История Израиля. Том 1 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1807-1951 - Говард Морли Сакер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава XV.
Возвращение в страну отцов и борьба за экономическое выживание
Двери распахнуты
На протяжении полутора лет со дня принятия Декларации независимости в Израиль прибыло 340 тыс. евреев. Они приплывали на комфортабельных морских лайнерах и на суденышках, едва держащихся на плаву, прилетали самолетами и пробирались через границу тайными пешеходными тропами. Война еще не закончилась, и казалось, что страна стоит на грани гибели или экономического краха, — однако поток репатриантов не прекращался. В годы мандата число иммигрантов составляло в среднем 18 тыс. человек в год. На протяжении первых трех лет независимого существования Израиля туда в среднем прибывало 18 тыс. человек в месяц, а бывали месяцы, когда эта величина доходила до 30 тыс. человек. За время между 15 мая 1948 г. и 30 июня 1953 г. численность еврейского населения страны удвоилась. Таких темпов прироста населения не знала ни одна страна в период новой истории. Это была политика “открытых дверей”, на проведение которой не могли бы решиться старые и значительно более богатые страны. Основываясь на фундаментальных принципах сионизма, в эмоциональном плане эта политика восходила к библейским пророчествам и ориентировалась на реализацию Декларации независимости, гласящей, что Израиль “будет открыт для евреев всех стран рассеяния”. В самом деле, основной смысл создания государства, как указывалось в Законе о возвращении, заключался в том, чтобы Израиль стал родиной для каждого, кто захочет оставить диаспору и “вернуться домой”.
Существовала, однако, еще одна, не менее значимая цель, которую ставило правительство, организуя столь массовое, беспрецедентное по масштабам возвращение евреев в страну отцов. В Израиле со всей ясностью понимали, что существует необходимость незамедлительно увеличить численность населения и тем самым способствовать решению сразу нескольких взаимосвязанных задач: укрепление вооруженных сил за счет репатриантов, годных к службе в армии; заселение пустующих районов страны; создание новых и расширение существующих сельскохозяйственных поселений, а также поселений в приграничной полосе; обеспечение рабочей силой предприятий, необходимых для развития современной экономики и достижения западного уровня жизни. Хотя об этом предпочитали не говорить во всеуслышание, но именно эти факторы экономического и оборонного характера побудили израильских лидеров пойти на риск практически бесконтрольной массовой иммиграции. Собственно говоря, решение “распахнуть двери” никем и не оспаривалось — тем более что разрозненные еврейские общины в странах Европы, Азии и Африки стали выступать с требованиями переправить их в Израиль, где они могли бы чувствовать себя в безопасности. Едва удалось разрешить этот первый “кризис репатриации”, как последовала новая кризисная ситуация.
Провозгласив создание Государства Израиль, израильское правительство, совместно с Еврейским агентством, сразу же приступило к доставке в страну заключенных из лагерей для перемещенных лиц, расположенных в Германии, Австрии и Италии. Таким образом, за период с сентября 1948 г. по август 1949 г. в Европе было закрыто 52 центра для перемещенных лиц, а их обитатели переправлены в Израиль через порты Марсель и Бари; кроме того, в Израиль вывезли 25 тыс. евреев, интернированных в лагерях на Кипре. Практически в то же время началась массовая репатриация болгарских евреев, а также значительной части югославских и турецких евреев. В период между весной 1948 г. и осенью 1950 г. коммунистические режимы Польши и Румынии дали согласие на эмиграцию проживавших там евреев, хотя потоки репатриантов из этих стран время от времени и прерывались ввиду запретов местных властей. Однако в сентябре 1950 г. Варшава, под нажимом СССР, запретила дальнейшую эмиграцию евреев, а Бухарест перестал выдавать разрешения на выезд в феврале 1952 г. Впрочем, к этому времени в Израиле уже проживало 100 тыс. польских и 120 тыс. румынских репатриантов. На протяжении последующих четырех лет численность репатриантов увеличилась еще на 48 тыс. евреев, приехавших из стран как Восточной, так и Западной Европы.
Эта волна репатриантов в массе своей была напрочь лишена халуцианского энтузиазма. Следует прямо сказать, что прибывшие не подвергались никакому предварительному отсеву. Люди пожилые и больные, измученные и лишенные всех иллюзий, они приехали в поисках мира и покоя, а не рискованных приключений. В большинстве своем это были люди, прошедшие войну, а многие из них смогли выжить в немецких концлагерях. Они вряд ли годились для суровой жизни в приграничных поселениях и вовсе не были готовы к тому, чтобы противостоять бездушным и безжалостным бюрократам или выносить экономические трудности. Их опасения по поводу того, как сложится жизнь на новом месте, в полной мере подтвердились не только тяготами эмиграции и проживания в транзитных лагерях, но и конфликтами — уже по прибытии в Израиль — с лавиной приехавших одновременно с ними евреев из мусульманских стран, чье почти полное отсутствие интереса к идеалам прогрессивного, динамичного сионизма оказалось заразительным даже для идеалистически настроенного меньшинства “западных” евреев.
Иммиграция из стран Востока
Прибытие евреев из стран Востока в Израиль стало для европейских евреев запоздалым напоминанием о стародавнем мире еврейской “глубинки”. Это был мир былых времен, более старый, чем ашкеназская диаспора. Восточные евреи поселились частично в Вавилонии и странах Леванта (еще до времен Вавилонского пленения), частично на Аравийском полуострове и в Северной Африке, но по большей части они мигрировали на территорию Ближнего и Среднего Востока, следуя за арабской экспансией и расселяясь в странах, захваченных армиями Пророка. Начиная с VII в. н. э. и вплоть до расцвета европейского империализма в XIX в. восточные евреи практически не вступали в непосредственный контакт с западными странами и западной культурой. Их мировосприятие и культурная среда были в основе своей “восточными”, и по мере того, как исламское возрождение уходило в небытие в годы позднего Средневековья, восточные евреи все больше и больше погружались в апатию и оцепенение, свойственные ближневосточному региону.
По состоянию на 1939 г. общая численность евреев, живших в странах ислама, достигла 1,7 млн человек. Если учесть, что численность ашкеназских евреев на эту дату составляла порядка 15 млн человек, то становится ясным, что восточные евреи представляли лишь неполные 11 % всего мирового еврейства. К тому же влиятельные центры еврейской жизни также были сосредоточены в странах Запада, и потому
