Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Наброски пером (Франция 1940–1944) - Анджей Бобковский

Наброски пером (Франция 1940–1944) - Анджей Бобковский

Читать онлайн Наброски пером (Франция 1940–1944) - Анджей Бобковский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 247
Перейти на страницу:
говорят, что прожить можно. Французы бегут от земли в города, ферму получить легко, потому что есть районы, где в деревнях нет никого и земля не возделывается. Тадзио говорит мне: «Возьмите ферму, а я буду у вас батраком». Примерно в четыре мы отправились дальше. Горы, тяжелый подъем. Внезапно Бельве, прицепленный к склону крутого холма. Узкие улочки, головоломно спускающиеся вниз. На дверях домов и магазинов шторы, все залито солнцем. Мы помчались вниз, затем наверх: Бельве — гора, облепленная домиками и увитая гирляндами улочек. Дорога по дну обширной долины, белый виадук на фоне зелени. Мчимся. Опять под гору. Тадзио в ярости: «А, б… несла тебя крестить, — опять гора!» В тот самый момент, то есть в то время, когда распутница несла крестить гору, две женщины, работавшие в поле, замахали нам руками. Останавливаемся. «Вы поляки? Мы сразу поняли». Тадеуш шепнул мне: «Трудно не понять» — и тут же стал клеиться к младшей и подмигивать мне. Мать с дочерью работали на прополке свеклы. Арендуют ферму неподалеку и приглашают нас на ночлег. Вечер наступал мягкий, тихий, теплый — мы расслабились и решили остаться. Ферма чистая, везде порядок. Отец оказался каменщиком. Не мог найти работу по профессии и решил стать земледельцем. И у него получается. Веселый, полный достоинства, довольный. «А, поляки, поляки!» С легкой иронией. Тадеуш посмотрел на него: «Если у вас есть что починить, лучше сразу скажите, а не смейтесь над поляками». А у деда на самом деле был неисправный двухлемеховый плуг в ужасном состоянии. Осмотрели мы его с Тадзио — без клепки никуда. Тадзио взглянул на меня: «Будем клепать?» Мы принесли древесный уголь, велосипедные насосы вместо кузнечных мехов, молоток, клещи — настоящая кузница. Тадзио выбил старые заклепки, я резал старый железный прут, чтобы подготовить новые. Через три часа у старика был исправный плуг. После этого он стал приветливым и разговорчивым. Мы ужинали с ними вместе; они не позволили нам есть свое. Наши животы раздулись от супа и хлеба, и это было замечательно. В конце пан Круковский сказал: «Куда вы поедете — завтра Петра и Павла. Оставайтесь, поможете мне сено перевернуть». — «Остаемся, хозяин».

29.6.1940

После завтрака мы отправились на луг ворошить сено. Светило солнце, трава была влажная от росы. Круковский принес холодный сидр и табак собственного производства. После каждого рядка сена мы пили и сворачивали сигарету. Закончив работу, я пошел в лес за земляникой. Насобирал целый котелок и съел со сгущенным молоком после обеда. (Куриный бульон и вареная курица.) Дремал в траве, писал. Вечер, белый от звезд и играющий сверчками, выпала роса. Мы сидели и разговаривали, а в конце концов все до единого согласились с Тадзио, что «французы — олухи и минетчики».

30.6.1940

Тадзио разбудил меня: «Пан Б<обковский>, день — как царский рубль, плывем дальше». Мы поехали. В городках полно войск. Они ждут демобилизации. Французы подписали соглашение о прекращении огня на очень тяжелых условиях. Им нужно передать все вооружение Германии, согласиться на оккупацию половины страны и всего атлантического побережья, кормить и содержать всю оккупационную армию. На оккупированных территориях вроде бы сохраняется французская администрация. Также говорится о возможности возвращения «правительства» в Париж. Чем дальше на юг, тем легче с хлебом и пищей. В то же время мясные консервы найти невозможно. Но после пятисот километров пустоты снова появились пиво и лимонад.

Белые здания бензоколонок вдоль дороги похожи на игрушки и белеют на солнце, в садах кое-где пальмы. Днем въезжаем в Каор. Река Лот течет по скалистому оврагу, мчимся по шоссе на правом берегу. Дорога выдолблена в скале. Я ни о чем не думаю, просто смотрю. В Каоре покупаем персики, сыр и белое вино, садимся на скамейку и едим. В сумерках покидаем город. Ночь теплая и звездная. Окрестности полны скалистых холмов, сушь, ни одной фермы. Я забыл на скамейке в Каоре табак, и нам нечего курить. Я полон решимости ехать всю ночь и лечь спать на рассвете, раз ни одной фермы рядом. На каком-то повороте мы останавливаемся, потому что Роберт что-то увидел и пошел проверить. К нам подъезжает патрульный мотоцикл, и два сержанта вежливо спрашивают, могут ли они нам помочь. Сигарет у них тоже нет. Останавливается еще автомобиль, и нам дают четыре сигареты. Теперь уже легче думать о ночной дороге. Роберт возвращается и говорит, что можно располагаться на ночлег. Он что-то нашел, но не знает точно что. Подходим. Пустая хижина из камней, кладка без раствора. Плоские камни уложены так, что круговые стены, сужающиеся вверх, сходятся и образуют крышу. Иглу из каменных плиток. Я свечу фонариком и восхищаюсь чудом пастушьего строительства. Мы срезали немного веток с карликовых дубов и кустов можжевельника, сделав мягкую подстилку. Я с наслаждением засыпаю.

1.7.1940

Уже в пять утра нас разбудил холод. Пронизывающая стужа проникала сквозь ничем не защищенный вход в каменную хижину и не давала спать. В долинах еще лежал туман, и солнце не вышло из-за холмов. Стуча зубами, собираем вещи и едем дальше. Около девяти часов приехали в Косад и позавтракали. Город опустошен, но нам удалось купить сыр и каштановую пасту в банках. Большую буханку хлеба привязали к рулю и — дальше на Монтобан. Только отъехали от Косада — и чуть не превратились в четыре трупа на дороге. Казалось, дорога пустая, и Роберт, не заботясь ни о чем, съехал с правой стороны на левую. В тот же миг мы услышали визг шин на асфальте, в десяти сантиметрах от заднего колеса Роберта мелькнул автомобиль, скользя всеми заторможенными колесами. Он перелетел на левую сторону, врезался в бордюр, подпрыгнул на дренажной канаве и остановился в полуметре от толстого платана. Тишина. Мы помертвели. Только Тадзио сказал тихим голосом: «Если тот сейчас вылезет из машины и даст ему по морде, я буду стоять и смотреть, потому что он прав. Если бы такое со мной учудили, плеваться бы ему зубами». Через минуту из машины вышел француз с разбитым лбом. Он пытался остановить кровь носовым платком. Я не знаю, то ли он не понял, что Роберт — виновник аварии, то ли был уверен, что это его вина. Он ничего не сказал. Ходил и тяжело дышал, успокаивая нервы. Две женщины, сидевшие внутри, тоже вышли из машины в совершенном замешательстве. Я попытался заговорить, мы вместе осмотрели машину. Никаких повреждений. Мы поехали дальше. Тадзио: «Пан Б<обковский>, это — не народ. Они хотели выиграть войну? Да они даже

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 247
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Наброски пером (Франция 1940–1944) - Анджей Бобковский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться