Золотой человек - Филип Киндред Дик

– Пару тысячелетий? – пробормотал он. – Выходит, вы живете на свете уже несколько тысяч лет?

– Одиннадцать тысяч, – просто уточнила она.

Повинуясь ее кивку, один из роботов убрал со стола посуду, а девушка, вольготно откинувшись на спинку кресла, зевнула, потянулась, словно маленькая, гибкая кошка, и проворно вскочила на ноги.

– Ну что ж, с едой мы покончили. Идемте, я покажу вам дом.

Брент суетливо поспешил за ней, забежал вперед и, раскрасневшись, пыхтя, остановился между нею и дверью. Его самоуверенность трещала, распадалась по швам.

– Стало быть, все вы бессмертны? И даже не стареете?

– Ну разумеется! Зачем нам стареть?

– Значит, вы… вы… – Запнувшись, Брент не сразу сумел подыскать нужное слово. – Значит, вы – боги?

Девушка улыбнулась, озорно блеснув темно-серыми глазами.

– Нет, вовсе нет. У вас имеется почти все то же, что и у нас. В объеме знаний, в науке, в культурном смысле мы опережаем вас разве что самую малость. Со временем вы нас догоните. Просто мы – очень древняя раса. Миллионы лет тому назад нашим ученым удалось замедлить процессы старения, и с тех пор мы не умираем.

– То есть с тех пор ваша раса остается неизменной? Никто не умирает, никто не рождается…

Девушка, обогнув его, переступила порог и двинулась в глубину коридора.

– Почему же, рождаются многие! Наша раса растет на глазах, заселяет все новые и новые планеты. Мы ведь не отказались ни от одной из радостей жизни! – Остановившись у очередной двери, она задумчиво оглядела Брента с головы до ног – широкие плечи, мощные мускулы, темные волосы, квадратную челюсть. – Мы почти такие же, как вы, только бессмертны… но, думаю, когда-нибудь вы сравняетесь с нами и в этом.

– Выходит, вы часто бывали у нас? Жили среди людей? – вспомнил Брент, постепенно начиная кое о чем догадываться. – Значит, все древние верования, все мифы – чистая правда! И боги, и чудеса… Навещая Терру, вы делились с людьми знаниями, достижениями… учили нас и наставляли…

Ошеломленный до головокружения, он умолк и вошел в комнату следом за девушкой.

– Да, полагаю, мы кое-что для вас сделали. Кое-чему научили вас… так, мимоходом.

Обойдя комнату, девушка задернула плотные занавеси. Диваны, книжные полки, статуи – все вокруг окуталось мягким, ненавязчивым сумраком.

– Вы ведь играете в шахматы?

– В ШАХМАТЫ?!

– У нас в них играют все и повсюду, а мы обучили этой игре кое-кого из ваших давних предков, браминов. А вы, значит, не умеете? – На тонко очерченном, узком лице девушки отразилось искреннее разочарование. – Какая жалость… чем же вы развлекаетесь? И, кстати, как насчет вашего спутника? На вид его интеллектуальный уровень куда выше вашего. Он в шахматы, случаем, не играет? Быть может, вам следует вернуться к себе и привести его?

– Не думаю, – возразил Брент, двинувшись к ней. – Насколько мне известно, он развлечениям чужд.

Вскинув руку, он ухватил девушку за плечо. Девушка в изумлении отпрянула назад, однако Брент обнял ее и крепко прижал к груди.

– По-моему, Джонсон нам совсем ни к чему, – пояснил он, впившись губами в губы девушки.

Алые губы ее оказались теплыми, нежными, темные волосы окружало облако пряного, сладкого аромата, стройное тело напряглось, словно пружина. Ахнув, хозяйка дома отчаянно забилась в его руках, изо всех сил рванулась прочь, вонзила в предплечья острые ноготки. Дыхание ее участилось так, что груди под платьем заходили ходуном. Стоило Бренту разомкнуть объятия, девушка, ускользнув прочь, настороженно замерла, сверкнула глазами, плотнее запахнула ворот блестящего платья.

– Я ведь без труда могу убить тебя, – прошептала она, коснувшись пояса, украшенного множеством драгоценных камней. – Или ты этого не осознаешь?

Брент снова шагнул к ней.

– Наверное, можешь. Однако, держу пари, не захочешь.

Девушка отступила назад. На ее алых губах мелькнула и тут же погасла улыбка.

– Не делай глупостей. Ты храбр, но не слишком умен. А, впрочем, для мужчины сочетание не такое уж скверное. Отважен и глуп…

Ловко увернувшись от его объятий, девушка ускользнула в сторону.

– И к тому же в неплохой физической форме. Каким образом тебе удается ее поддерживать? Ведь у вас на борту так тесно.

– Ежеквартальные курсы физподготовки, – пояснил Брент, преграждая ей путь к двери. – А вот тебе, наверное, дьявольски скучно здесь в одиночестве. Несколько тысяч лет… должно быть, испытание нешуточное.

– Нисколько. Развлечения я себе нахожу без труда, – заверила его она. – Ближе не подходи. Конечно, твое бесстрашие восхитительно, однако честно предупреждаю…

Брент сгреб ее в охапку. Девушка извернулась, пытаясь высвободиться, но Брент завел ее руки за спину, крепко стиснув в ладони оба запястья, привлек девушку к себе так, что она изогнулась дугой, и поцеловал в полуоткрытые губы. В ответ девушка укусила его, да так, что он, замычав от боли, поспешно отдернул голову. Девушка расхохоталась, обнажив в улыбке крохотные белые зубы, блеснула глазами и снова забилась в его руках. Сопротивлялась она не на шутку, словно дикий зверек, угодивший в капкан: щеки ее разрумянились, дыхание участилось, наполовину прикрытые платьем груди вздымались волной. Брент подхватил ее под колени, поднял на руки, прижал к груди, и…

Удар немыслимой силы отшвырнул Брента прочь, будто куклу. Освободившаяся от его объятий девушка упруго, легко приземлилась на ноги и отскочила назад, а Брент, посерев от невыносимой боли, согнулся вдвое, рухнул на диван и крепко зажмурился. Ладони, затылок и лоб взмокли от холодного пота, мускулы свело судорогой, тело сжалось в комок.

Девушка как ни в чем не бывало прошлась из угла в угол.

– Прости, – сказала она. – Сам виноват… я ведь предупреждала: уймись, пока не поздно. Возможно, тебе лучше уйти отсюда. Вернуться к себе, на корабль. Не хотелось бы мне, чтобы с тобой стряслось что-нибудь. Убийства терран у нас не одобряют.

– Чем… чем это меня? Что это?

– Ничего особенного. Думаю, что-то вроде репульсионного поля. Этот пояс сконструирован на одной из наших индустриальных планет. Он защищает меня, но принципы его действия мне неизвестны.

Брент кое-как поднялся на ноги.

– Сурова ты, однако… а ведь на вид и не скажешь. Вон малышка какая…

– Малышка? Для «малышки» я, знаешь ли, старовата. И состарилась еще до твоего рождения, прежде чем у вас появились первые космические ракеты. Прежде чем вы научились ткать полотно и записывать мысли, пришедшие в голову, с помощью символов. Сколько раз вы, люди, на моих глазах развивались, скатывались во тьму варварства и снова тянулись к свету… Сколько народов, сколько империй я повидала – не сосчитать! Я видела, как египтяне начинали заселение Малой Азии. Видела, как зодчие Междуречья возводили первые здания из обожженного кирпича. Видела,