Первое правило волшебника - Гудкайнд Терри

Ричард утратил всякое представление о времени. Он не знал, сколько длится эта пытка. Ему начало казаться, что на свете не осталось ничего, кроме боли. Боль жила в нем, пронизывая все его существо, уничтожая время, заполняя все пространство. Он помнил только, что с какого-то момента был готов сделать все, что ни прикажет Денна, лишь бы она больше не мучила его. Он отвел взгляд от эйджила. От одного вида этого орудия у Ричарда на глазах выступали слезы. Денна, говорила правду: она не знала усталости, и ей никогда не надоедала эта работа. Казалось, собственные действия пьянят, будоражат, поддерживают и завораживают ее. Единственным ее желанием было причинять боль, заставляя молить о пощаде. Ричард готов был непрестанно унижаться и умолять Денну — лишь бы доставить ей удовольствие, но зачастую он попросту не мог говорить. Все силы уходили на то, чтобы просто дышать.

Оставив все попытки облегчить боль в запястьях, Ричард безвольно обвис на цепях. Ему показалось, что Денна ненадолго остановилась, но все, что она уже с ним сделала, причинило такие мучения, что он не был уверен ни в чем. Пот ручьями катился со лба, затекал в глаза и обжигал свежие раны.

Как только к Ричарду стало возвращаться сознание, Денна немедленно подошла к нему сзади. Он подобрался, готовясь к продолжению пытки, но Денна схватила его за волосы и рванула назад.

— А теперь, дружочек, я собираюсь показать тебе нечто новое. Сейчас ты опять убедишься в том, какая у тебя милостивая госпожа. — Денна изо всех сил потянула его за волосы. От боли у Ричарда напряглись мышцы шеи. Денна приставила ему к горлу эйджил. — Брось сопротивляться, а то я никогда не уберу его.

Ричард чуть не захлебнулся собственной кровью. Он постарался расслабиться, предоставив Денне делать все, что та сочтет нужным.

— Слушай меня внимательно. Сейчас я вложу эйджил тебе в ухо. В правое ухо. — От страха Ричард закашлялся. Денна рванула его за волосы, заставив сдержать кашель. — Это гораздо больнее. Но ты, дружочек, должен делать все, как я скажу. — Она почти вплотную приблизила губы к его уху и теперь шептала, как любовница. — Раньше, когда со мной была сестра Морд-Сит, мы обе одновременно вкладывали воспитаннику в уши два эйджила. Как он кричал! Эти звуки! Они опьяняли меня. До сих пор мурашки по коже пробегают только от одного воспоминания. Но ни один воспитанник этого не выдерживал — все умирали. Нам ни разу не удалось одновременно вставить воспитаннику два эйджила в уши и не убить его. Сколько мы ни пробовали, так ничего и не получилось. Радуйся, что твоя госпожа — я. Остальные Морд-Сит еще не оставили подобных попыток.

— Спасибо, госпожа Денна. — Ричард не понимал, за что тут благодарить, но ему совсем не хотелось, чтобы Денна сделала то, что собирается.

— Запомни, — хрипло прошептала Денна, и в голосе ее неожиданно послышалась нежность. — Когда я вложу тебе в ухо эйджил, ты не должен шевелиться. Одно движение, и ты навсегда останешься калекой. Умереть не умрешь, даже не надейся. Некоторые от этого слепнут, у других полностью отнимается одна сторона тела. Есть и такие, что не могут потом ходить или говорить. Я хочу, чтобы ты остался целехонек. Те Морд-Сит, которые не столь сострадательны, как твоя госпожа, обычно суют в ухо эйджил без предупреждения. Теперь понимаешь, дружочек? Я вовсе не такая жестокая и бессердечная, как ты, наверное, думаешь. И все же многие, с кем я это проделывала, не могли стоять неподвижно. Я их предупреждала, а они все равно дергались и оставались калеками.

Ричард не мог сдержать рыданий.

— Пожалуйста, госпожа Денна, пожалуйста, не делай этого, очень тебя прошу.

Ричард чувствовал ее дыхание. Она провела по его уху языком и поцеловала.

— Но я хочу этого, дружочек. Так что стой тихо и не дергайся.

Ричард стиснул зубы, но ничто не могло сравниться с этой пыткой. Ему показалось, что голова разлетелась на тысячу осколков. Он остался наедине с болью, и, казалось, эта мука не имеет ни начала, ни конца. Боль, острая как бритва, пронизывала каждую клеточку его тела. Когда Денна наконец отвела эйджил, эхо его криков все еще звучало в каменных стенах.

