиджаком и включил кондиционер.

Вернувшись в больницу, Абель посмотрел по сторонам, ища кого-то.

— Лейла! — позвал он медсестру, выходящую из палаты.

— Абель! — она подбежала к нему. — Что случилось? Госпожа Ниа?

— Привет, Лейла, — слабо улыбнулась Ниа.

— Найди ей что-нибудь переодеться, она совсем промокла.

— Конечно! Госпожа Ниа, пойдёмте со мной!

Лейла отвела её в небольшую комнатку, где жила с сестрой.

— Это моей сестры, она поменьше. Всё равно будет великовато, но другого нет, — извинилась она. — Ничего, что это из Матара?

— Ничего, если ты перестанешь называть меня госпожой, — вздохнула Ниа.