Поединок 18 - Эдуард Хруцкий

Какие инструкции получили два человека, сказать трудно. Но положительный результат был исключен заранее благодаря двум условиям. Во-первых, Гендерсон, не знакомый с делом, получил очень мало времени для его изучения: он обязан был дать заключение, прежде чем произойдет казнь Кристи, назначенная на 15 июля. Во-вторых, повторное рассмотрение дела проходило при закрытых дверях, даже без участия адвокатов.

Гендерсон и Блэкберн не вызвали ремонтных рабочих, у которых старший инспектор Дженнингс взял в свое время продиктованное им самим показание. Между тем публике стало об этом известно.

13 июля Гендерсон закончил отчет, представлявший собой нагромождение ошибок, подтасовок и упущений. Отсутствовали все факты, которые говорили о невиновности Ивенса и вине Кристи в событиях 1949 года. Утверждение Кристи, что он задушил миссис Ивенс, говорилось в отчете, представляется неубедительным. Доказанным и истинным является признание Ивенса, что он совершил два убийства; о принуждении со стороны Скотланд-Ярда не может быть речи. И следовал невероятный вывод, что в деле Ивенса нельзя усмотреть ошибочного приговора.

Бывший министр внутренних дел Чаттер Ил, отклонивший в свое время помилование Ивенса, обронил покаянные слова:

– Думаю, в деле Ивенса правосудие допустило ошибку.

29 июля 1953 года британская Палата общин поставила в повестку дня дело Ивенса. На отчет Гендерсона, а еще более на действия полиции и суда в 1949—1950-е годы депутаты-лейбористы повели сильнейшие атаки. Новому министру внутренних дел поступил запрос, почему отчет Гендерсона готовился столь поспешно и без участия общественности. Если нужно было дать его непременно до казни Кристи, то проще было бы отодвинуть казнь, но не поступаться тщательностью анализа. Не намеревался ли министр попросту обелить полицию и правосудие?

Сэр Дэвид решительно опроверг все обвинения. Он уже раньше высказывал убеждение, что в Англии сама процедура суда над убийцей исключает возможность ошибки. Работа мистера Гендерсона полностью подтвердила его мысль. Казнь Кристи невозможно было отсрочить, так как бесчеловечно заставлять ждать человека, приговоренного к смерти. Таким образом, упреки многоуважаемых депутатов не имеют под собой почвы. И несмотря на это, мистера Гендерсона просят еще раз проанализировать свое заключение.

28 августа Скотт Гендерсон представил новый отчет. Он повторил другими словами все то, что было написано в прежнем отчете. Депутатов старались успокоить, но 5 ноября Палата общин снова дебатировала по делу Ивенса, к которому присовокупилось дело Гендерсона. Сэр Дэвид опять выступил на защиту судьи из Портсмута, и дебаты кончились ничем.

Британскую общественность не обмануло это кружение на карусели, требования о пересмотре дела Ивенса и о реабилитации невиновного не умолкали. Более двенадцати лет британские власти вели политику сдерживания. Только в 1965 году они уступили натиску. Осенним днем во дворе пентонвилской тюрьмы могила Тимоти Джона Ивенса под покровом секретности была вскрыта. Об эксгумации публика не знала. По желанию матери прах казненного был перенесен на кладбище Гринвила. Тайная реабилитация и тайное перезахоронение останков Ивенса не сделали чести правосудию и Скотланд-Ярду.

За голову Дерека

Бой на крыше

Когда Фейрфакс посмотрел на часы, стрелки показывали двадцать – один час пятнадцать минут. Мысль о том, что воскресное дежурство прошло, к счастью, спокойно и закончится через сорок пять минут, спугнул телефонный звонок. Сержант снял трубку.

– Полицейский участок Кроудон слушает.

Взволнованный женский голос кричал в телефон, что

несколько минут назад два паренька перелезли через ограду универсального магазина на Тэмворт-роуд. Сейчас они возятся на крыше магазина. Обладательница голоса живет напротив и хорошо их видит.

Фэйрфакс записал имя и номер телефона женщины и поблагодарил за звонок. Потом дал сигнал тревоги. Через несколько минут две полицейские машины остановились на Тзмворт-роуд, расположенной недалеко от полицейского участка Кроудон. В первой машине сидели кроме Фэйрфакса констебли Гаррисон, Пейн и Мак-дональд. В машине с рацией за ними следовали констебли Майлс и Бьюгден,

Сержант первым перелез через ограду. На крышу можно было попасть единственным путем – по водосточной трубе. С трудом, но Фэйрфаксу удалось забраться на семиметровую высоту и ступить на плоскую крышу здания. В неярком лунном свете он разглядел две человеческие фигуры, прятавшиеся за дымовой трубой. Потом все погрузилось в темноту – луна скрылась за облаком.

