Пост сдал - Стивен Кинг

Возможно, он призрак, потому что в его глазах плавают рыбы.

– Он все расскажет, – говорит Хартсфилд. – И это будет не его слово против твоего, не надейся. Он установил в моей палате видеоняню, чтобы наблюдать за мной. Изучать меня. У камеры широкоугольный объектив, так что он видит всю палату. У таких объективов и название специальное есть – «рыбий глаз».

Он улыбается, дабы подчеркнуть, что понимает юмор. Красная рыба плывет по его правому глазу, исчезает, появляется в левом. «Его мозг полон рыбы, – думает Скапелли. – Я вижу его мысли».

– Камера подсоединена к записывающему устройству. Он покажет совету директоров видеоэпизод с твоими противоправными действиями. На самом деле ничего страшного не произошло. Боль я чувствую не так, как раньше, но он назовет это пыткой. И пойдет дальше. Он выложит запись на «Ю-тьюб». Разместит в «Фейсбуке». На сайте «Скверная медицина»[17]. Ролик просмотрят тысячи людей. Ты станешь знаменитой. Медсестра-садистка. И кто тебя защитит? Кто поддержит? Никто. Потому что тебя терпеть не могут. Все думают, что ты ужасная. А что думаешь ты? Ты ужасная?

И теперь, когда Скапелли все так подробно растолковали, она полагает, что да. Любой, кто угрожает выкрутить яйца человеку с травматическими повреждениями головного мозга, по определению должен быть плохим. О чем она думала?

– Скажи это. – Улыбаясь, он наклоняется вперед.

Рыбы плавают. Синий свет полыхает. Мелодия звучит.

– Скажи, ты, паршивая сука.

– Я ужасная, – говорит Рут Скапелли своей гостиной, в которой нет никого, кроме нее самой. И смотрит на экран «Заппит коммандер».

– А теперь скажи еще раз, полностью отдавая себе отчет, что это не просто слова.

– Я ужасная. Я ужасная паршивая сука.

– И что собирается сделать доктор Бэбино?

– Выложить это видео на «Ю-тьюб». Разместить в «Фейсбуке». Разместить на сайте «Скверная медицина». Рассказать всем.

– Тебя арестуют.

– Меня арестуют.

– Твое фото появится в газете.

– Конечно, появится.

– Ты сядешь в тюрьму.

– Я сяду в тюрьму.

– И кто защитит тебя?

– Никто.

Сидя в палате 217, Брейди смотрит на демоверсию «Рыбалки». Сна ни в одном глазу, лицо оживленное. Это лицо он прячет от всех, кроме Бэбино, а доктор Бэбино уже никто. Доктора Бэбино, считай, что нет. Теперь он по большей части доктор Зет.

– Медсестра Скапелли, – говорит Брейди. – Пойдем на кухню.

Она сопротивляется, но недолго.

Ходжес пытается держаться ниже уровня боли и продолжать спать, но боль тащит и тащит его наверх, пока он не выныривает на поверхность и не открывает глаза. Ищет часы на прикроватном столике и видит, что еще только два часа ночи. Неудачное время для пробуждения, может, самое неудачное. Страдая от бессонницы после выхода на пенсию, он называл два после полуночи часом самоубийц, и его мнение не изменилось. Вероятно, именно тогда миссис Эллертон сделала это. В два часа ночи. В два часа ночи кажется, что день никогда не наступит.

Он встает с кровати, медленно идет в ванную, достает из аптечного шкафчика огромную – экономичная упаковка – бутылку гелусила, старательно отводя взгляд от зеркала. Делает четыре больших глотка, потом наклоняется над унитазом, ожидая решения желудка: принять или нажать кнопку выброса, как случилось с куриным бульоном.

Гелусил остается в желудке, и боль начинает уходить. Иной раз лекарство помогает. Но не всегда.

Ходжес подумывает о возвращении в постель, но боится, что тупая дергающая боль начнет донимать его вновь, едва он примет горизонтальное положение. Поэтому, волоча ноги, он идет в кабинет и включает компьютер. Знает, это худшее время для поиска причин недомогания, но больше сопротивляться не может. Появляется заставка (еще одна детская фотография Элли). Ходжес смещает курсор вниз, чтобы открыть «Файрфокс», и замирает. Потому что видит кое-что новое. На панели управления, между шариком (иконкой для текстовых сообщений) и видеокамерой (иконкой для «Фейстайм»). Это синий зонтик с красной единичкой над ним.

– Сообщение на сайте «Под синим зонтом Дебби», – говорит Ходжес. – Чтоб я сдох!

