Фаберже для русской красавицы - Мария Жукова-Гладкова

На следующий день я специально отправилась за газетами в ближайший киоск «Роспечати» и опять купила несколько – как желтую прессу, так и серьезные издания. На первых полосах рекламировалась компания «Сфинкс».

«А не в рекламных ли целях убили девушку?» – подумала я.

Новость о краже английской коллекции отошла на второй план. У нас в городе уже много чего крали, а вот публичное распятие оказалось первым. Жаль только, что убили простую девчонку, вот если бы кого-то из депутатов или чиновников… например, распять на щите, на котором перечислены принятые ими законы и постановления… Или предвыборные обещания…

На следующий день лорд с герцогом напились уже вместе.

– По-моему, все прошло просто прекрасно, – заметил лорд. – Никто ничего не заметил.

– Жаль, нас не будет там, когда…

– Да, жаль, – лорд позволил себе легкую улыбку.

– Один русский вызывает у меня большие подозрения, – сообщил англичанин своему начальству. – Он не похож ни на кого из остальных членов Общества.

– Ты считаешь, что он из КГБ, мой мальчик? – уточнил шеф.

– Нет. Не похоже. Все сотрудники КГБ, которых я встречал, были другими… И он не похож на остальных русских, с которыми мне уже довелось здесь встретиться – и в Обществе, и среди соседей. Он – нормальный!

– И ты считаешь это странным, мой мальчик? – Англичанин представил, как у шефа слегка приподнялись брови.

– После того, чего я насмотрелся в России, – да.

– Присмотрись к нему получше, мой мальчик. Потом будем решать. А что с женщинами?

– Ищу подходящую. У одного «царя» есть весьма перспективная падчерица – для наших целей.

Глава 7

Во второй половине дня у меня в квартире нарисовался Ильич. Я пригласила его на кухню, налила чаю.

– Вы про вчерашнее убийство у вас в районе слышали, Наталья Петровна? – поинтересовался Ильич Юрьевич.

Я ответила, что слышала и что Варвара Поликарповна меня даже вечером на место вытягивала. Ильич спросил, что я по этому поводу думаю. Я сказала про рекламу строительной компании «Сфинкс» – хотя бы для того, чтобы сделать маленькую гадость господину Красавину, новому тестю моего бывшего.

– Возможно… – протянул следователь. – А вы знаете, кого распяли?

Может, фамилия девушки и указывалась в газетах, но я не обратила внимания. Нет, вчера ее просили опознать! Я же сама слышала в выпуске то ли новостей, то ли криминальной хроники, а скорее и там и там, о чем и сказала Ильичу.

– Мне первой позвонила ваша Соня, – сообщил Ильич Юрьевич. – Она телевизор в больнице смотрела.

– Соня ее знает?!

– Это Людмила Борисова, которая приезжала сюда к раненой Романовой и приняла ее за мертвую.

– Э-э-э… – промычала я. – Вы думаете, она видела убийцу?

– Не исключено.

– Но почему такой изощренный способ убийства? Хорошо, пусть она видела, кто покушался на Соню, но неужели нельзя было просто… застрелить? В конце концов, ножом пырнуть?! Кстати, а как ее убили? Она умерла на щите?

– Ножевой удар в область сердца. Вы, наверное, вчера невнимательно телевизор смотрели, а в газетах мелко напечатано. Дайте-ка мне любую.

Ильич достал из портфеля лупу и показал мне рукоятку ножа, торчавшего из раны под левой грудью несчастной девушки.

– Но почему?! – опять воскликнула я.

– Возможно, чтобы убить двух зайцев. И от ненужной свидетельницы избавиться, и весьма своеобразную рекламу дать. Я поэтому и пришел.

Я непонимающе посмотрела на Ильича.

– Владелец «Сфинкса» – новый тесть вашего бывшего мужа.

– И что? Я его видела несколько раз – на каких-то приемах, куда сопровождала Некрасова, но знакома шапочно, и уж, конечно, не могу вам ничего сказать насчет…

– А с мужем вашим бывшим можете связаться? – спросил Ильич.

Я подумала, потом покачала головой.

– Он не поймет моего любопытства и не поверит в него. А разве вы не можете вызвать его к себе в прокуратуру?

– Он у меня на сегодня вызван. Хотя, предполагаю, это ничего не даст…

В половине десятого вечера раздался звонок в дверь. «Опять Варвару нелегкая принесла?» – направляясь к входу, подумала я.

Но никак не ожидала увидеть бывшего.

Он вручил мне букет роз с длинными стеблями, как я всегда любила, потом пакет с разнообразной снедью из какого-то супермаркета. Некрасов прошелся по квартире, увидел, сколько незаконченных нарядов висит в моей мастерской, хмыкнул и устроился в гостиной. Я стала метать яства на стол.

