Луна, луна, скройся! (СИ) - Лилит Михайловна Мазикина

тут купил… я же пропустил твой день рождения, — говорит он, подойдя и протягивая мне оба пакета. Я заглядываю сначала в маленький и вытаскиваю оттуда коробочку с прозрачной крышкой. В коробочке лежат жемчужные серьги.

— О… спасибо. А тут что?

— Книжка. Я же помню, как тебе тот романс нравился, вот и…

Я вытаскиваю сборник стихотворений Федерико Гарсиа Лорки: «Цыганское романсеро» и «Стихи о канте хондо» под одной обложкой, великолепное подарочное издание с иллюстрациями. Я пролистываю книгу, по привычке начав с последних страниц. Рисунки просто очаровательны — кажется, художник работал чернилами, редкая сейчас техника.

— Смотри, — я долистала уже до титульной страницы, и Госька тычет пальцем в фотографию поэта. — Ты только посмотри, это же…

— Лико! Лико?!

Я оглядываюсь и верчусь на месте, и Госька тоже. Кристо смотрит на нас, очевидно ничего не понимая.

В пустынном, сплошь стеклянном пространстве, кажется, невозможно спрятаться, да ещё так быстро — но дона Федерико пропал и след.

Глава XV. Happy end

Чем ближе мы к Будапешту, тем сильнее меня колотит. Мне одновременно и страшно, и радостно — будто с высоченной ледяной горки несусь. В голове всё время крутится одно и то же — то прошлые встречи с Батори, то предстоящая: что скажет он, что скажу я, как он посмотрит, как улыбнётся, увидев меня… Его глаза, брови, руки, походка, узкое и живое лицо встают перед моим взглядом, стоит мне опустить веки. Я бы так и ехала всю дорогу — зажмурившись — если бы меня не смущал Кристо. «Волки» слишком хорошо разбираются в запахах «волчиц» — своё желание мне будет не скрыть, какое бы постное лицо я ни сделала. Нет, я не думаю, что мой запах станет для него сигналом к действию. Просто — неприятно, что он будет это чуять, и всё.

От волнения я не могу сидеть спокойно, верчусь, тереблю руками то волосы, то одежду, ем торопливо, перелистываю бездумно стихи дона Федерико, поправляю серёжки. Если бы в поезде можно было расхаживать, я бы расхаживала — но в коридоре сплошь торчат курильщики, а в купе слишком тесно. Кристо же, наоборот, становится тем собранней и напряжённей, чем ближе Будапешт. Он держит в руках глянцевый спортивный журнал, но почти не перелистывает страниц: то поднимает глаза на меня, глядя так, словно решает нарисованную у меня на лице головоломку, то смотрит вроде бы и на текст, но зрачки у него при этом не двигаются.

Спать мы оба даже не пытаемся.

В Будапеште нас встречает лично Ладислав Тот. Я смотрю ему в лицо внимательнее обычного, пытаясь разглядеть сходство с Ловашем. Что-то в форме носа… и губы такие же полные и яркие. И более ничего. От деда он получил не больше, чем я от отца.

Увидев нас, шеф имперской службы безопасности машет рукой и идёт навстречу, словно самый обычный человек. Одет он, как всегда, с иголочки и улыбается очень салонно — но я всё равно вижу, что искренне. Кристо он пожимает руку, а меня целует в щёчку, словно я и на самом деле его тётка Агнешка.

— Счастлив вас видеть, ребята, — говорит он. — Выглядите целыми и здоровыми, и это радует. Пойдёмте, у меня там машина стоит.

— Мы едем к… вашему деду? — спрашиваю я.

— Нет, не сразу. Вам же надо привести себя с дороги в порядок. Принять душ, позавтракать нормально… Лилиане, думаю, и переодеться, — Тот кидает взгляд на юбку, купленную мной в Олите.

— Мне не во что, — говорю я.

— О, у нас найдётся. Идёмте же.

Машина оказывается с шофёром — ну конечно, не будет же сам шеф ИСБ сидеть «за баранкой». Шофёра я не помню или не знаю, хотя он «волк». Совсем молодой, в возрасте между мной и Кристо. Смотрит на нас в зеркальце заднего вида с плохо скрываемым любопытством. Я осторожно стягиваю шапку и расстёгиваю куртку, чтобы не взопреть в дороге. Тот кидает быстрый взгляд мне на шею и весь подбирается:

— Лилиана, где ожерелье?

Я прислушиваюсь к своим ощущениям.

— Сейчас на правой руке.

— Вот как. Хорошо. Михай, едем.

Я думала, что нас расположат прямо во дворце, но мы заходим в жилой на вид дом. В лифте Тот, вместо того, чтобы нажать на кнопку, направляет что-то вроде небольшого пульта на панель, и лифт словно сам по себе трогается и идёт вниз — с первого этажа!

— Мы едем в подвал? — спрашиваю я.

— Немножко ниже. Тут у нас, можно сказать, командировочные номера. Для своих.

Несмотря на несметные богатства ИСБ и её же всемогущество, о которых ходят слухи, коридор, куда мы выходим, больше похож на больничный, чем гостиничный. Свет какой-то унылый, череда скучных белых дверей, возле лифта — пульт дежурного, точнее, молодой дежурной, которая при виде нас встаёт и улыбается. Человек.

— Нора, разместите ребят, — говорит вампир. — И поищите госпоже гвардии голове что-нибудь переодеться. Что-нибудь в меру официальное, как для визита к любимому дядюшке.

— Сыщем, господин Тот, — радостно отвечает дежурная. — Выпьете чаю?

— Не откажусь. Погода — дрянь.

Не думала, что кровососам есть дело до погоды. Впрочем, это может быть игрой в демократичность.

К моей досаде, в кабинет к Ловашу мы входим все трое: я, Кристо и Тот. Кристо без лишних церемоний двигается прямо к столу императора и бухает на него бумажный пакет, поясняя своё действие крайне лаконично:

— Вот.

Ловаш смотрит вопросительно: сначала на пакет, потом на Кристо, потом на Тота. «Безопасник» слегка кивает головой, и Батори раскрывает горловину. Некоторое время задумчиво глядит внутрь, потом издаёт неопределённое восклицание и достаёт косу Шерифович.

— Немного неожиданный сувенир, — произносит он, вертя её в руках. — Но, по крайней мере, это не голова и впечатляет больше, чем просто доклад.

Доклады, впрочем, мы всё равно уже написали и сдали. Тот предупредил, что нам придётся потом писать ещё, подробнее, а эти нужны, чтобы Батори вошёл в курс дела к нашему приезду.

Ловаш откладывает косу в сторону, на какие-то бумаги, и говорит Кристо:

— Встань, пожалуйста, туда, к остальным. И покрасивей.

«Волк» встаёт между мной и Тотом, а Батори роется в одном из ящиков стола.

— Ага, вот они. Ну, попараднее давайте, ребята. Я вас всё-таки сейчас награждать буду.

Ничего себе! Я вытягиваюсь в струнку, жалея, что у меня нет парадной формы. Или есть,