Княжий человек (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Но факт оставался фактом, с Василичем надо что-то решать. Не потому, что проблема стояла острая. Просто она ломала мне мозг. Подойти и спросить: «Федор Васильевич, а где вы родились?». И надеяться, что он не соврет, что в Выборге.

А если начнет отнекиваться? Тогда все наше общение сойдет на нет. Чего мне не хотелось. Надо лишь придумать, как сделать все тонко и изящно. Проблема в том, что про тонко и изящно — это было не ко мне.

Света, в отличие от своего супруга, не сняла полностью крутой ресторан. Лишь забронировала столик на веранде, где уже сидела рядом с пузатым мужчиной самых преклонных лет.

Я немного поразмышлял, думая сначала попросить черта подождать за другим столиком. Но после изменил решение. Что-то внутри меня говорило, что Митьку надо взять. А в последнее время я доверял внутреннему голосу. Потому решил эпатировать.

К столику Светланы мы явились в полном составе: молодой некрасивый человек в джинсах и кроссовках, косящий правым глазом подросток с наушником в ухе и бес. Хорошо, что последний был спрятан в портсигаре. Потому что, судя по возмущенному взгляду толстого старичка, ему хватило и начального дуэта.

Зато Светлана справилась с удивлением, пристально рассматривая Митьку, а после обратилась к старичку.

— Леопольд Валерьевич, это Матвей. Я вам про него рассказывала.

— Здравствуйте, — чуть наклонился мужчина вперед и протянул руку.

Которую я с определенным запозданием все же пожал. Рубежники и нечисть четко вбили мне в голову, что касаться чужих ладоней не только негигиенично, но порой даже опасно для жизни.

А сам, тем временем, рассматривал этого самого Леопольда Валерьевича. Было видно, что денег у него не просто много — очень много. Золотые часы, дорогой костюм, запонки с камушками. Вообще, кто носит запонки? Попаданцы из девятнадцатого века в наш?

Однако все выглядело как-то неряшливо. Костюм висел мешком, на плечах лежали хлопья перхоти, очки заляпаны отпечатками пальцев. И это не потому, что когда пришли большие деньги Леопольд Валерьевич решил, что мир должен принимать его таким, какой он есть. Держу пари, он и раньше не особо следил за собой. Просто повезло разбогатеть.

С другой стороны, я не дерматолог его перхотью заниматься. Если он ее не замечает, ему же хуже. Вот Светлана сидела рядом со стариком без всякой брезгливости. Либо воспитана великолепно, либо понимает масштаб личности.

Я же скрестил пальцы в замок перед собой и представил себя в роли участкового врача.

— Ну, на что жалуетесь?

Было видно, что старичку неудобно. То ли передо мной, то ли перед Светланой, то ли перед всеми сразу. Поэтому госпожа Рыкалова взяла инициативу в свои руки.

— Леопольду Валерьевичу сложно об этом говорить. Он не до конца… верит в происходящее.

— Понимаете, молодой человек, я рос в Советском Союзе. Марксистско-ленинская философия, научный коммунизм, политическая экономика, атеизм. В моей жизни не было места мистике. И даже когда Светочка сказала, что у моей проблемы должно быть иное решение, я сомневался. Да и вы, честно сказать, не производите впечатление серьезного специалиста.

Ох, чувак погряз в прошлом. Как ему объяснить, что нынешний миллиардеры могут носить рубашки поло и выглядеть, как обычные смертные. Понятно, что я не миллиардер, но все же.

— Вам нужны доказательства? — спросил я.

— Если бы вы могли их привести, было бы замечательно.

Вообще, самым простым способом мне казалось придавить хистом. Но опять же внутренний голос советовал этого не делать. Будто после подобного все станет лишь хуже. Тогда что? Попросить Митьку обернуться в черта. Вот только что тогда будет — даже представить сложно. Визг, крики, истерики. Но имелся и другой способ, так сказать, персональный. И мне он нравился даже гораздо больше. Потому что сделает все то же самое, только вместе с этим плавно подготовит клиента.

— Хорошо, доказательства так доказательства. Прежде я хочу вас предупредить об одной простой, но очень важной вещи. Если все, о чем я рассказываю, уйдет дальше этого стола, то вы можете серьезно пожалеть.