Юный Джером Робинсон шестью годами раньше зарегистрировал его на этом сайте. Брейди Хартсфилд, он же Мистер Мерседес, хотел пообщаться с копом, который не сумел его поймать, а Ходжес, пусть и вышедший на пенсию, тоже очень хотел поговорить. Потому что, начиная говорить, такие ублюдки, как Мистер Мерседес (слава Богу, насчитывалось их немного), оказывались в шаге или двух от поимки. Положение это подтверждалось прежде всего для самодовольных наглецов, а в наглости Хартсфилду не было равных.

У обоих имелись причины общаться на безопасном, вроде бы не позволяющем выйти на собеседника сайте-чате, серверы которого располагались в темных глубинах Восточной Европы. Ходжес рассчитывал, что сумеет заставить преступника, устроившего Бойню у Городского центра, допустить ошибку, по которой его и вычислят. Хартсфилд рассчитывал, что убедит Ходжеса покончить с собой. Как у него получилось с Оливией Трелони.

«Какая у Вас теперь жизнь, – писал он в первом послании к Ходжесу, том, что прибыло «улиточной почтой»[18], – когда «азарт охоты» уже в прошлом?» А потом: «Хотите со мной связаться? Попробуйте сайт «Под синим зонтом Дебби». Я даже придумал Вам имя пользователя: “кермит_лягушонок-19”».

Благодаря существенной помощи Джерома Робинсона и Холли Гибни Ходжес выследил Брейди, а Холли его нейтрализовала. Джером и Холли получили бесплатный доступ к услугам всех городских служб на десять лет; Ходжес получил кардиостимулятор. О печалях и утрате тех дней Ходжес не хочет думать даже теперь, но надо признать: для города, особенно для его жителей, которые в тот вечер оказались на концерте в аудитории Минго, все закончилось хорошо.

Где-то между 2010 годом и настоящим временем синий зонтик исчез с панели в нижней части экрана. Если Ходжес и задавался вопросом, что случилось с иконкой (он не помнит, чтобы задавался), то предположил, что Джером или Холли сбросили ее в «корзину», когда приводили в рабочее состояние беззащитный перед агрессией «Макинтош». Но, как выясняется, один из них просто переместил иконку в папку неиспользуемых ярлыков, где она благополучно пребывала все эти годы. Черт, может, он сам переместил ее и забыл. Память иной раз подводит после шестидесяти пяти лет, когда люди минуют третью базу и выходят на финишную прямую.

Он подводит курсор к синему зонтику, колеблется, потом кликает. Заставка на экране сменяется молодой парой на ковре-самолете. Они летят над бескрайним морем. Льет серебряный дождь, но под синим зонтом парочка не промокнет, она в безопасности.

Ах, какие воспоминания приносит этот образ.

Он вводит «кермит_лягушонок-19» в строки и логина, и пароля. Ведь так он делал раньше, следуя инструкциям Хартсфилда? Он не помнит наверняка, но есть только один способ проверить. Ходжес нажимает клавишу «Ввод».

Машина задумывается на секунду-другую (кажется, дольше), а потом – гоп-ля! – он на сайте. Ходжес хмурится, глядя на экран. Брейди Хартсфилд использовал ник «мерсуби», сокращение от «мерседес-убийца» – Ходжес вспоминает это без труда, – но сейчас с ним хочет пообщаться кто-то еще. Это не должно удивлять, поскольку Холли превратила свернутые мозги Хартсфилда в овсяную кашу, но он все равно удивлен.

Зет-бой хочет с тобой поговорить!

Ты хочешь поговорить с Зет-боем?

ДА

НЕТ

Ходжес подводит курсор к «ДА» и кликает мышкой. Через мгновение появляется сообщение. Одно предложение, полдюжины слов, но Ходжес перечитывает их снова и снова, ощущая не страх, а волнение. На что-то он здесь напал. Не знает, что это, но чувствует: рыба крупная.

Зет-бой: Он с тобой еще не закончил.

Ходжес смотрит на сообщение, хмурится. Наконец наклоняется вперед и печатает:

Кермит_лягушонок-19: Кто со мной не закончил? Кто это?

Ответа он не получает.

Ходжес и Холли встречаются с Питом и Изабель в «Закусочной Дейва», дешевой забегаловке, расположенной в квартале от утреннего дурдома, именуемого «Старбакс». Час пик для раннего завтрака прошел, поэтому они могут выбрать себе место и садятся за столик в глубине зала. На кухне радио транслирует песню группы «Badfinger», официантки смеются.

– У нас полчаса, – предупреждает Ходжес. – Потом мне надо бежать к врачу.

Пит наклоняется вперед, на его лице тревога.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет. Я прекрасно себя чувствую. – Этим утром так и есть: ему вновь сорок пять. Сообщение на компьютере, короткое и зловещее, похоже, оказалось более эффективным лекарством, чем гелусил. – Давайте посмотрим, что мы нашли. Холли, им нужна вещественная улика Один и вещественная улика Два. Передай.