От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036) - Юрий Георгиевич Фельштинский

на следующий день после назначения Лебедя, они предприняли последнюю отчаянную попытку переломить ситуацию и заставить Ельцина вернуться к силовому варианту президентского правления: вечером 19 июня сотрудниками Коржакова (по линии СБП) и Барсукова (по линии ФСБ) были задержаны выходившие из Белого Дома с картонной коробкой из-под бумаги члены предвыборного штаба Ельцина — Евстафьев, Лисовский и Борис Лавров, являвшийся сотрудником Национального резервного банка, главой которого был член группы Питовранова — Бобкова А. Е. Лебедев, вовлеченный вместе со своим банком в финансирование избирательной кампании президента[401].

В коробке были обнаружены 538 тысяч долларов. Задержанные были возвращены в Белый Дом, помещены в специально оборудованные для этой цели комнаты 306 и 310, где их подвергли допросу, во время которого Лавров показал, что принес деньги в Белый Дом из департамента иностранных кредитов Министерства финансов.

Несколько ранее, в ночь на 19 июня, СБП Коржакова сумела проникнуть в кабинет заместителя министра финансов Германа Кузнецова, бывшего партнера Бирштейна в киргизском проекте, и тайно вскрыть его сейф. В сейфе были обнаружены 1,5 млн долларов (но об этом «улове» Коржакова известно тогда никому, кроме заговорщиков из СБП, не было).

Березовский, Гусинский и прочие члены предвыборного штаба Ельцина, находившиеся в эти часы в особняке по адресу Новокузнецкая, 40 (Чубайс был с ними на связи), восприняли происходившее как начало очередного государственного переворота. Не исключалось, что задержание Евстафьева, Лисовского и Лаврова только начало, и Коржаков — Барсуков — Сосковец предпримут попытку ареста всех членов избирательного штаба Ельцина, оправдывая свои действия фактами «расхищения» денег из предвыборной кампании. На самом деле наличные деньги предназначались для различных проплат, связанных с избирательной кампанией Ельцина. Хищением этих денег члены избирательного штаба не занимались, о чем Коржаков, конечно же, знал. Это была очередная демонстрация силы, провокация «Мордой в снег — 2».

20 июня Ельцин выслушал доводы всех участников драматических событий 19–20 июня и принял сторону Чубайса. Заговор Коржакова — Барсукова — Сосковца провалился. В тот же день, 20 июня, кадровый переворот произвел сам Ельцин: всех троих заговорщиков отправили в отставку. Руководителем президентской администрации стал Чубайс[402]. Бобков одержал над Коржаковым окончательную победу. Это была своеобразная месть Бобкова за операцию «Мордой в снег — 1».

Во втором туре президентских выборов Ельцин, благодаря поддержке Лебедя, получил 53,82 % голосов. Зюганов — 40,31 %.

К этому времени война в Чечне фактически завершилась. Но кто-то упрямо пытался сорвать подписание формального мира терактами. 11 июля был взорван троллейбус 12-го маршрута на Пушкинской площади. Шесть человек получили ранения. На следующий день взрывом был уничтожен троллейбус 48-го маршрута на проспекте Мира — ранения разной тяжести получили 28 человек. По Москве упорно поползли слухи о «чеченском следе» терактов, и мэр города Лужков прямо на месте взрыва последнего троллейбуса объявил, что выселит из Москвы всю чеченскую диаспору, хотя террористов не обнаружили, а «чеченцы», только что одержавшие фактическую победу над Россией, не могли быть заинтересованы в возобновлении военных действий и в саботаже готовившегося подписания мирного договора, выгодного Чечне.

Очевидно, что информацию о «чеченском следе» терактов Лужков мог получить только от входивших в его окружение силовиков: Степашина и Савостьянова. Или от старого своего знакомого Бобкова.

Однако вторая волна террора, как и первая, не привела к росту античеченских настроений в России. 31 августа секретарь Совета безопасности Лебедь и новый президент Чечни Аслан Масхадов (прежнего — Джохара Дудаева — российские спецслужбы убили 21 апреля 1996 года ракетой) подписали Хасавюртовские мирные соглашения. Сторонники войны проиграли, а террористические акты прекратились (до начала новой операции ФСБ по разжиганию очередной чеченской войны перед президентскими выборами 2000 года).

Сделавший свое дело Лебедь, обеспечивший победу Ельцина на президентских выборах, поддержавший Чубайса во время столкновения с Коржаковым, подписавший неоднозначный для России мирный договор с Чеченской Республикой, завершивший кровопролитную войну, Ельцину был больше не нужен. 17 декабря неблагодарный Ельцин отправил Лебедя в отставку, заподозрив его в подготовке государственного переворота (обвинения, как показало последовавшее расследование, оказались вымыслом).

С точки зрения госбезопасности очередной раунд борьбы за власть в России, если иметь в виду отставку силовиков — Коржакова и Барсукова — и возвращение в Кремль Чубайса, был проигран. Но в целом ситуация для ФСБ была далеко не безнадежной. За предшествовавший период госбезопасностью были заняты настолько прочные позиции, что формальный захват власти в государстве был теперь только вопросом ближайшего будущего.

Проигравшая очередную схватку, уже в третий раз (1991, 1993, 1996) компартия окончательно ушла с политической арены как претендент на власть. Конкурентов у госбезопасности теперь не было. Но роли перераспределялись. Коржаков, отстраненный Ельциным, ушел в ОДР и получил новую должность: главного критика президента. При этом бывший руководитель СБП, как и прежде, оставался неприкасаемым. Он мог говорить о Ельцине и его окружении, включая семью президента, и даже обо всех будущих президентах, любые гадости, перемешивая правду с небылицами, и никто, в том числе Ельцин и его силовые руководители, не осмеливались Коржакову возразить, не говоря уже о том, чтобы «заткнуть» ему рот. В 1997 году Коржаков стал депутатом Думы и оставался в ней до 2011 года. По причинам, необъяснимым для обывателя, Коржаков получил пожизненную индульгенцию[403].

Со стороны могло казаться, что беспрецедентная критика Коржакова должна была теперь быть направлена не только против Ельцина и окружающих его «демократов», но и против Бобкова и его структур, с которыми в 1991–1996 годы соперничала СБП Коржакова. На самом деле Коржаков и Бобков были партнерами в общем деле — борьбе за победу госбезопасности. Личной ненависти и неприязни никогда между ними не было и не могло быть. Оба беззаветно служили ведомству и отечеству в меру своего понимания, возможностей и таланта.

Я помирился с генералом армии Филиппом Денисовичем Бобковым, — вспоминал Коржаков. — Мы с ним обнялись, мы с ним телефонами обменялись[404].

Телефоны друг друга, конечно же, у них были и раньше.

Летом 1996 года все считали, что в России победила демократия. Однако эта победа вызывала много вопросов, и даже самые необъективные сторонники ее соглашались с тем, что победа Ельцина на выборах 1996 года одержана нечестно. В президентской гонке все подыгрывали и подсуживали Ельцину. Не удивительно, что финиш, к которому первым прибежал 3 июля 1996 года Борис Николаевич, стал стартом для последующей коррумпированности, беспринципности и цинизма российской «демократии», самым ярким представителем которой стал Березовский. Российские олигархи, получившие от благодарного Ельцина в подарок за организацию победы на выборах 1996 года большой торт под названием «Россия», за следующие