Дочь Империи - Раймонд Фейст

Мара только диву давалась, какой странный оборот могут принять события в Игре Совета.

— Я рада уже тому, что по крайней мере сейчас у нас нет оснований для вражды, — ответила она.

— Вот именно, сейчас, — Текума вздохнул едва ли не с сожалением. — Кто знает, что могло бы случиться, будь ты моей дочерью, а Банто — сыном властителя Седзу.

Он надел шлем с таким видом, словно не намерен больше никогда возвращаться к этому разговору. Волосы, не заправленные под шлем должным образом, нелепо торчали у него над ушами в разные стороны; вдоль шеи болталась узорная застежка шлема, но при всем том Текума отнюдь не выглядел смешным. Он сохранял достоинство вельможи, у которого остались за плечами и которого ждали впереди долгие годы власти; перед Марой стоял правитель, умудренный возрастом, опытом и знаниями, — владыка с головы до пят. И из его уст прозвучали слова:

— Ты истинная дочь Империи, Мара из Акомы.

Это была высокая честь, и, не имея представления о том, как следует отвечать в подобной ситуации, Мара лишь низко поклонилась.

Охваченная глубоким волнением, она проводила взглядом Текуму, который возвратился к ожидающей его свите. Оставшись в полном одиночестве, она вошла на Поляну Созерцания.

Казалось, тропа к натами вечна и неизменна, как само время. Опустившись на холодную землю, где до нее преклоняли колени многие и многие предки, Мара погладила пальцами высеченную на камне птицу шетра.

— Спи спокойно, отец, и ты, брат мой. От того, кто отнял вашу жизнь, остался лишь пепел. Он понес кару за пролитую кровь. Честь Акомы не запятнана, и род ваш продолжится, — тихо промолвила Мара дрогнувшим от радости голосом.

Затем хлынули непрошеные слезы: это поднялись со дна души годы страха и боли.

Высоко над головой раздалась звонкая трель — то птица шетра скликала стаю: пора было взлететь в небеса, чтобы торжественно проводить солнце. Мара плакала, не пытаясь сдержать слезы, пока свет зажженных фонарей не пробился сквозь живую изгородь и до поляны не долетели звуки начавшегося празднества. Что ж, ее усилия увенчались успехом. Впервые с того времени, как Кейок забрал из храма юную послушницу, в сердце Мары воцарился мир, и где-то на Великом Колесе тени ее отца и брата обрели покой, зная, что честь и достоинство Акомы восстановлены.

Мара поднялась с колен. Дом полон гостей, о которых нужно позаботиться… и Игра Совета должна продолжаться.