Жизнь и смерть величайшего биржевого спекулянта - Ричард Смиттен

Ливермор пришел к осознанию того, что большие деньги делаются на больших колебаниях, в ожидании того, когда сыграет основной тренд и, отпуская актив на самотек как можно дольше, до того момента, пока на линии наименьшего сопротивления не обозначится неизбежное изменение основного тренда. Он будет ждать, пока рынок не даст ему подсказку. Он не будет предвосхищать рынок, пытаясь угадать его направление. Подобно Шерлоку Холмсу, он будет ждать появления подсказок, фактов, на которые можно будет опереться, прежде чем сделать вывод.

Теперь у Ливермора было три важных правила, которые следовало соблюдать согласно его новой стратегии заключения сделок:

Во-первых, следует принимать решение на основании общего направления рынка, определяя линию наименьшего сопротивления. Нужно быть уверенным в основном тренде.

Во-вторых, следует разработать стратегию покупки. Нужно изучить рынок. Следует проверить его, сначала заключая сделки по маленьким позициям. Не нужно бросаться ставить на кон все свои накопления под влиянием импульса.

В-третьих, следует быть терпеливым и ждать, когда проявятся все факты. Нужно дождаться движения, чтобы закончить игру. Именно большие колебания создают большие деньги.

В конце 1906 года его новая стратегия, в конце концов, оправдала себя. Ливермор почувствовал смену основного тренда на снижающийся - по его мнению, это должно было быть глобальное изменение в направлении рынка. Это было не столь очевидно основным игрокам и прессе, которые по-прежнему ждали продолжения бычьего рынка.

Он тщательно изучил все факты и решил, что рынок достиг вершины, несмотря на то, что линия наименьшего сопротивления, как казалось, по-прежнему направляется вверх. Он использовал свой новый подход к торгам, чтобы подтвердить свое суждение, проводя исследования различных ведущих фишек. Он исследовал четыре группы лидирующих акций, продавал без покрытия, по меньшей мере, по два актива в каждой из четырех групп. Его продажи без покрытия удержались - то есть фонды, которые он продал без покрытия, пошли вниз, а во время оживлений эти акции колебались, будучи неспособными покорить новые вершины, закрываясь лишь на несколько пунктов выше, но затем падая, скатываясь к своим старым высшим точкам.

Ливермор медленно увеличивал свои позиции после каждого провального оживления.

Последним оплотом был "Ридинг", железнодорожный фонд, который не двигался. Предполагалось, что он скуплен, что выпущенные в обращение акции фонда контролируются пулом или каким-то одним лицом. Ливермор был уверен, что ни один фонд не может устоять перед приливной волной, которую он видел на горизонте - сменой растущего бычьего рынка на снижающийся медвежий. Он считал, что "Ридинг" не сможет двигаться против течения. Когда придет время, он рухнет вместе с другими.

Ливермор решил поспособствовать его снижению. У двух брокеров он одновременно продал без покрытия 4000 акций "Ридинга" по 111 долларов. Он сделал так, чтобы рыночные заказы одновременно поступили на рынок. Заказы были выполнены по убывающим ценам. Он снова нанес удар по "Ридингу", продав еще 2000 акций, установив короткую линию в 6000 акций по конечной цене в 92 доллара. Он получил неплохую прибыль менее, чем за несколько часов. Затем "Ридинг" рухнул вместе со всеми остальными активами, в которых Ливермор открыл позиции.

Его первая большая выходка с использованием новой техники исследования рынка сработала. Теперь он столкнулся еще с одной проблемой: когда закрывать и выкупать назад свои короткие позиции.

В прошлом Ливермор много раз выбывал из игры и наблюдал за тем, как исчезают его прибыли, потому что он вовремя не закрывал своих позиций и не обналичивал свои потенциальные прибыли, когда предоставлялась такая возможность. На этот раз он не стал дожидаться, пока рынок даст ему четкий знак, что он достиг нижней точки. Он хотел получить свою прибыль. Он закрыл свои позиции, вложил деньги в банк и уехал в Палм-Бич.

Он устал от биржевых торгов и хотел на некоторое время забыть о рынке. Ему нравилось рыбачить в глубоких водах и он отправился на рыбалку и расслабился. Он это заслужил. Он также хотел поразмыслить над своей стратегией заключения сделок. На его банковском счету лежал теперь почти миллион долларов. Стоял 1907 год, ему было 30 лет и он знал, что наконец-то он на верном пути.

После Палм-Бич он отправился в Париж. Ему нравилась Европа, потому что там не было разговоров о фондовом рынке, а он хотел дать на какое-то время отдых голове. С такой большой суммой денег на банковском счету, в красивом месте, с красивыми людьми, он некоторое время был счастлив.

