Пост сдал - Стивен Кинг

Холли принесла с собой небольшой клетчатый портфель. Из него она достает (явно с неохотой) «Заппит коммандер» и крышку окуляра, найденную в гараже дома 1588. И гаджет, и крышка в полиэтиленовых пакетах, хотя крышка по-прежнему завернута в салфетки.

– И что это вы замыслили? – спрашивает Пит. Он хочет, чтобы голос звучал весело, но Ходжес улавливает обвинительные нотки.

– Расследуем, – отвечает Холли и, хотя обычно избегает визуального контакта, бросает взгляд на Иззи Джейнс, как бы говоря: «Сечешь?»

– Объясни, – просит Иззи.

Объясняет Ходжес, а Холли сидит рядом, опустив глаза, ее чашка с кофе без кофеина – другого она не пьет – стоит нетронутая. Впрочем, челюсти Холли работают, и Ходжес знает, что она вернулась к «Никоретте».

– Невероятно, – говорит Иззи, когда Ходжес заканчивает. Указывает на прозрачный пакет с «Заппитом». – Ты просто это взяла? Завернула в газету, как селедку, купленную на рыбном рынке, и вынесла из дома?

Холли вся сжимается. Ее пальцы сцеплены так крепко, что костяшки побелели.

Ходжес обычно благоволит к Изабель, пусть однажды та едва не расколола его в комнате для допросов (во время истории с Мистером Мерседесом, когда он проводил незаконное расследование), но сейчас она ему совершенно не нравится. Ему не может нравиться человек, который заставляет Холли так сжиматься.

– Будь благоразумна, Из. Если бы Холли не нашла эту штуковину – и лишь благодаря случаю, – гаджет бы там и лежал. Вы же не собирались обыскивать дом.

– Вы, наверное, и домработнице не позвонили бы. – Холли не поднимает голову, но в ее голосе слышится металл. Ходжес этому только рад.

– Со временем мы бы позвонили Олдерсон, – отвечает Иззи, но при этих словах взгляд глаз цвета серого тумана смещается влево. Это классический признак лживости, и Ходжес очевидно, что Иззи с Питом даже не обсуждали домработницу, хотя, вероятно, когда-нибудь и вышли бы на нее. Пит Хантли, возможно, и зануда, но зануды обычно не упускают мелочей, надо отдать им должное.

– Если на этом гаджете были отпечатки пальцев, – говорит Иззи, – их уже нет. Можно с ними попрощаться.

Холли что-то бормочет, возвращая Ходжеса к тому времени, когда он впервые ее встретил (и недооценил на все сто процентов). Тогда он и называл ее Холли-Бормотунья.

Иззи наклоняется вперед, теперь ее глаза цветом напоминают не туман, а металл.

– Что ты сказала?

– Она сказала, что это глупо, – отвечает Ходжес, прекрасно зная, что Холли произнесла слово «тупо». – Она права. Гаджет засунули между подлокотником и сиденьем кресла. Любые отпечатки размазались бы, и ты это знаешь. Кроме того, вы собирались обыскать дом?

– Могли бы и обыскать, – говорит Изабель обиженно. – В зависимости от того, какие результаты получили бы от экспертов.

Но эксперты побывали только в спальне и ванной Мартины. Все копы это знают, включая Иззи, и Ходжесу нет необходимости это подчеркивать.

– Расслабься, – говорит Пит Изабель. – Я приглашал Кермита и Холли, и ты согласилась.

– Это было до того, как я узнала, что они собираются вынести…

Она замолкает. Ходжес с интересом ждет продолжения. Она собирается сказать вещественную улику? Улику чего? Зависимости от компьютерного пасьянса, «Злых птиц» и «Лягушатника»?

– …принадлежавшую миссис Эллертон вещь. – В голосе Иззи обреченность.

– Что ж, теперь она у вас, – говорит Ходжес. – Мы можем двигаться дальше? К примеру, обсудить человека, который отдал ей эту штуковину в супермаркете, заявив, что компании интересно мнение пользователей о гаджете, который давно не производится?

– Или человека, следившего за женщинами, – добавляет Холли, не поднимая головы. – Человека, который, вооружившись биноклем, следил за ними с другой стороны улицы.

Давний напарник Ходжеса берет пакет с крышкой.

– Я отдам это в лабораторию, но особых надежд не питаю, Керм. Ты знаешь, как берут эти крышки.

– Да, – кивает Ходжес. – За ободок. И в гараже было холодно. Я видел идущий изо рта пар. Так что этот парень, возможно, сидел в перчатках.

– Мужчина в супермаркете наверняка прокручивал какую-то аферу, – говорит Иззи. – Я это чую. Может, он позвонил неделей позже, чтобы сказать, что, взяв этот вышедший из употребления гаджет, она обязана купить другой, гораздо дороже, и она его послала. А может, он хотел использовать данные вопросника, чтобы залезть в ее компьютер.