Подойдя к трубе на расстояние примерно два метра, он включил фонарь.

– Полиция! Немедленно выходите!

Насмешливый голос ответил:

– Как бы не так, попробуй нас поймать!

Фэйрфакс ринулся вперед и схватил одного из парней. Но тому удалось вырваться с воплем:

– Дай ему, Крис!

Эти слова слышали также констебли Майлс, Гаррисон и Макдональд, взобравшиеся на крышу.

В этот момент раздался выстрел. Фэйрфакс упал, револьверная пуля попала ему в плечо. Еще один выстрел, и вторая пуля просвистела мимо. Несмотря на ранение, сержант поднялся и опять пошел на грабителя, который только что вырвался, и сбил его с ног.

– Я говорил этому подонку, чтобы он не стрелял, – начал теперь уверять схваченный. Констебль Макдональд в несколько прыжков оказался рядом, чтабы держать пленника.

– Выбрось револьвер! – приказал Фэйрфакс любителю стрельбы, стоявшему за трубой.

Тот ответил несколькими выстрелами. Констебль Бьюгден, сидевший у рации, доложил о вооруженном сопротивлении в Центральное управление полиции на набережной королевы Виктории и попросил о подкреплении.

Фэйрфакс и его подчиненные вышли против грабителей безоружными. Оперативной группе, выехавшей для подкрепления, оружие выдали. На крыше магазина между тем началась серьезная охота на преступника. Был убит констебль Майлс, он не успел добежать до люка и укрыться в нем. Пуля попала меж глаз, и Майлс скончался на месте. Вперед прыгнул Гаррисон. Под руку ему попалась валявшаяся на крыше бутылка, и он швырнул ее в стрелявшего. За бутылкой последовал обломок доски. Но молодчик увернулся и снова спрятался за трубой. Оттуда он повел огонь по наступавшим. С револьвером он чувствовал себя всесильным. Опьянение боя не отпускало его, он кричал:

– Здесь стоит Кристофер Крэг, мститель за брата! Вы засадили его на двенадцать лет. Подходите ближе, полицейские свиньи! Как бы вам не оставить вдовами своих жен. Мне-то всего шестнадцать!

За это время Макдональд подтащил схваченного грабителя к люку в крыше и попытался спустить его вниз.

– Внимание, Крис! – крикнул тот приятелю. – Они уводят меня!

Крэг ответил проклятием и серией новых выстрелов.

Вскоре прибыла оперативная группа. Полицейские окружили здание магазина, проникли внутрь и поднялись по лестницам. Несколько полицейских полезли наверх по водосточным трубам. Фэйрфаксу передали из люка оружие.

– Брось револьвер! – закричал он прятавшемуся. – Теперь и я могу выстрелить!

– Устроим дуэль! – насмехался Крэг. – Всегда мечтал об этом. – Затвор револьвера щелкнул. – Черт! Когда очень нужно, пушка не стреляет, кончились патроны.

В несколько прыжков Крэг достиг края крыши и низвергнулся в пустоту. Внизу, тяжело покалеченного, его взяли под стражу.

– Хочу умереть, – сказал он, когда его перенесли в санитарную машину. – Надеюсь, я перестрелял всю банду.

Кем же был этот Кристофер Крэг, который 2 ноября 1952 года причинил столько горя бессмысленной стрельбой? Ему действительно было шестнадцать лет, и родился он в семье, которую можно было назвать состоятельной. Его отец отслужил много лет в армии и вышел в отставку в чине капитана. После этого он работал старшим кассиром в банке. На южной окраине Лондона имел хороший собственный дом. Никогда не вступал в конфликт с законом и воспитывал своих сыновей в духе добропорядочности. Но с детьми ему не повезло.

30 октября 1952 года в Оулд-Бейли слушалось дело Нейва Крэга, старшего сына в семье, двадцати шести лет от роду. Он обвинялся в вооруженном ограблении и был приговорен, как мы уже знаем, к двенадцати годам тюремного заключения. Младший сын Кристофер боготворил брата. Он знал о его преступных делах и очень хотел участвовать в ночных вылазках. Нейв, однако, отказывал ему.

Что привело старшего сына на путь преступлений, нам неизвестно. Зато история Кристофера незамысловата и понятна. Сыграли свою роль и дурной пример брата, и еще несколько факторов. В школе он не научился читать и писать. Отец потратил много часов, чтобы помочь сыну, но и ему пришлось капитулировать перед особенностью младшего сына, которую он назвал слепотой к слову.