Фаберже для русской красавицы - Мария Жукова-Гладкова

Тут дверь в палату открылась и появился Ильич Юрьевич Человеков с потрепанным портфельчиком. Вид у следователя был очень усталый.

– Здравствуйте, девочки! Как хорошо, что я застал вас вместе! Как самочувствие, София Алексеевна?

Приехавший Ильич выдал информацию, от которой у нас обеих глаза полезли на лоб. Как выяснилось, он сегодня вел допросы в ночном клубе, где работает Соня, и там узнал, что покойная Людмила Борисова, как и Соня Романова, являлась любовницей бизнесмена Юрия Сергеевича Самохвалова.

– Что?! – Соня аж села на кровати. – Людка с Юрой?! Не может быть. Не верю!!!

Ильич посмотрел на нее грустными глазами, почему-то напомнившими мне оленьи. Именно так из клетки в зоопарке смотрел олень, когда меня туда еще девочкой водила мама.

– Мне очень жаль, София Алексеевна, – вздохнул он. – Но, как говорится, жена всегда узнает последней. И любовница про другую любовницу тоже… Вы уж меня извините…

– А тот, кто вам сказал… не мог ошибиться? – спросила я.

– Мне сказали трое, по отдельности. Я же беседовал с людьми за закрытыми дверями и вызывал по одному за раз. И какой смысл врать? Все сказали, что жалели вас, Соня, и поэтому старались, чтобы вы не узнали.

– И Веня мне все время говорил, что нужно остановиться на отце Богдане и бросать Юрика… – У Сони на глаза навернулись слезы. – Значит, он не хотел меня расстраивать… Но Людка-то! – У Сони сжались кулаки. – Нет, о мертвых надо только хорошо… Юрик – кобелина! Гад ползучий!

Ильич дал Соне выговориться, я налила ей стакан сока, она жадно выпила. По-моему, ей лучше подошла бы водка. Но водки не было, да и ей сейчас, наверное, нежелательно спиртное.

– Но это еще не все, – продолжал Ильич. – К вам, вероятно, вскоре опять наведается старший следователь Иванов из городской прокуратуры.

Я вставила, что прямо из больницы собираюсь в Общество потомков царской семьи – сегодня же пятница.

– Сходите, сходите, Наталья Петровна. Расскажете потом. Но я о другом говорю. Знаете, чья фирма перевозила сокровища царской семьи из Англии в Россию?

– Неужели Юрика? – прошептала Соня.

– Она самая – «Транспорт-Сервис». У них же есть лицензия на международные перевозки.

– Так коллекцию не самолетом везли? – воскликнула я. – Почему? Ведь самолетом, наверное, безопаснее.

– В смысле воровства – возможно, – хмыкнул Ильич. – Хотя не уверен, до сих пор неизвестно, на каком этапе одни ящики заменили другими. Но вообще такие коллекции, как правило, везут в опломбированных контейнерах. Ее вначале везли морем, потом на фурах «Транспорт-Сервиса». На всем пути ценности сопровождала охрана фирмы. Поэтому, в частности, «Транспорт-Сервис» и выбрали: они уже осуществляли много перевозок для различных английских компаний, и все пока были довольны. И сейчас господин Самохвалов утверждает, что его компания не причастна к краже – пломбы на контейнерах остались целыми, а вскрывали при независимых свидетелях, и все запротоколировано.

– Так к этому Юрику еще и претензий никто предъявить не сможет? – спросила я.

– Думаю, нет, – хмыкнул Ильич. – Иванов из горпрокуратуры смотрел бумаги. Комар носа не подточит. Господин Самохвалов, видимо, очень хорошо умеет прикрывать свою задницу.

Ильич помолчал мгновение, потом заявил, что Иванов и другие люди, занимающиеся расследованием, все-таки считают, что ящики подменили или в Англии, или уже здесь, на месте, после вскрытия контейнеров.

– Я бы в таком случае поставила на местных спецов, – заметила я. – А где вещи хранились? Или все сразу же поместили под стекло? Что-то я сомневаюсь… Кстати, а как коллекция выставляется?

– В соответствии с международными требованиями, – отчеканил Ильич казенным языком. – Вероятно, вы все сами сегодня увидите, Наталья Петровна, если наведаетесь в особнячок. Выставочные столы со стеклянными колпаками Общество взяло в аренду у Эрмитажа. Столы на сигнализации. Тут система отработана. Вы же не слышали, чтобы в Эрмитаже когда-нибудь крали что-то с выставки? В особнячке Общества круглосуточно дежурит охрана – конечно, в большом количестве она там только на время выставок, обычно то ли один, то ли двое, и сутки спят, трое отдыхают. – Ильич опять хмыкнул. – Но в залы с коллекцией дежурные зайти не могли – так, чтобы сигнал не поступил на пульт. Каждый вечер там все опечатывается и… Кстати, вы коллекцию уже посмотреть не сможете, Наталья Петровна. Придется завтра с утречка, если пожелаете.