Но это продолжалось недолго. Его страстью был фондовый рынок, и вскоре его опять потянуло туда. Он читал парижское издание "Геральд Трибъюн". Стало ясно, что нью-йоркский рынок движется к еще большему спаду, чем считалось изначально.

Теперь он сожалел о том, что закрыл свои позиции так рано. У него не было никаких серьезных причин закрывать изначальные позиции, кроме того, что он боялся потерять свои прибыли. Он хотел положить свои прибыли в банк, что и сделал.

Он сел на скоростной пароход до Нью-Йорка.

Он еще не знал, что станет свидетелем паники 1907 года.

Как только он приехал, он снова стал открывать на рынке короткие позиции, совершая пробные сделки, чтобы удостовериться в том, что он находится в основном тренде. Он приобрел очень много коротких позиций в нескольких ведущих фишках. Рынок на рубеже веков был стремительно развивающимся бычьим рынком, с дикой циркуляцией цен наиболее спекулятивных ценных бумаг.

Вскоре стала очевидной основная финансовая проблема: онкольные ссуды. Онкольные ссуды являлись ограниченными по времени ссудами до востребования, предоставляемыми банками брокерским домам. Эти деньги, в свою очередь, консервировались брокерскими домами для обеспечения маржинальности своим клиентам.. Ссуды были топливом, подтжываюгцим рынок. Маржа была основной его составляющей. Эти ссуды выдавались ежедневно у Денежного Столба между 12.00 и 02.15 дня, когда на бирже появлялись банкиры, готовые ссудить деньги брокерам. Проблема назревала в течение месяцев, но достигла кульминации 24 октября 1907 года.

Суть проблемы была проста. У банков не было в наличии достаточного количества денег для брокеров, чтобы последние могли закрыть свои требования по марже. Имеющиеся в наличии деньги предлагались под 100-150 процентов. И банки, которые обычно боролись за то, чтобы ссудить эти высокоприбыльные деньги, были больше не заинтересованы в увеличении количества кредитов брокерским домам, независимо от величины процентной ставки. Это был кризис доверия ужасных размеров. Акции упали. Ливермор продолжал продавать без покрытия, используя свою позицию для дальнейшего снижения цен.

24 октября в 12 часов дня, в операционном зале биржи царил хаос. Сотни брокеров собрались вокруг Денежного Столба, выкрикивая свои запросы на краткосрочные займы, но денег в наличии не было - совсем. Это означало, что брокерам придется продавать свои биржевые позиции на вольном рынке, чтобы закрыть свою маржу, но на рынке не было покупателей фондов. Спрос иссяк. Это был страшный кошмар для рынка -нет денег и нет покупателей - и все это произошло очень быстро. Чистый, раболепный, подлинный, настоящий страх охватил брокеров и банкиров.

На Уолл-Стрит не было денег.

Брокеры бросились к Р.Х.Томасу - президенту фондовой биржи. Он позвонил Джеймсу Стиллману, президенту "Нэшнл Сити Банк", самого богатого и влиятельного банка Соединенных Штатов, банка, который гордился тем, что никогда не продлевал кредит меньше, чем за 6 процентов.

Когда Стиллман закончил слушать Томаса, он просто сказал: "Нужно поговорить с господином Морганом". Они немедленно поехали к Моргану, мировому финансовому гиганту.

Морган выслушал Стиллмана и Томаса, обрисовавших ему весь ужас сложившегося положения, бедствия, которое могло распространиться на всю страну и искалечить промышленность. Морган не стал терять времени. Когда он это услышал, он встал и сказал: "Возвращайтесь на биржу и скажите им, что деньги будут".

Они спросили: "Откуда?"

"Из банков", - ответил Морган, уставившись на Силлмана и Томаса. - "Откуда же еще?"

Томас поспешил вернуться на биржу и поведал толпе, стоявшей вокруг Денежного Столба, что деньги для них будут: "Нас заверил в этом господин Морган!"

"Когда?" - в отчаянии закричали собравшиеся.

"Скоро", - был ответ.

"Сколько?" - кричала толпа.

"Достаточно", - последовал ответ.

Но время шло. В конце концов, вскоре после двух часов дня, Джон Т. Аттербери из "Ван Ембурга и Аттербери", близкий друг Дж.П.Моргана, приехал на биржу. Шум затих, а толпа стояла как прикованная, дав Аттербери проход к Денежному Столбу. Когда он подошел к столбу, он поднял руку и сказал: "Я уполномочен ссудить десять миллионов долларов".

Толпа сошла с ума, брокеры выкрикивали необходимые им суммы. Аттербери пытался перекричать их голоса. "Тихо, тихо, по одному, всем хватит!"