Они вернутся - Андрей Вдовин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, чего приумолк? — стараясь, чтобы голос звучал твердо и уверенно, обратился он в темноту. — Давай, выдай еще что-нибудь — из Есенина, там, из Маяковского... Или запас иссяк?
Вместо ответа вдруг раздались звуки, от которых Сергею стало жутко до ледяных мурашек.
Доносились они со стороны реки. И больше всего походили на приглушенный смех... Перед глазами сейчас же встала картинка из Лехиного рассказа: сидящая на земле хихикающая сестра... вернее, неведомое существо в ее обличии.
В голове лихорадочно заметались обрывки мыслей и пугающие образы. Мертвая Юлька воскресла?.. Значит, в нее снова вселилась та сущность?.. А если так, то и в Леху, наверное, тоже?.. Оба дьявольских порождения вернулись в свои тела... И теперь он, Сергей, один против троих... Что же делать?.. Оставаться в палатке?.. Глупо... Те двое наверняка уже нацелились переправиться на этот берег — чтобы к коллеге своему присоединиться... Бежать надо, пока не поздно... Страшно выбираться наружу, но сидеть тут и ждать — еще страшнее...
Сергей осторожно, затаив дыхание, нащупал собачку замка-молнии на входе, тихонько потянул вверх...
Его двойник по-прежнему стоит у левой стенки палатки, ближе к заднему торцу. От входа его отделяет какая-то пара метров. Но палатка-то веревками растянута, и две из них — как раз у него на пути. Так что слишком быстро добраться до входа ему не светит — хоть на две-три секунды да замешкается. Этого Сергею хватит, чтобы выскочить наружу и отбежать подальше. Правда, непонятно, что делать потом. Но всё равно, под открытым небом будет безопаснее, чем в этом брезентовом мешке.
Вот только сапоги снаружи остались... Черт, как же он не догадался их в палатку-то взять! Сейчас бы надел и — фьюйть!.. Но без обуви в лесу никуда — придется по пути хватать, а там на бегу как-нибудь да натянет. Конечно, всё это ощутимо замедлит скорость бегства, ну да ладно, авось пронесет...
Наконец молния поднята почти полностью. Сергей перевел дух, тщательно прислушиваясь. Снаружи не доносилось ни звука — ни из-за стенки палатки, ни со стороны речки. «Притаились, гады...» — царапнуло мозг, словно наждачкой. В низу живота опять начало крутить — как будто там заработал ворот, на который медленно наматывались кишки. До дрожи в суставах не хотелось выходить наружу. Но старпом понимал, что палатка — это лишь иллюзия убежища, а на самом деле никакая не защита: здесь он словно в ловушке...
Оттягивать момент не имело смысла и было даже опасно. Поэтому Сергей сделал глубокий вдох, как будто собирался нырнуть в ледяную прорубь, покрепче сжал топор, подобрался...
И выскочил из палатки, точно ядро из пушки. Лишь самую малость замешкался, чтобы подхватить сапоги, которые каким-то чудом почти сразу нащупал в темноте, — и пустился наутек сквозь заросли, не замечая, как в голые ступни впиваются узловатые сучья. По лицу захлестали ветки, и Сергей прикрыл голову рукой, в которой сжимал топор. Тут только до него дошло, что он забыл надеть очки. Плевать, всё равно вокруг ничего не видно...
Пробежав несколько десятков метров вдоль берега, он все-таки запнулся о какой-то корень — и со всего размаху шмякнулся оземь, едва не приложившись головой о топор. Но тут же приподнялся, замер на несколько секунд, сквозь бешеный стук сердца вслушиваясь в темноту ночи за спиной. Позади стояла тишина.
Раздумывать было некогда — Сергей поспешил воспользоваться моментом: нашарил на земле сапоги, лихорадочно натянул на ноги. Потом встал, перехватил топор поудобнее и начал продвигаться дальше в лес — теперь уже медленно и осторожно, стараясь не шуметь и прислушиваясь к каждому шороху. Он сообразил, что совсем уж бесшумно к нему подобраться вряд ли смогут, поэтому делал сейчас всю ставку на слух — казалось, что других органов чувств попросту не осталось: старпом весь обратился в одно большое ухо, которое чутко улавливало малейший звук в ночи.
Однако ни со стороны лагеря, ни с противоположного берега не доносилось ничего подозрительного. Разумеется, это не могло не радовать, но в то же время — озадачивало и настораживало. Душу скребло подозрение: а вдруг эта мерзкая троица что-то замышляет?
В нескольких шагах впереди смутно забледнел ствол большой березы. И только тут Сергей первый раз поднял голову вверх — и даже без очков сразу увидел, что сквозь листву проглядывает луна. Выходит, небо расчищается... или, может, уже расчистилось...
Он подошел к дереву вплотную, дотронулся ладонью до шершавой коры. В голове вдруг возникла мысль: а может, забраться на березу да переждать ночь там, среди ветвей? Однако, пораскинув умом, старпом всё же отказался от такого варианта. Наверху, конечно, безопаснее, но уж если двойники его вычислят, то сбежать от них он уже никак не сможет. И что потом? Так и будет на ветках сидеть, пока не свалится от изнеможения прямо к ним в лапы? Нет, премногус благодаримус...
Лучше уж просто засесть где-нибудь в кустах — притаиться, чутко прислушиваясь. Только бы рассвета дождаться — а там уже действовать по ситуации. Главное — не заснуть...
Так он и поступил. Неподалеку как раз нашлись густые заросли акации с примесью рябины — туда беглец и забрался, заполз в самую середину. Здесь обнаружился старый пень, и Сергей уселся на землю, прислонившись спиной к шершавой коре, лицом в сторону лагеря. Сидел неподвижно, замерев в тревожном и напряженном ожидании, готовый в любой момент покинуть убежище и дать деру.
Однако до слуха по-прежнему не доносилось ни одного подозрительного звука. Такое ощущение, что его и не собираются преследовать... Но тогда зачем вообще был нужен весь этот цирк с ночным визитом двойника-филолога, с намеками какими-то двусмысленными?..
Как он там сказал? «Теперь твой час настал — молись»... Надо же, какой любитель Блока!.. Интересно, насколько обширны его филологические познания? Может, он и с литературой модернизма знаком и при желании способен щегольнуть цитатой из Пруста или из Кафки? «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что превратился в страшное насекомое...»
Сергей тряхнул головой, кривя лицо в принужденной усмешке. Да уж, окажись сейчас здесь на его месте Франц Кафка — ему бы точно на Бобровке понравилось. Тут тебе и абсурд, и сюрреализм, и чего только нет. Он и со своим собственным двойником общий язык сразу бы нашел...
У старпома вырвался сокрушенный вздох. Как же устал он от всего этого бессмысленного