– Я подумаю, – кивнула я. – Но у членов все равно спрошу: вдруг они смогут меня к ней провести?

– Юрик мог быть завязан в деле, – задумчиво произнесла Соня. – Ведь в тот раз Иванов говорил про инвентарные листы? Что содержимое каждого ящика указывалось в этих инвентарных листах, а на самих ящиках была только маркировка, непонятная непосвященному. Так?

Ильич кивнул.

– Значит, Юрик вполне мог… продать кому-то информацию. С него станется.

– Да, – согласился Ильич. – Но дело в том, что во время последней поездки в Англию – а Самохвалов ведь ездил лично – его сопровождала известная вам Людмила Борисова.

Мы с Соней раскрыли рты.

– Вы хотите сказать, что она могла иметь доступ к инвентарным листам, а потом продать кому-то нужную информацию? – уточнила я. – И за это ее теперь убили? В смысле за то, что знала лишнее?

Ильич пожал плечами. Мать Людмилы ничего сказать не могла. Она плохо знала приятелей дочери, а Юрика никогда в жизни не видела.

Ильич вскоре попрощался и ушел, оставив Соне пакет сока, а я решила еще немного задержаться.

– Ты не очень расстроилась? – спросила я.

– Да нет… Просто противно. И значит, в клубе за моей спиной народ смеялся. Веня мог бы прямо сказать… А он меня жалел… И я могла бы сообразить, когда Людка неделю отпуска взяла, а потом все хвасталась, фотографии показывала. То она на фоне Тауэра, то Букингемского дворца. Хотя я, пожалуй, не знала, что Юрик ездил в Англию… Он ведь все время по командировкам мотается – то в одну страну, то в другую, то по России. И, наверное, у него в каждом городе было по бабе, как у моряка или летчика.

Соня грустно улыбнулась. А я вдруг вспомнила тетку, которая вчера заявлялась ко мне домой… Ведь она же наверняка шла к Соне.

Я рассказала соседке про вчерашний визит и, как могла, описала непрошеную гостью.

– Нет, я такую не знаю, – покачала головой Соня. – Точно ни разу не видела. Но кто ко мне мог прийти? И ведь все же знают, что я в больнице!

Отправленный в Россию англичанин позвонил шефу.

– Все очень странно. Возможно, они все работают под прикрытием.

– Что еще случилось, мой мальчик?

Англичанин познакомился еще с одним членом Общества потомков царской семьи. Тот тоже оказался художником, хотя вроде бы в семье последнего русского императора никто художественными талантами не блистал, чтобы они вот так передавались потомкам… Но этот был еще и «контактером» и в своих произведениях изображал инопланетян, вступающих в контакты с землянами. Картины назывались «Контакт первой степени», «Контакт второй степени» и так далее. В настоящее время он был занят уже двадцать первой.

– А женщина?

– В нее недавно стреляли. Она сейчас в больнице. И это – не единственная криминальная история, с которой она связана.

– Ты считаешь, что она тебе подходит, мой мальчик?

– Она подходит для наших целей.

– Не может быть! – воскликнул перебравшийся в Англию русский бизнесмен.

– Мир тесен, – солдат, звонивший из России, пожал плечами.

– Разве я мог подумать, когда просил тебя ее проверить…

– Может, так и лучше? Проще будет работать?

Глава 9

От Сони я поехала прямо в Общество потомков царской семьи, надеясь успеть к началу сборища. Как говорили и Соня, и старший следователь Иванов, заседания у них начинаются обычно в семь вечера, чтобы люди могли успеть с работы.

Особнячок производил впечатление. Похоже, его недавно отреставрировали: покрасили, статуи снаружи почистили, отвалившуюся лепнину восстановили. Как я вскоре узнала, на реставрацию выделило деньги городское правительство. Раз уж сюда столько иностранных делегаций ездит, домик должен выглядеть прилично.

При входе один охранник сидел за стойкой справа, второй стоял слева, расставив ноги на ширину плеч. Внешне он очень напоминал эсэсовца из советских фильмов, да оба еще и были одеты в черную форму с непонятными мне нашивками серебристого цвета. Возможно, это какой-то фирменный знак Общества или охранной фирмы.

– Вы к кому? – строго спросили у меня, словно по виду уже определили потенциальную преступницу.

Я ответила, что мне нужна Ольга Сергеевна Романова.

– Она на заседании. Вы по личному вопросу?

– Я только что из больницы, где лежит ее дочь. Как и когда я могу увидеть Ольгу Сергеевну? Она еще ничего не знает.