Время для жизни - 2 - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На заданный вопрос, Ильичев «раскололся» сразу.
— Вань! Да я же и не знал, куда набирают курсантов, умеющих верхом ездить! Просто на ротном совещании младших командиров поставили задачу: «Представить списки курсантов, умеющих ездить верхом!». И все! А зачем, почему… Я и себя, и Пилипчука сразу записал. Но нас с каптером ротный сразу вычеркнул — здесь, говорит, нужнее! А у нас со всего взвода — я да ты, да мы с тобой, и все! Так что… Вань, бери в напарники Алешина. Андрюха — он парень надежный! А уж я смогу протолкнуть, чтобы вас именно в пару записали. И коняшек вам отберем нормальных. И… вот еще что! Пошли!
Ильичев завел его в каптерку, порылся в своей «сидоре» и достал оттуда кожаную плеть.
— Вот! Плетки-то в конюшне есть, но это — не плеть! Это ногайка! А ногаечка, Ваня, очень хорошая вещь! Только не «пролюби» ее — подарок это!
Косов с любопытством рассматривал «изделие». Ну как же — знаменитая ногайка, которой, как известно, разгоняли рабочие демонстрации «царские сатрапы» — казачки. Рукоять была недлинной, сантиметром тридцати, туго оплетенная потертой кожей. Ременная наручная петля. Плетенное же, кожаное «тело» ногайка было тугим и почти не гнущимся.
— Вот видишь, на конце — «шлепок»! — показал Степан на кожаную «нашлепку» на конце плети, — Он и плоский, и довольно мягкий, чтобы лошадь не поранить. Но и тяжеленький такой, чтобы удар не совсем уж легковесный получился! Ею, брат, умельцы черт-те что могли делать. Зайца в степи без всякого ружья брали. Да что там зайца! Волка берут! Правда — не убивают, а только глушат. Для того, чтобы убить — тут уж другая, Ваня, плеть нужна. Больше, как боевое оружие выходит! Я завтра тебе покажу кое-чего, что самому показывали…
Назавтра, сорвавшись на конную прогулку, Ильичев учил приятеля:
— Если по спине такой вещью «жогнуть» — мало не покажется! Как ожег получится. Но по голове бить не советую, мало ли… еще глаз какому босяку выбьешь. Потом — не отпишешься! А по спине, или там — по рукам, если тянуть станут — в самый раз! Но все же… это — на крайний случай, понял? И вот еще… слезь с коня!
— Вот видишь, Вань, если вот так «шлепок» прихватить рукой… получается такая петля. Довольно жесткая, не задушишься. Но вот так… оп!
Ильичев, ловко направив коня, объехал стоявшего Косова и моментально, тот даже среагировать не успел, накинул петлю его на шею.
— И вот так… Ванька… конвоируешь человека…
Ильичев потянул Косова за плеть назад, и тому, чтобы не упасть, пришлось весьма резво перебирать ногами взад себя, вцепившись обеими руками в петлю ногайки.
— А потом вот так… ап! И скидываешь петлю с шеи…, - руки Косова обожгло резко выдернутой плетью.
Не удержавшись на ногах, Косов завалился на задницу.
— Ты, мля… совсем охренел, да?! — вызверился он на сержанта.
— Да не ерепенься! То — тебе же наука. Вдруг пригодится?! Ты посмотри лучше назад…
Косов посмотрел. Сзади на расстоянии полутора метров находился деревянные забор.
— Видишь? Если бы я тебя еще чуток протащил, а сам коника завернул порезче, ты бы, брат, прямиком в этот забор «бестолковкой» своей и врезался! А есть же еще и столбы… всякие! Так что — мотай на ус!
«Х-м-м… а ведь и правда. Интересно получается — преследовал ты жулика, а тот — споткнись, да и долбанись со всего маху об забор! Или столб — что еще хлеще! И все! Пишите письма! Как минимум серьезный сотряс у индивида — в наличие! А то и — «Со святыми — упокой!». Ну это — картина для начальства, чтобы не придиралось. Но опять же — свидетели в таком деле — вообще не нужны! Ай, да казаченя Ильичев! Навыки, ага! Поколениями сатрапов привитые…».
— Это откуда, Степа, такие умения? — с усмешкой спросил Иван.
— Ну…, - отвел взгляд приятель, — Опыт старшаков…
— Ишь ты… Опыт. Ладно! Давай, показывай еще, а вдруг — пригодится?!
Они плотно потренировались в умении пакостить «ближнему своему».
А за окнами училища грохотали, сталкиваясь и ломаясь, льдины. Шли они сплошным потоком. То — как прущее на водопой стадо грязно-белых быков, более или менее чинно, даже выдерживая какое-то равнение; то сталкиваясь и взбираясь друг на друга, как бычки «в охотке» по весне. Грохотало подчас, как из пушек!
Особо природа лютовала в районе железнодорожного моста, где вольности ледоходу было существенно меньше. И пусть льдины не могли добраться до «быков» моста, чему препятствовали «ледоломы», но там творилось нечто несусветное. Издалека было видно, что громадные куски льда, подминая меньших собратьев, топя их в серой и стылой воде Иртыша, нагромождались друг на друга на несколько метров вверх, чтобы потом, со страшным грохотом, низвергнуться вниз. И раскаты этого грохота долетали тогда особенно страшно, аж мурашки бежали по коже.
«Это — жуткое же дело, даже подумать, что можно оказаться посредине реки в такое время!».
А вот на Омке лед еще вовсю стоял, пусть и оторванный уже закраинами. Лишь в самом устье грязно-коричневый лед малой реки оторвало, и коричневая же вода была пугающе холодна.
Вблизи реки сразу стало холодно. Сырой пронизывающий ветерок забирался даже под бушлат, и приходилось зябко ежиться, натягивая на шею воротник.
«И чего людей всегда так тянет смотреть на этот страх и ужас, на ледоход этот? Буйство стихии, мать ее… А ведь отойди подальше от Иртыша, зайди в затишок, за здание — а там солнышко вовсю пригревает, заставляет щуриться и млеть от такого славного тепла!».
* * *«Ну а этому-то — что еще?! Чего это он так возбудился?».
Случайно в коридоре учебного корпуса Косов встретился с Биняевым. Вид у маэстро был взъерошенный и озабоченный, пер вперед, не глядя по сторонам, как лосось на нерест!
— Ага! Косов! Значит, снова Косов! Ну я тебе… Косов! — и Биняев погрозил Ивану сухоньким кулачком, — Я вот тебе…
— Виктор Мефодьевич! Пойдемте