Ричард безвольно повис на цепях. Денна поцеловала его в ухо и, задыхаясь от восторга, прошептала:

— Это был просто потрясающий крик, дружочек. Мне еще не приходилось слышать ничего похожего, если, конечно, не считать предсмертных воплей. Ты держался превосходно, даже не шелохнулся. — Она нежно поцеловала его в шею, потом снова в ухо. — Ну что, попробуем проделать то же самое с левым?

Ричард не мог даже плакать. Денна еще сильнее запрокинула ему голову и зашла с другого бока.

Когда она, закончив, сняла цепь с крюка, Ричард мешком повалился на пол. Он не думал, что еще способен двигаться, но когда Денна приказала подняться, беспрекословно подчинился при одном виде эйджила.

— Ну вот, дружочек, на сегодня все. — Ричард едва не умер от радости.

— Я намерена немного поспать. Сегодня мы занимались не полный день. Завтра начнем заниматься всерьез. Полный день тебе покажется гораздо более болезненным.

Ричард был слишком измотан, чтобы думать о завтрашнем дне. Ему хотелось только лечь. Даже каменный пол казался ему лучшей постелью в мире. Он с нетерпением ждал этого момента.

Денна принесла стул, взяла цепь, свисавшую с ошейника, и перекинула ее конец через вбитый в балку крюк. Ричард в замешательстве следил за ее действиями, слишком измученный, чтобы сообразить, к чему все это. Денна направилась к двери, и тут Ричард понял, что цепь слишком коротка, и ему не удастся лечь.

— Госпожа Денна, а как же мне спать?

Она обернулась, глядя на него со снисходительной улыбкой.

— Спать? Я не припомню, что говорила, будто ты можешь спать. Сон это награда, которую еще надо заслужить. Сегодня ты этого не заслужил. Помнишь, сегодня утром у тебя была гадкая мысль убить меня мечом? Разве ты забыл мои слова, что еще пожалеешь об этом? Спокойной ночи, дружочек.

Денна собралась уходить, но снова повернулась к нему.

— А если надумаешь снять цепь, а потом справиться с болью, не советую. Я изменила магию. Она больше не позволит тебе избегать боли. Если снимешь цепь или упадешь, и цепь нечаянно соскочит, то помни: меня здесь не будет, так что останешься до утра наедине со своими мучениями. Как только почувствуешь сонливость, вспомни мои слова.

Она развернулась на каблуках и вышла из комнаты, прихватив с собой факел.

Ричард стоял в темноте и плакал. Через некоторое время он заставил себя успокоиться и вспомнил о Кэлен. Уж этого Денна не могла у него отнять. По крайней мере, сегодня. Он подумал, что Кэлен теперь в безопасности, и у нее есть надежные защитники — Зедд, Чейз, да и Майкл со всем своим войском. И ему сразу стало легче. Ричард попробовал представить себе, где она сейчас, что делает. Наверное, сидит у костра с Рэчел и Сиддином. Играет с ними, забавляет их, рассказывает им сказки.

Ричард улыбнулся. Он вновь и вновь вспоминал прощальный поцелуй, вспоминал, как она прижалась к нему тогда. Хотя ее и не было рядом, она все равно могла заставить его улыбнуться, сделать его счастливым. Какая разница, что его ждет? Кэлен в безопасности, а это самое главное. Больше ничто его не интересует. И Кэлен, и Зедд, и Чейз — все в безопасности.

Последняя шкатулка Одена у них. Даркен Рал умрет, а Кэлен будет жить.

Когда весь этот кошмар будет позади, так ли уж важно, что произойдет с ним? Он все равно, что мертв. Уж Денна об этом позаботится. А если не Денна, так Даркен Рал. Но пока он жив, надо терпеть боль. Что еще остается? Ничего. Впрочем, какое это имеет значение? Даже самые изощренные пытки Морд-Сит не способны причинить Ричарду такую боль, какую он испытывал при мысли, что никогда не сможет быть вместе с Кэлен. С единственной, кого он любит. Та, которую он любит, изберет себе другого.

Он радовался, что умрет прежде, чем это случится. Может, ему удастся что-нибудь сделать, чтобы ускорить конец. Чтобы разозлить Денну, многого не надо. Если дернуться, когда Денна вложит ему в ухо эйджил, он останется калекой. Тогда она скорее всего потеряет к нему всякий интерес. А может, даже убьет его. Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким.