Путешествия в астрале и наяву - Тася Кожевникова

– Помни, ты не должна проявлять никаких эмоций. Не представляй себе физическое общение. Вы не сможете прикоснуться друг к другу. Разговаривать вы будете как бы через стекло. Твои чувства он поймёт и без лишних слов. Чем больше ты будешь проявлять эмоций, и говорить лишних слов, тем меньше времени вы сможете общаться. Помни об этом. А сейчас… Осторожно. Иначе он опять не сможет сказать тебе то, о чём уже давно хочет сказать.

– Рита, Ритёнок, я очень люблю тебя, ты, я знаю тоже – услышала вдруг Рита голос Вадима, потом перед ней появилось смутное очертание его, которое становилось всё резче и резче, – мне больно это говорить, но то, что нас связывало в жизни – нас и разлучило. Теперь эта связь не даёт мне уйти с низшей ступени. Я очень прошу тебя помочь мне, ты не боишься сейчас меня?

– Нет, Вадюш. Я очень рада тебя видеть. Но я не понимаю – сплю я или вижу тебя на самом деле.

– Ты не можешь меня видеть на самом деле, потому что духи не видимы, но я стараюсь удерживать тот образ, в котором ты меня знала, чтобы тебе легче было со мной общаться.

– А как ты выглядишь сейчас?

– Ритёнок, это совсем неважно здесь. Я могу выглядеть так, как выглядел в любой из своих инкарнаций, когда мой дух приходил на Землю, чтобы жить в человеческом теле, но с тобой я поддерживаю именно ту форму, в которой ты меня знала. Ритёнок, не отвлекайся на всякие пустяки. У тебя мало времени, к тому же чем больше ты думаешь обо мне, как о своём физическом муже, тем больше вероятность того, что ты опять выйдешь из астрала до того, как я успею тебе сказать о главном.

– Что ты хотел сказать мне?

– Я знаю, что после моей смерти никто не смог докопаться до истины, деньги, которые я вложил, не смогли вернуть, а мой отец до сих пор платит огромные деньги адвокатам и частным детективам, которые никогда не смогут ничего найти.

– Ты хочешь, чтобы Роман был наказан?

– Нет, ни в коем случае это не должно исходить от тебя и ни от кого из наших родственников. Любая месть, если она не была предусмотрена свыше, карается ещё больше, чем сам проступок. Любой суд вершится здесь.

– Где? Вадюш, где ты?

– Я не могу тебе этого сказать. Это место – не место в общепринятом значении. Это – везде и нигде одновременно. Где находится душа? Где находятся мысли человека? Где находятся мысли всех людей одновременно? Это здесь. Но не отвлекайся. Я знаю, как тебе тяжело удерживать сознание и мысли в нужном мне направлении, поэтому ты должна думать только о том, о чём я тебе говорю.

– Я слушаю тебя.

– Так вот, Роман будет наказан так скоро, что ты даже представить не можешь, но тебе это не принесёт облегчения. Новость о том, что твоему врагу больно или он вообще погиб, очень быстро перестаёт быть новостью. А вот твоя трагедия надолго остаётся с тобой. Будет наказан и тот человек, которому Роман передал мои бумаги. Поэтому ты даже не пытайся отыскать его. Человек, у которого находятся бумаги сейчас, даже не подозревает, что они очень важны кому бы то ни было. Эти бумаги – большая часть тех денег, которые мы с тобой потеряли из-за моей поспешности. Это уже здесь я понял, что всему своё время. Тогда мне хотелось разбогатеть сразу и во много раз, но я, мы не были готовы к этому. Поэтому мой уход из жизни – это расплата за грязные помыслы. Да, Ритусь, я тебе не всё рассказывал, а теперь уже и ни к чему. Я хотел быстро разбогатеть и стать независимым, но тогда я не знал, что наживаться за чей-либо счёт всегда чревато плохими последствиями.

– Я ничего не понимаю. Расскажи мне подробнее, за чей счёт ты хотел нажиться?

– Теперь это неважно. Важна сама суть. Прости. Я так много хотел тебе сказать, что постоянно сбиваюсь на философские мысли, которые я познал уже здесь. Я опять не успею тебе ничего сказать.

– Ну, говори же. Ты так изменился.

– Да. Постараюсь говорить конкретней. Когда ты вернёшься домой, сходи к моему отцу, скажи, что нанимала частного детектива, он вышел на след убийцы, но дальше дело вести не может по каким-то там своим причинам. Но ты теперь знаешь, где находятся нужные документы и, что отец должен закончить это дело так, чтобы было всё справедливо. Ни каких-либо контрмер, ни кого-нибудь притеснить. А люди там будут задействованы те, о которых отец даже не подозревал. Так вот, документы эти находятся в машине нашего с тобой знакомого – соседа Игоря Б.

– Игоря? И он тоже?

– Он совершенно не причастен к моему убийству. В машине они оказались совершенно случайно. Он даже не знает об этом. Они лежат под чехлом сиденья пассажира. Игорь подвозил человека, который вёз эти документы по поручению того знакомого Романа, ты можешь запутаться, сколько там человек было замешано. Так вот, этого доставщика попросили по телефону пересесть в другую машину. Он сунул документы под чехол, вышел из машины Игоря, чтобы пересесть в другую, хотел сообщить своему хозяину, куда он спрятал документы, но не успел – та машина попала в автомобильную катастрофу и он погиб.

– Это не случайно?

– Конечно. Но выглядело всё случайно. Его хозяин два месяца искал, куда он делся, пока сам не попал в другую аварию и сейчас он не в состоянии даже ходить, не то, чтобы продолжать заниматься розыском.

– Значит, все, кто касался этих документов, погибли?

– Почти все. Но те, кто не погиб, будут мучиться гораздо больше, чем те, которые погибли. А теперь о главном – эти документы должны быть аннулированы. И сделать это должен мой отец. А настоять на этом должна ты.

– Но ведь я могла бы забрать документы из машины Игоря и сама их аннулировать. Сжечь, например.

– Нет, это должен сделать мой отец. Ты даже не представляешь, как он мучается оттого, что считает себя виноватым в моей смерти. А он не виноват. И поймёт он это, только лишь прочитав те документы. У него, правда, будет позыв воспользоваться ими, чтобы вернуть те деньги, которые я вложил, но они не принесут счастья. Ты должна ему сказать об этом. Он поймёт.

– Вадюш, я ничего не поняла, но сделаю так, как ты сказал.

– Хорошо. Тебе не надо понимать. Тем более что ты никогда не станешь зарабатывать деньги на том, чтобы кого-нибудь пустить по ветру.

– А ты так хотел сделать?

– Да. Моим оправданием может быть только то, что я не сразу это понял.

– Но ведь ты говорил, что вложил деньги, чтобы прокрутить их.

Конец ознакомительного фрагмента.