Конан Бессмертный - Лин Картер

— Добрая сталь, клянусь печенью Крома и твоей, вываливающейся сейчас на песок. Ведомо ли тебе, непочтительный аргосский пес, что кхитайский воин, получив на совершеннолетие меч, пробует его на первом же крестьянине, и тот, умирая со вспоротым животом, обязан поблагодарить небеснорожденного за то, что именно его он выбрал для проверки своего оружия? — наставительно изрек Конан, вытирая клинок рубашкой Гоэрция. — Не худо было бы и тебе поблагодарить меня — твоя кровь первая на этом мече! Что ты там хрипишь, ничего не пойму.

Рулевой «Красной Руки» силился что-то сказать, но из горла у него вырывались только невнятные сиплые звуки. Наконец он дотянулся до своей одежды, выхватил из тряпок какой-то клочок и попытался засунуть себе в рот. Но до рта он его не донес. Кровь хлынула у него горлом, и пират боком повалился на горячий песок.

— Ну-ка, что это ты попытался сожрать под конец, — пробормотал Конан, разжимая пальцы мертвеца.

— Благодарение великому Митре, ты жива и невредима! — уже в третий раз восклицал граф, оглядываясь на Белезу. Они сидели в Большом зале за поздним обедом, но граф почти ничего не ел. Если не считать нескольких сорванных крыш, буря не нанесла форту урона, — он стоял высоко над морем, и волны, как ни были огромны, его не достали. Корабль граф счел, конечно, разбившимся, и был очень огорчен этим обстоятельством, но он едва не сошел с ума от горя, когда служанка сообщила ему, что Белеза исчезла, и вместе с нею исчезли Тина и Зароно. И каковы же были всеобщее изумление и восторг, когда «Слава Зингары» показалась на горизонте как ни в чем не бывало! Зароно немедленно рассказал графу о том, какую роль сыграла Белеза в спасении корабля, и Валенсо только головой качал: он никак не ожидал в своей хрупкой воспитаннице такой решительности и отваги.

— Правда, большей частью парусов и мачтой пришлось пожертвовать, — заключил Зароно свой рассказ. — Теперь мы еще задержимся на какое-то время для ремонта.

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Мои люди в вашем распоряжении, Зароно. А теперь, Белеза, не хочешь ли ты немного отдохнуть после подобных приключений?

— Это означает, что вам нужно поговорить с Зароно наедине, да, дядюшка? — улыбнулась Белеза. — Но я пойду. Это все для меня и в самом деле оказалось… немного слишком. — Кивнув мужчинам, она удалилась к себе.

— Пойдемте выйдем на берег, — предложил Зароно. — У меня действительно есть что сказать вам.

В бухте кипела работа. Под несколько потрепанную галеру подкладывали бревна, вытаскивая ее на берег для ремонта. Теперь уже было не различить, где люди графа, а где — матросы Зароно. Глядя на эту суету и оживление, Зароно проговорил:

— Я восхищен вашей племянницей, граф. Удивительная девушка. Скажите, вы не смеялись надо мной вчера, когда заявили, что я могу рассчитывать на ваше согласие, если попрошу ее руки?

— Нет, не смеялся, — мрачно ответил Валенсо. — Ей — да и всем моим людям — нужно как можно скорее уехать отсюда. Вы ей, похоже, нравитесь, особенно после вчерашней бури. Она просто глаз с вас не спускает.

Зароно с беспокойством взглянул графу в лицо — тот не шутил.

— Тогда еще один щекотливый вопрос, благородный дом. Если угодно, на правах будущего родственника. — Валенсо поморщился, но смолчал. — Почему вы так упорно хотите остаться здесь один — без рабочих, без защитников, без слуг? Что это была за невиданная буря, обрушившаяся только на вашу бухту? О каком черном человеке говорила вчера эта обезьянка, любимица Белезы?

— Это целых три вопроса, — усмехнулся Валенсо краем рта. — Но вы правы, ответ на них один. И он очень прост. У меня старые счеты с одним стигийским колдуном, Тот-Амоном. Он, как вы уже могли убедиться, могущественнейший маг. Когда-то давно мы повздорили, и он поклялся отомстить. Я надеялся, что на море он не сможет меня выследить в облике призрака: духи не могут путешествовать по воде, а сам он пуститься за мною в погоню не захочет. Но, видно, его жажда мести сильнее, чем я думал. Он здесь, и нынешняя ночь тому доказательство. Довольно мне бегать от него, я встречу наконец свою судьбу, какою бы она ни была… Но мои домашние не должны пострадать, — твердо заключил он.

— Но у нас с вами в общей сложности двести с лишним человек! — воскликнул Зароно. — Неужели мы все не сможем справиться с каким-то колдуном…

— Бросьте, дель Торрес. Вы не помните, что было ночью? Все спали, как младенцы. Все до единого, и ваши бойцы также. За что тут можно ручаться, на что положиться? Что мы против волн и ветра? Против изощренной магии? — Он помолчал и тихо проговорил: — Признаться вам, я безумно боюсь. Но это еще не значит, что меня заставят праздновать труса и прятаться за чужие спины.

Зароно не нашелся с ответом.

— Смотрите-ка! — воскликнул вдруг граф, указывая на горизонт, — «Красная Рука» Строма! Отзовем людей? — Дель Торрес сощурился, разглядывая входящий в бухту корабль.

— Он почти не поврежден, — процедил капитан сквозь зубы.

— Везет мерзавцу! Нет, людей мы отзывать не будем. Нас сейчас втрое больше, вряд ли он осмелится атаковать. Пойдемте узнаем, что ему надо!

Светловолосый гигант спрыгнул на песок и уверенно зашагал к зингарцам.

— Эй, гранды! Как насчет еще раз попробовать договориться? — окликнул он хозяев.

— Если договориться — милости просим, — насмешливо ответил Зароно. — А если получить стрелу в голову, так лучше и не пробовать, по-моему.

— Ну, во всяком случае, я безоружен, если не считать меча. Но с ним я не расстанусь даже перед рогатой мордой Нергала!

— Что вам угодно на этот раз, капитан Стром? — холодно спросил граф, прерывая обмен любезностями.

— То же, что и раньше, но с некоторыми изменениями! — расхохотался аргосец. — В последнюю нашу встречу, граф, я полагал, что у вас нет корабля, зато есть сокровища. Теперь я думаю, что у вас есть корабль и карта, но все еще нет сокровищ. У меня же есть лишь сотня головорезов, которая устроит вам кучу неприятностей, едва вы выйдете в море. Разумеется, при честном дележе ничего подобного не случится.

— Карта? — удивленно переспросил граф и взглянул на Зароно.

— Ну разумеется, карта! Пикты, как известно, не носят сапог! — Стром снова расхохотался. — Прямо сейчас я предлагаю следующее: впустить меня в дом и угостить стаканом вина. Мне плохо даются обсуждения при пересохшей глотке.

— Но твои люди останутся в шлюпке, — быстро проговорил Зароно. — Ты пойдешь один.

— Ну разумеется! Если граф Валенсо даст мне слово, что я выйду из форта таким, как вошел, ни один из моих людей не ступит на берег.