От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036) - Юрий Георгиевич Фельштинский

Грузовик — «ЗИЛ-131» с тремя минами МОН-50, пятьюдесятью зарядами к гранатометам, четырнадцатью гранатами РГД-5, десятью гранатами Ф-1 и четырьмя упаковками взрывчатки типа «пластид» общим весом 6 кг — действительно нашелся в указанном месте, но, как заявило УФСБ, оно не смогло определить, кому именно он принадлежит — хотя у погибшего в тот день Щеленкова в кармане было найдено удостоверение именно «Ланако», а при взрыве на Яузе была использована аналогичная взрывчатка.

Поскольку грузовик не взорвался и теракт не удался, о причастности к нему чеченских сепаратистов тоже сообщено не было. Тем не менее войну с Чеченской Республикой все равно начали, несмотря на отсутствие общественного резонанса. Военная операция уже была подготовлена. Останавливать ее, дожидаясь успешных терактов, российские спецслужбы не стали.

23 ноября девять российских вертолетов армейской авиации Северо-Кавказского военного округа, предположительно МИ-8, нанесли ракетный удар по городу Шали, примерно в 40 км от Грозного, пытаясь уничтожить бронетехнику расположенного в Шали танкового полка. Сообщалось о десятках раненых. Чеченская сторона заявила, что располагает видеозаписью, на которой запечатлены вертолеты с российскими бортовыми опознавательными знаками.

25 ноября семь российских вертолетов с военной базы в Ставропольском крае сделали несколько ракетных залпов по аэропорту в Грозном и близлежащим жилым домам, повредив посадочную полосу и стоявшие на ней гражданские самолеты. Шесть человек погибли и около 25 получили ранения. В связи с этим МИД Чеченской Республики направил заявление администрации Ставропольского края, в котором, в частности, указывалось, что руководство региона «несет ответственность за подобные акции, и в случае применения адекватных мер с чеченской стороны» все претензии Ставрополя «должны быть отнесены к Москве».

26 ноября силы Временного совета Чечни (чеченской антидудаевской оппозиции, сформированной российскими спецслужбами) при поддержке российских вертолетов и бронетехники с четырех сторон атаковали Грозный. В операции со стороны оппозиции принимали участие более 1200 человек, 50 танков, 80 бронетранспортеров (БТР) и шесть самолетов СУ-27. Как заявили в московском (марионеточном) центре Временного совета Чечни, «деморализованные силы сторонников Дудаева практически не оказывают сопротивления, и к утру, вероятно, все будет закончено».

Однако к утру закончено ничего не было. Операция провалилась. Наступавшие потеряли около 500 человек убитыми, более 20 танков, еще 20 танков захватили «сторонники Дудаева». В плен попали около 200 военнослужащих. 28 ноября «в знак победы над силами оппозиции» их колонной провели по улицам Грозного. Тогда же чеченское руководство предъявило список из четырнадцати взятых в плен солдат и офицеров, являвшихся российскими военнослужащими.

Министр обороны Павел Грачев намекал на свою непричастность к этой авантюре. «Без прикрытия пехоты вводить в город танки действительно было бессмысленно», — заявил он на пресс-конференции 28 ноября 1996 года.

Несколько подробнее о сомнениях Грачева по вопросу о вторжении в Чечню рассказывал генерал Геннадий Трошев, и из этого повествования становилось понятно, что военную операцию против Чечни планировали российские спецслужбы:

Он пытался что-то сделать. Пытался выдавить из Степашина и его спецслужбы ясную оценку ситуации, пытался перенести начало ввода войск на весну, даже пытался лично договориться с Дудаевым.

Военную операцию по введению российской бронетехники в Грозный организовывали директор ФСК Степашин и тогда еще не снятый из-за поддержки Бобкова в конфликте с Коржаковым начальник московского УФСБ Савостьянов, курировавший вопросы, связанные с устранением Дудаева и вводом войск в Чечню. Однако те, кто описывал банальные ошибки российских военных, вводивших в город бронетанковую колонну, обреченную на уничтожение, не понимали тонких политических расчетов провокаторов. Сторонникам войны нужно было, чтобы колонну эффектно уничтожили чеченцы. Только так можно было спровоцировать Ельцина на начало полномасштабных военных действий. И действительно, после разгрома колонны президент Ельцин выступил с грозным обращением к участникам конфликта в Чеченской Республике, а Кремль начал подготавливать общественное мнение к неминуемой большой бойне.

Чеченская сторона расценила обращение Ельцина как «ультиматум» и «объявление войны». В заявлении чеченского правительства утверждалось, что это обращение, а тем более попытки претворения его в жизнь, «противоречат нормам международного права» и дают правительству Чечни «право принятия адекватных ответных мер для защиты независимости и территориальной целостности своего государства». Угроза введения Россией чрезвычайного положения на территории Чечни, чем угрожал Ельцин, по мнению правительства Чеченской Республики, являлась «неприкрытым желанием продолжать военные действия и вмешиваться во внутренние дела другого государства».

С точки зрения внутрироссийской политики ключевыми в заявлении Ельцина были слова о введении чрезвычайного положения — того самого, на котором настаивал Коржаков и которое обязано было привести к следующему естественному шагу: введению «прямого президентского правления» и отсрочке президентских выборов 1996 года.

30 ноября Грозный подвергся авиаударам российских военно-воздушных сил. 1 декабря российское военное командование не пропустило в Грозный самолет парламентской делегации членов Государственной думы. Тогда делегация приземлилась в столице Ингушетии Назрани и отправилась в Грозный на встречу с Дудаевым на машинах[398]. 2 декабря Сергей Юшенков, председатель комитета Думы по обороне и глава российской парламентской делегации, прибывшей в Грозный, заявил, что ставка на силу в российско-чеченских отношениях обречена на провал. Единственным выходом из создавшейся ситуации, по его мнению, могли быть переговоры[399].

Однако 11 декабря российские войска пересекли демаркационную границу Чеченской Республики. Переговоры были сорваны. Началась большая война. 14 декабря российское правительство сообщило, что за неполных три дня войны «счет жертвам и с той, и с другой стороны идет уже на сотни». На следующий день стало известно, что наряду с подразделениями МВД на Грозный движутся две общевойсковые дивизии Северо-Кавказского военного округа, а также две десантно-штурмовые бригады. На территорию Чечни вошли также сводные полки Псковской, Витебской и Тульской дивизий воздушно-десантных войск (ВДВ) по 600–800 человек в каждом. В районе Моздока начали разгрузку сводные полки Ульяновской и Костромской дивизий ВДВ. Войска готовились к штурму Грозного. С чеченской стороны в Грозном и вокруг него были сосредоточены более 13 тысяч вооруженных людей.

17 декабря МИД России сделал заявление о том, что с 00 часов 18 декабря подразделения войск МВД и МО вынуждены будут предпринять решительные меры с использованием всех имеющихся в наличии средств для восстановления на территории Чечни конституционной законности и правопорядка. В тот же день Сосковец оповестил мир, что президент Дудаев вызван в Моздок на встречу с делегацией правительства России во главе с вице-премьером Николаем Егоровым и директором ФСК Степашиным. Сосковец отметил, что если Дудаев не прибудет в Моздок, то войска приступят к ликвидации незаконных вооруженных формирований. За четыре часа до истечения срока ультиматума, в 8 часов вечера 17 декабря, Дудаев телеграфировал российскому руководству о согласии «начать без предварительных условий переговоры на соответствующем уровне и лично возглавить правительственную