– Только не в ее компьютер, – возражает Холли. – Он древнее Земли.

– Все обследовала, да? – спрашивает Иззи. – В аптечные шкафчики тоже заглянула?

Тут Ходжес не выдерживает:

– Она делала то, что следовало сделать тебе, Изабель. И ты это знаешь.

Кровь приливает к щекам Изабель.

– Мы позвали вас из вежливости, вот и все, и теперь я жалею, что мы это сделали. От вас двоих всегда одни неприятности.

– Прекрати, – вмешивается Пит.

Но Иззи наклоняется вперед, смотрит то на Ходжеса, то на макушку склоненной головы Холли.

– Эти ваши таинственные мужчины, если они, конечно, существуют, не имеют ничего общего со случившимся в том доме. Один, возможно, хотел срубить деньги по-быстрому, а второй просто подсматривал.

Ходжес знает, что должен оставаться невозмутимым и приветливым, работать на мир, а не на войну, но промолчать не может:

– Какой-то извращенец пускал слюни, наблюдая, как раздевается восьмидесятилетняя старуха или как полностью парализованную женщину обтирают губкой? Да, это логично.

– Слушай меня внимательно, – чеканит Иззи. – Мать убивает дочь, потом себя. Даже оставляет в каком-то смысле предсмертную записку – буква «зет», конец. Яснее быть не может.

«Зет-бой, – думает Ходжес. – Тот, кто прячется под синим зонтом Дебби, подписывается как Зет-бой».

Холли поднимает голову.

– Буква «зет» была и в гараже. Ее вырезали на деревянной перегородке между воротами. Билл ее видел. И «Заппит» начинается с «зет».

– Да, – голос Иззи сочится сарказмом, – а в фамилиях Кеннеди и Линкольн одинаковое количество букв, и это доказывает, что их убил один человек.

Ходжес бросает взгляд на часы и видит, что должен уходить в самом скором времени. Оно и к лучшему. Эта встреча не приносит ничего хорошего, только расстраивает Холли и злит Иззи. И не может принести, потому что он не собирается говорить Питу и Изабель об утренней находке в собственном компьютере. Эта информация раскрутила бы расследование, но он предпочитает, чтобы пока оно ползло, как сейчас. Сначала он сам должен кое-что выяснить. Ему не хочется думать, что Пит может наломать дров, но…

Но он может. Да, он дотошный, но толку от дотошности мало, если требуется широта мышления. А Иззи? У нее нет желания открывать ящик Пандоры, наполненный сошедшими со страниц бульварных романов шифрованными письмами и таинственными незнакомцами. Особенно теперь, когда на первой полосе сегодняшней газеты появился репортаж о смертях в доме Эллертон вместе с подробным резюме, напоминающим, где, когда и как парализовало Мартину Стоувер. Особенно когда Иззи с нетерпением готовится занять более высокую ступеньку на иерархической лестнице полицейского управления, освобождающуюся после выхода на пенсию ее напарника.

– Итог: мы исходим из того, что это убийство и самоубийство, – говорит Пит, – и мы двигаемся дальше. Мы должны двигаться, Кермит, потому что я ухожу на пенсию. Иззи остается одна, с огромным ворохом незаконченных дел и на какое-то время без нового напарника, спасибо чертовым сокращениям бюджета. Все это, – он указывает на полиэтиленовые пакеты, – безусловно, интересно, но не меняет сути произошедшего. Если только ты не думаешь, что во всем виноват великий преступный ум, который ездит на старом автомобиле и чинит куртки малярным скотчем.

– Нет, я так не думаю. – Тут Ходжес вспоминает, как вчера Холли назвала Брейди Хартсфилда. Архитектор. – Я думаю, ты все понял правильно. Убийство и самоубийство. – Холли бросает на него короткий взгляд, в котором удивление смешивается с обидой, и снова опускает глаза. – Но ты сделаешь кое-что для меня?

– Если смогу, – отвечает Пит.

– Я пытался включить игровую приставку, но экран остался темным. Возможно, сдох аккумулятор. Я не хотел открывать отсек для батареек, поскольку на сдвижной панели как раз могли остаться отпечатки пальцев.

– Я попрошу этим заняться, но сомневаюсь…

– Да. Я тоже. Хочу, чтобы один из ваших кибергениев включил эту штуковину и проверил все игры. Посмотрел, нет ли в ней чего-нибудь необычного.

– Хорошо, – отвечает Пит и ерзает в кресле, когда Иззи закатывает глаза. Полной уверенности у Ходжеса нет, но он думает, что Питер ткнул ее в лодыжку.

– Я должен идти. – Ходжес встает, достает бумажник. – Вчера пропустил прием у врача. Сегодня не могу.

– Мы заплатим, – говорит Иззи. – После того как вы принесли нам столь ценные улики, это самое меньшее, что мы можем сделать.