О Понимании - Василий Васильевич Розанов

Есть, впрочем, случаи, когда явления Мира человеческого бывают связаны в своем взаимном существовании законом и тогда, когда ничто общее не соединяет их, хотя и в этих случаях указанное основание связи, как вхождение в различное общего, остается непреложным. Это бывает тогда, когда какое-либо явление а, связанное общим р с явлением b, влияет, изменяясь, на некоторое явление e, которое, не имея ничего общего с а, соединено другим общим р' с явлением b; так что а, изменяясь через р, изменяет b, в котором р', и через это р' изменяет e. В этом случае предыдущая формула закона должна принять некоторое незначительное изменение.

Глава XVII

Учение о мире человеческом: о добре и зле

I. Недостаток учения о добре и зле. – II. Явление добра и зла; оно не творится человеком, но привходит в его творчество и определяет значение этого творчества для человека и отношение человека к этому творчеству; область его проявлений ограничена пределами Мира человеческого; невозможность исследовать добро и зло без его предварительного определения и трудность дать его определение без предварительного изучения его видов и проявлений; связность зла со страданием, действительным или скрытым; добро как исключающее страдание. Виды добра и зла – физическое и психическое. – III. Зло физическое и три формы его: болезнь, слабость и смерть; об уничтожении условий возникновения, условий продолжения и напряженности первых двух зол; три источника возникновения болезней: природа физическая, бедность и богатство; следствия, которые порождаются видами физического зла; почему в области физической человек более склоняется в сторону зла, нежели добра? – IV. Недостаток обладаемого и излишество как зло промежуточное между физическим и психическим видами его. Следствия, порождаемые бедностью, – страдание физическое, зло умственное, нравственное, религиозное и зло в области чувства справедливости и воли; добро, порождаемое бедностью. Следствия, порождаемые богатством, в области добра и в области зла. Происхождение недостатка и излишества; двоякий источник этого зла – человеческий характер и учреждения. Добро, противоположное недостатку и излишеству. – V. Зло чувственных наслаждений как смешанное из элементов физической и психической природы человека; участие воображения в произведении этого зла. Добро, противоположное чувственному злу, – воздержание и аскетизм; воображение как источник этого вида добра. – VI. Зло умственное и его формы – незнание, ложное знание и задерживание в стремлении к знанию; преимущество ложного знания над незнанием. – VII. Зло в области чувства; волнения и настроения как двоякая область проявлений этого зла; необходимость различать в этом зле идущее от первозданной природы человека и идущее от того, что вызвано в ней изменяющим влиянием жизни или природы; злые волнения всегда вызываются чем-либо внешним, потому что относятся к единичному и объективному; трудность применить это положение к настроениям. – VIII. Зло и добро в области нравственного чувства: ложь и ненависть, любовь и правдивость. Страх как источник лжи, перенесенное страдание как источник ненависти; каким образом чрезмерная любовь может иногда быть источником страха и ненависти. О двух источниках любви и правдивости. – IX. Зло и добро в области чувства справедливости; его сходство с нравственным добром и злом. – X. Зло в области воли и его виды: нежелание, бессилие, колебание и боязнь. – XI. Добро и зло, присущее формам жизни; два вида его – добро и зло в достижении и добро и зло в достигаемом. Добро и зло в совершении; оно присуще формам жизни, как стремящимся осуществить что-либо желаемое. – XII. Добро и зло в объектах жизненных форм; виды этого добра и зла: красота и безобразие как объект искусства; истина и ложь как объект науки и религии; справедливость и несправедливость как объект права; польза и вред как объект политической формы. – XIII. Составляют ли виды добра и зла части одного целого, или же они самостоятельны в своем существовании и природе? Необходимость общей теории добра и зла. Что главным образом препятствовало возникнуть науке о добре и зле.

I. Ничто так не обнаруживает несовершенство и неполноту человеческого знания, как отсутствие среди ветвей его той, которая была бы исключительно посвящена изучению явлений добра и зла. В то время как предметы самые малые по своему значению вызвали целые обширные литературы о себе, и – такова ирония судьбы – часто тем более обширные, чем менее их значение; в то время как об ошибках в рукописях древних авторов, или о способе читать их, уже прочтенных, к сотням появившихся трудов ежегодно прибавляются десятки новых; в то время как самые ничтожные частицы вещества, едва открываемые спектральным анализом, и самые малые организмы, едва уловимые под микроскопом, исследуются с неустанною энергиею любознательным умом человека, – в это самое время, среди этого богатства научной литературы, нет ни одного труда, который занимался бы явлением добра и зла, нет ни одного человека, который задумался бы над ним и его изучению посвятил бы свои силы. Как будто то, давление чего ежеминутно, повсюду и вечно человек чувствует на себе, совершенно не замечается его разумом; или как будто то, о чем думают, чем тревожатся все люди, что всего интереснее было бы узнать им и действительно всего необходимее, недостойно занять мысль немногих, которые считают себя красотою и благодеянием человечества, потому что стоят при древе познания. Факт, что отсутствует эта наука, по своей непонятности может сравниться только с отсутствием теорий разрешения сомнений и вопросов. Самое постоянное в жизни и самое насущное для человека ни разу не возбудило к себе внимания его мысли.

II. Если в Мире человеческом мы отделим несколько явлений и вещей и внимательно рассмотрим их, то заметим, что кроме создающего, созидания, создаваемого и причинной связи между ними, в этих вещах и явлениях есть еще нечто, что не принадлежит ни к одному из этих четырех порядков, что попеременно появляется то в одном, то в другом из них и, однако же, не есть только какая-либо сторона их существования, но имеет все признаки независимого и самостоятельного явления. Оно проявляется через них (вещи и явления), и в моменты этого проявления они становятся таковыми, что в них кроме синтеза обычных сторон замечается еще нечто новое, совершенно неизвестное в мире физической природы, что могущественно изменяет наше отношение к ним, или неудержимо привлекая, или непреодолимо отталкивая. То, прежде безразличное, к чему так изменяется наше отношение с появлением в нем этого нового, мы называем с этого момента «добрым» или «злым», а то, что, появившись, так изменило его и