Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю - Дмитрий Иванович Иловайский

от варяг, то связывается с ними. К довершению запутанности укажем на то обстоятельство, что в некоторых сводах (Софийском, Воскресенском и Тверском) первобытными насельниками или обитателями названы в Новгороде славяне, а в Киеве варяги. Таким образом, рядом с пришествием в Новгород варягов то из Прусской земли, то из немецкой можно поставить еще пришествие их из Киева.

41

Другая ее форма, судя по Константину Багрянородному, была Ельга. Переход начального е в о и обратно был у славян обычным; напр.: озеро – езеро, ерел – орел, елень – олень, Волос – Белес и т. п.

Но е вместо о есть принадлежность собственно славяно-болгарского языка: следовательно, Ельга подтверждает, что Константин в своем известии о Руси, вероятно, пользовался болгарскими переводчиками. (Это соображение имеет значение и при объяснении его известия о порогах. – Поздн. примеч.)

42

Игорем можно отчасти объяснить и ту популярность, какую приобрел у нас святой Георгий. Это последнее имя выговаривается Егорий или просто Егор. Мы думаем, что на такое превращение повлияло созвучие его с прежним Игорем. Как известно, принятые нами христианские имена народ в живом говоре переделывает по-своему. Так, вместо Евдокии явилась Авдотья, вместо Николая Микола (по меткому заключению П.И. Мельникова, напоминающий крестьянского героя Микулу Селяниновича, и т. п. Кроме фонетических влияний в этих превращениях участвовали и старые, привычные имена, и филология при обсуждении упомянутых переходов никоим образом не должна упускать из виду эту черту, которая, конечно, встречается и у других народов. На нее указал и свящ. Морошкин в своем «Славянском именослове» (С. 96). Мимоходом замечу, что Игорь, герой «Слова о полку Игореве», в крещении был назван Георгий. То же имя носил Игорь Ольгович, судя по одному синодику (Историко-статист, описание Чернигов, епархии. Кн. V. С. 36).

Как имя Олега находится в связи с названием нашей главной реки, так и слова Ингор и Унгор можно поставить в связь с названием народа угров. Это название дано ему русскими славянами; оно, конечно, писалось прежде через юсь и выговаривалось Унгры откуда с приставкой в получились вунгры или венгры. О распространенности этого названия по соседству с славянским миром свидетельствует и другое финское племя, ингры, которое у русских перешло в Ижору (как Ингослав в Ижослав), обозначающее название и реку и племени. Другая форма этого названия, следовательно, будет Угра, и, действительно, в России есть несколько рек с этим названием. Оно указывает на связь имени народа угорского с именами рек. Наша южная река Унгол или Ингул при известном переходе р в л и обратно предполагает другую форму, Унгор или Ингор (как Сура и Сула, Тура и Тула и пр.), а известно, что дунайские угры вышли из Южной России. На северо-востоке России также обитал финский народ югра или угра, но и там также были реки с названиями: Угра (приток Печоры), Угла и Юг или Уг, что, конечно, сокращено из Угл. Таким образом, название угры или угричи одного происхождения с именем наших угличей. Итак, ясно, что имя Игоря было туземное и отнюдь не пришло к нам из Скандинавии.

43

По поводу укажу на слова Ильмень и Лиман] у нас последнее слово производили из греческого языка, а первое относили, кажется, к финскому. Между тем здесь только разное произношение одного и того же слова. Днепровский лиман в «Книге большому чертежу» называется Ильмень. В географическом атласе амстердамского издания XVII в. (Gergardi Mercatoris) этот Лиман назван Ilmien iacus. Слово Оскол можно встретить и в названии других рек. Ворскла в летописи называется Воръскол и Въроскол, а самый Оскол встречается в форме Въскол (Ипат., под 1170). Сюда же мы относим Яцольду, предполагая в ней древнюю форму Аскольда и даже просто Аскольды; пример Ворсклы показывает нам, что с течением времени мужское название способно переходить в женское. До какой степени видоизменялось иногда одно и то же название в разные времена или по разным местностям, свидетельствует река Альта. Это имя встречается в следующих видах: Льто, Альта, Олюта, Лютая, Лтава, Влтава и пр.

Любопытно, что в Карпатах, издавна занятых русским племенем, мы встречаем иногда такие названия рек, как Альта, Унг (Юг) и Ясольда. (Шараневич. Географический обзор Карпатских путей. – Поздн. примеч.)

44

Уже около 60 лет тому назад Эверс заметил о русских именах в договорах Олега и Игоря: «По причине великих разногласий (в рукописях) не решено еще, как они назывались собственно; ибо кто знает, какое чтение правильнее: Калар или Карла, Фарлафа или Вархова, Велмудр или Велмид, Вуефаст или Ибуехат? Если бы скандинавское происхождение руссов было доказано другими доказательствами, то следовало бы признать правильнейшими те, кои звучат наияснее по-скандинавски».

Надобно заметить, что розыски русских имен в норманнской истории и мифологии начались более 100 лет назад, прямо с предвзятой мыслью. Норманисты шли от того положения, что русь пришла из Скандинавии и, следовательно, имена ее должны быть скандинавские. Примеры сближений вначале были довольно отдаленные; Байер и Шлёцер, например, в параллель Аскольду ставили Аскеля, Олегу – Алека и пр. В 40-х годах нашего столетия эти сближения подвинулись несколько вперед, благодаря в особенности трудам г. Куника (Die Berufung). Но и тут в большинстве случаев все-таки отыскали только близкие имена, а не тождественные: для Олега Holgi, Аскольда – Хескульда и пр. Между тем серьезные изыскания о русских именах с точки зрения славянской ономастики начались недавно, по нашему мнению, не ранее г. Гедеонова.

Не надобно упускать из виду и того обстоятельства, что главная и все-таки скудная жатва для норманнских параллелей собрана в легендарных источниках, каковы скандинавские саги в передаче Саксона Грамматика и Снорро Стурлезона, то есть в произведениях значительно позднейших, чем эпоха договоров Олега и Игоря. И замечательно, что между известными историческими именами Скандинавии мы не находим соименников Олегу и Игорю, и наоборот, наиболее употребляемые исторические имена у скандинавов, каковы Гаральд, Эрих, Олаф, Эдмунд и др., совсем не встречаются в русских летописях. На существование некоторых общих имен у норманнов и славян до позднего времени указывают и сами скандинавские саги. Например, в саге Олава Тригвесона упоминаются дочери поморского князя Бурислава Гунгильда и Астрида. Те же имена и в той же саге встречаем в Норвегии.

45

Г. Погодин приводит следующие слова Гельмольда: «Маркоманнами называются обыкновенные люди, отовсюду собранные, которые населяют марку. В славянской земле много марок, из