Я не знала, зачем он пришел, и не спрашивала. Мы говорили на ничего не значащие темы. Меня удивило, что он не спросил про пятно на потолке, которое, конечно, заметил. Мне показалось, что он даже ожидал его увидеть, потому что, войдя в гостиную, поднял голову и посмотрел куда нужно. Однако Некрасов не заострял на нем внимания, словно засохшее кровавое пятно вокруг люстры – это нормально.

Когда мы наконец уселись друг напротив друга и Некрасов разлил вино, я посмотрела на него вопросительно.

– Ты, конечно, не поверишь, что я просто так решил тебя проведать, – поднимая бокал, сказал Коля.

Я молчала.

– Я только что из прокуратуры.

– И тебе там… рекомендовали навестить меня?

Некрасов хмыкнул.

– Нет, мне просто рассказали, что ты тоже замешана в дело.

– Каким это образом я замешана?! – взвилась я. – Что мне не посчастливилось жить под квартирой Сони Романовой, на жизнь которой покушались? И что именно я ее нашла, потому что не могла допустить, чтобы человек погиб?! Или потому, что на рекламном щите компании, с которой объединился мой бывший муж, находят распятую девушку?

– Тебя таскают в прокуратуру? – спросил Некрасов абсолютно спокойно.

– Нет, следователь сам приезжал, – ответила я спокойно. – Коля, ты замешан в это дело?

– В какое? – устало спросил Некрасов. – В покушение на какую-то Соню, о существовании которой я сегодня впервые услышал? В убийство некой Людмилы Борисовой, о существовании которой я тоже сегодня услышал впервые? Нет, Наташа.

– А почему тебя вызывали в прокуратуру?

– А почему тебя допрашивает следователь? Да потому, что им не за что зацепиться! Поэтому они и таскают всех подряд! Всех, кто может быть хоть как-то связан с убитыми, то есть раненой и убитой. Со мной и с тобой связь вообще очень отдаленная, но менты ведь как прицепятся… – Коля одним залпом допил вино. – И всегда так! Мало мне проблем в жизни!

– Так ты не знаешь, почему эту Людмилу Борисову…

– Я же говорю тебе: я до сегодняшнего дня ни про нее, ни про твою соседку не слышал! А версия про рекламу… Да, согласен, это реклама. Весь город услышал про компанию «Сфинкс», но, знаешь ли, если бы все компании себя таким образом рекламировали, у нас бы девушек не осталось.

– А твой тестюшка мог на такое пойти?

– Мог, – кивнул Некрасов. – Но попозже.

Я непонимающе на него посмотрела.

– Да дом еще строить где-то полгода! Я бы на его месте немного повременил.

Некрасов говорил спокойно, а меня поражал его цинизм. Хотя… Я не первый день знакома со своим бывшим мужем.

– Но квартиры ведь уже сейчас можно купить?

Он кивнул.

– Так почему бы и нет?

– Я думаю, он выбрал бы какую-то приезжую девчонку – из Украины, Молдавии, – которую бы никто не опознал и не стал искать. А эта – ленинградка, с пропиской, с родственниками, широким кругом знакомых, с работой, пусть и в стриптизе. И менты нам на голову совсем не нужны. А они сейчас будут рыскать по двум компаниям, искать связь… Мне это надо?! И Красавину тоже совсем нет.

– Ты считаешь: конкуренты?

– Не знаю. В самом деле не знаю. Может, вообще убийство этой Борисовой со «Сфинксом» не связано никаким боком, а ее так прикрепили, например, чтобы запутать следствие. Люди, про которых мы с Красавиным вообще никогда не слышали и не услышим, хотели отвести подозрения от себя.

Некрасов опять разлил вино, зацепил вилкой копченую рыбку.

– Но я вообще не за этим пришел, Наташа…

Я внимательно на него посмотрела. В глазах стояла печаль… Некрасов не очень походил на себя обычного. Значит, что-то в самом деле случилось, пусть и не связанное с убийством Людмилы Борисовой?

– Я составил завещание, – сказал он.

Я смотрела на него, не произнося ни звука.

– Я все оставил тебе.

Я аж поперхнулась.

– За-зачем?

– Потому что мне некому оставлять свое добро. Детей у меня нет. И, наверное, хорошо, что у нас с тобой детей не было. – Его взгляд вдруг стал жестким. – А ты… Я уверен, что ты сможешь всем распорядиться.

– А… Лида?

– Лида обойдется.

– Но ведь, кажется, по закону… Она же – жена и…

– Я советовался с толковыми юристами. Мне объяснили, какие документы следует подготовить. Брак с Лидой – не настоящий брак. Но, Наташа, зачем тебе детали? Ты просто знай: все имущество переходит к тебе после моей смерти.