Красное на красном - Вера Викторовна Камша

вскочил на Моро и поднял его на дыбы, заставив обрушить на отвратительный живой ком шипастые зимние подковы, а затем, не оглядываясь ни на костер, ни на раздавленных ызаргов, ни на оруженосца, понесся в сторону дороги. Дик кинулся к ржавшей Соне, не желая ни секунды оставаться у сделавшегося вдруг страшным холма. Хватаясь за луку седла, юноша взглянул на свою руку – она была в крови: красноягодник оказался колючим. Сона, едва Ричард отпустил поводья, бросилась догонять Моро. Это было бы невозможно, но, съезжая с холма, Алва перевел мориска на рысь, а услышав позади топот, и вовсе остановился.

– Ты веришь в приметы?

Дик в приметы верил, но мертвый ворон, так и не разжавший когтей, и синеглазый человек в черном, с непроницаемым лицом…

– Нет, Монсеньор, не верю.

– Я тоже. К сожалению.

К сожалению?! Кансилльер прав, Рокэ ходит по грани безумия, если только не шагнул за эту грань. Наверное, это отразилось у юноши на лице, а может, маршалу просто захотелось поговорить.

– Странно, что ты все еще полагаешь смерть страшной. Будь это знамение, я бы радовался. Ворону не справиться с золотым орланом, но этот оказался слишком глуп и молод, и ворон своего не упустил. Должен был умереть один, но погибли оба. Не проиграть, когда победить невозможно! Лучшей приметы нет и быть не может.

Ричард промолчал. Черная птица могла улететь, а не бросаться на противника крупней ее чуть ли не вдвое. Зачем ворон кинулся на орлана? Господин Шабли учил, что все живое поступает разумно, жертвуя жизнью лишь для спасения детенышей, и только люди… Только люди! Не этим ли они отличаются от животных? Тем, что ценят жизнь меньше, чем честь, любовь, власть, золото?

Моро и Сона шли голова в голову, топча подмерзшие травы. Рокэ сначала молчал, а потом вполголоса запел о море. Кэналлийский напев странным образом сочетался с лошадиной рысью, хрустом ломающихся стеблей, кружением редких маленьких снежинок. У подножия гряды они встретили адуанов с собакой – первым к ним бросился Лово, но полковник Коннер от своего любимца отстал не слишком.

– И куда это вас понесло, Монсеньор?

– Так, – неопределенно махнул рукой Алва, – захотелось глянуть, оба или один.

– Оба?

– Да… Там кусты кишмя кишат ызаргами.

– Расплодились, значит, жабу их соловей. – Клаус покачал головой. – Не к добру, когда погань эдакая плодится. Монсеньор, вы б того, побереглись бы… А то все одно к одному – старуха наворожила, выезжали – ветер в лицо, конь под вами оступился, Лово каждую ночь воет, а теперь еще и птицы эти. Не будет вам дороги, переждать надо! Отпишите королю: так, мол, и так, зазимовали в Варасте с армией, и кошка не ходи. Да что вы молчите, прости Создатель, навроде истукана?

– А того, что я еду в Олларию вместо Манрика, а в Тронко пусть Дьегаррон с Шеманталем распоряжаются. Юноша, – синие глаза дерзко блеснули, – пишите сонеты для своей дамы. Венок сонетов! Я обещал вам белую лошадь и барсовый чепрак? Шкуры есть, а лошадь купим по дороге. Посмотрим, так ли мудра Премудрая Гарра.

Приложение

Дарамское сражение

6-й день осенних Ветров 389 года Круга Скал

Календарь

Летосчисление в эсператистских Золотых Землях Кэртианы ведется от Создания и делится на чередующиеся четырехсотлетние Круги (эпохи), посвященные одной из четырех стихий: Скалам – Ветрам – Волнам – Молниям. В основе кэртианского летосчисления лежат астрономические наблюдения.

Длительность астрономического года в Кэртиане люди знали уже в незапамятные времена. Сведений о том, кем и когда она была определена, не сохранилось, но доподлинно ясно, что уже в раннегальтарский период (а практически достоверно – еще ранее) была хорошо известна длительность солнечного года (промежутка времени между годовыми циклами смены сезонов или, к примеру, между двумя одноименными равноденствиями), равная в Кэртиане 384 суткам.

Также в те времена, в седой древности, уже существовал обычай отсчитывать начало года от самого короткого дня в году (для Северного полушария) – дня Зимнего Излома – и разделять год на четыре сезона, каждый из которых, в свою очередь, был разделен на четыре месяца по двадцать четыре дня в каждом. Такому делению года способствовало то обстоятельство, что синодический лунный месяц Кэртианы (промежуток времени между двумя одноименными фазами Луны, наблюдаемыми с одной и той же точки поверхности планеты) в точности равен 1/16 солнечного года, то есть двадцати четырем суткам. Соответственно, лунный месяц, столь удачно равный по длительности солнечному, был разделен на шестидневные недели, соответствующие четырем фазам Луны. Кэртианские сутки, как и на Земле, делятся на 24 часа, а час, соответственно, – на шестьдесят минут.

Скорее всего, в те же древние времена видимый путь Солнца на небе был разделен по числу месяцев на части (созвездия), образующие так называемый Кайедонов круг (аналог земного Зодиака), аллегорией которого является вечная и постоянно повторяющаяся охота. За каждый месяц Солнце проходит одно из созвездий круга.

СОЗВЕЗДИЯ ЗИМЫ

Месяц Зимних Скал – Вепрь

Месяц Зимних Ветров – Одинокая Гончая (в старых источниках Большая Кошка)

Месяц Зимних Волн – Охотничий Рог

Месяц Зимних Молний – Ястреб

СОЗВЕЗДИЯ ВЕСНЫ

Месяц Весенних Скал – Медведь

Месяц Весенних Ветров – Лучник

Месяц Весенних Волн – Свора

Месяц Весенних Молний – Оруженосец

СОЗВЕЗДИЯ ЛЕТА

Месяц Летних Скал – Упавший Олень

Месяц Летних Ветров – Ласточка (в старых источниках Малая Кошка)

Месяц Летних Волн – Всадник

Месяц Летних Молний – Копье

СОЗВЕЗДИЯ ОСЕНИ

Месяц Осенних Скал – Щит

Месяц Осенних Ветров – Всадница

Месяц Осенних Волн – Враги

Месяц Осенних Молний – Конь

Причина выделения четырехсотлетних календарных циклов тоже была связана с астрономическими наблюдениями и станет ясной из дальнейшего изложения.

После переноса