В моих глазах на секунду полыхнул хист. Его даже выпускать не пришлось. Старик торопливо кивнул.

— Леопольд Валерьевич, вы пьете?

— Очень редко.

— Давайте так, я закажу вам выпивку. А когда вы допьете, то предоставлю вам все доказательства.

Старичок сомневался недолго. После чего все же кивнул.

Я подозвал официанта.

— Какой у вас самый крепкий коктейль? Ну такой, чтобы пить приятно, но по шарам давало.

Гарсон посмотрел на меня, едва ли не закатив глаза. Наверное, будь я без Светланы и Леонида Валерьевича меня уже гнали отсюда весьма странно пахнущими тряпками.

— Лонг Айленд, Черный русский, Негрони.

Если честно, я не знал ничего ни об одном из этих напитков. В моем мире существовали только несколько сортов пива. В основном: светлое, нефильтрованное и «какое-то странное». Последним Костян называл весь крафт. Я же его именовал «дорого и глупо».

Однако сейчас, при упоминании одного из коктейлей, я улыбнулся. По мне, Митька был как раз похож на «черного русского» чуть больше, чем на «негрони». В смысле, когда не маскировался.

— Какой крепкий, — поморщился Леопольд Валерьевич, когда официант принес широкий стакан с темной жидкостью.

— А чем вы занимаетесь? — решил я переключить его внимание.

— Прикладной наукой в сфере банковских отношений, — неторопливо ответил старичок.

Спросил я его не из-за большого интереса. Мне, если честно, было все равно, что он делает. Пусть хоть дрова рубит. Однако давно заметил — если спросить человека о том, что ему нравится, да еще не перебивать, пока собеседник говорит, то подобное дает тебе сразу десять очков к расположению.

Леопольд Валерьевич начал рассказывать с ленцой, но чем дальше, тем быстрее становилась его речь. К тому же, изредка, старичок прихлебывал из стакана. Что мне только и было нужно. Я само собой, не понимал ничего из сказанного. Да и не особенно пытался.

Постепенно взгляд собеседника становился все ярче. Глазки начали масляно поблескивать, а паузы между словами — напротив — растягивались. Надо же, а я еще сомневался, хватит ли старичку всего одного стакана. Оказалось, что вполне. Все-таки дяденька не молодой, печень уже не вывозит алкоголь, как раньше.

В какой-то момент прямо посреди разговора он вдруг ткнул пальцем в Митьку. Правда, только на это его и хватило. Слава богу, ни криков, ничего другого не произошло.

Я же подумал, что слишком опрометчиво вожу с собой везде черта. Таким макаром его любой хорошо набравшийся тип может увидеть. Это сейчас, утром, на веранде квасил только один персонаж. В другой раз и в наливайку не зайдешь, загрызут.

Леопольд Валерьевич меж тем продолжал тыкать пальцем в сторону Мити, хватая ртом воздух. К явному недоумению той же Светланы.

— Вы че, не видите? — спросил он наконец заплетающимся языком.

Ого, а ведь как развезло старика с одного стакашки. Хороший коктейль, надо будет запомнить.

— Давайте я вам отвечу, Леопольд Валерьевич на все вопросы. Нет, в данный момент, — я обернулся вокруг, в поисках принявших на грудь. — Вы видите это один. Точнее, не это, а этого. Если говорить коротко, его зовут Митя, и он нечисть. То есть, не человек, а… как бы сказать попроще — черт. И видите вы его, потому что пьяны.

— Официант, — вскинулась Света. — Три «Маргариты»!

К слову, укоризненно на женщину посмотрел не только я, но и остальные гости заведения. Хорошо, что Рыковой всегда было плевать на мнение окружающих. Я же говорю, повадки королевы.

— Вокруг нас множество странных и непонятных вещей, — продолжал рассказывать я. — Непонятных на первый взгляд. Но вы, как материалист, понимаете, что всему существует объяснение.

Леопольд Валерьевич согласно кивнул. Мол, именно так и есть. Правда, я не был уверен, что он до конца представляет, о чем идет речь.

— Просто иногда эти объяснения могут быть чересчур диковинными. К примеру, пьяные способны видеть чертей. Поэтому, если у вас в жизни происходят какие-то непонятные вещи, то, может, стоит взглянуть на них с другой стороны?