Русская национальная мысль. Том 3 - Небольсин Анатольевич

16. Утратив Божий Образ, мы теряем дар воспринимать мир таким, каким он нужен, каков он есть для радости нашей, не видим Воли Его, исполняющейся опосредовано через проводников, ибо нам кажется, что всё исходит сие от них самих – и зло, и добро – то есть ошибочно обожествляем посредники. Такой человек находясь в окружающей, в явленной опосредованно проводников Истине или в окружающем Раю при жизни земной не воспринимает Этого Царствия Небесного, так как низверг себя сам. Поэтому ищет Истину, ищет Рая не в себе, а вокруг – бежит туда, где нет его самого, того самого зла, которое сидит в нем, ибо не ведает радости. Там вокруг красота, а зло вот внутри его и он бежит к красоте. А зло, как всякое неведение пугает человека, он не может адаптировать явление под своё естество для нормальной жизни, а по этой причине оное становится смертельной опасностью. Так начинает разрушаться его мир. Бог может показать себя явно лишь тем, кто к этому готов. То есть Явление будет на пользу только им. Понятно, что речь идёт о святых.

17. Итак, познание Бога в общении с Ним наделяет человека неизреченной радостью, уверенностью в себе от того, что он видит путь перед собой, становится наделенным жизненной силой и жизнью во всех смыслах этого слова. Если есть реальное богообщение, то самые невероятные по тяжести условия не заметны человеку. И наоборот, без богообщения само Царствие Небесное в Его абсолюте счастья становится адом. Вот такие критерии познания.

Выводы. Мы знаем в окружающем мире только самих же себя. Восприятию поддается только то, что подобно нам в абсолютной всеобъемлющей полноте. Мы видим вокруг только то, с чем состоим в родстве – в том же числе и материя. То, что не это, всего этого для нас нет и не существует.

1.3. Божественная субординация.

Верное понимание о Божественной субординации востребовано для того, чтобы иметь верные ориентиры в обсуждении вопросов государственности и, исходя из прочитанного нами ранее, начнем делать первые попытки конструировать совершенное общество, выстраивать структуру общественных отношений. Хотя, после озвученного здесь, остановиться на достигнутом не сможем будем дополнять, дорабатывать, открывать новые грани и на их основе полноту доводить до всеобъемлющей многогранности.

Вся трагедия России в том, что она не всегда справлялась с той миссией, которую возложил на неё Бог. И не только потому, что мы вот такие падшие, хотя надо сказать из-за этого как раз, а ещё и потому, что самой жизнью во Христе можно и должно называть полноту приобщения к Богу, которая возможна лишь только как сопребывание Распятому на Голгофе, только если мы сораспяты Ему за други своя. Именно этот недостаток в соучастии Христу выплескивается в трагедию. Просто жизнь требует своего – либо мы сами идем, либо она нас волочит со всеми сопутствующими последствиями. Вот тут-то и включается сущность радости, ибо только оная влечет человека к самопожертвованию. Голгофа или её прообраз адаптированный в данной конкретной ситуации – удел радости и зов сердца, но никак не усилие воли и духа.

В чем явлена полнота? Полнота Божественного различима только счастьем даже в самых трудных мгновениях жизни. Поэтому говорить о приобщении к Голгофе Христовой нельзя, ибо это уже есть первый начаток ереси. Следует говорить о причастии к радости Христовой, которая наделяет человека этой способностью жертвенного служения даже в такие вот сложные моменты бытия41.

Исходя из этого, сораспятие Христу – иное имя истинной радости, исходя из чего субординация не может быть условием счастья. Не важен порядок вещей, важна сама кондиция счастья. Это первое условие, которая является цементирующим фактором устойчивости общественных отношений и государственного образования42.

1.Божественная субординация скреплена счастьем, просто вот так хорошо есть для бытия Каждого из Ипостасей Бога Троицы. Также как на корабле и простой матрос, и капитан равны между собой в служении общему делу благодаря этой субординации в команде. Истина – свойство Царствия Небесного, то есть неизбежно счастье человека – сопутствующее его свойство, а точнее еще одно Его имя. При этом не важно то, в каком состоянии человек находится – страдание от болезни или просто тяжести жизни, или даже смертельный одр, человек в любом случае счастлив. Всякая альтернатива Истине ведёт себя иначе и убивает даже тогда, когда все казалось бы есть у человека и живет в удовольствии. И это даже не все. Только счастье – есть цементирующая основа всех форм общественных отношений и оное активирует творческие силы, желание к труду, и самопожертвование в самые тяжелые минуты жизни и даже глядя смерти в лицо. С другой стороны, это неизбежно повышает вероятность выживания. Вот это есть ключевой момент для бытия государственности. Если есть радость, то народ за ценой не стоит ради её утверждения и передачи её своим детям и будущим поколениям.

Итак, далее перед нами стоит задача, не покушаясь на самую основу мироздания, на то, чем мир держится – на радость, то есть нежно оберегая её, как естество жизни, попробуем снисходить до самых основ государственности и выстраивать наиболее приемлемые структуры общественных отношений, субординации.

2. Субординация – реалия абсолютно многогранная и всеобъемлющая и одна из них – миссионерство. Как сопутствующее свойство влияния Бога, счастье является миротворчеством, а потому достоянием всех одновременно и не может быть узурпированным в руках избранных, одного народа или государства. Счастье не терпит границ или расовых отличий. Счастливыми в том качестве, о каком мы тут говорим, должны быть все, а поэтому это есть самый первый долг делиться своим счастьем, тогда оное всегда пребудет с теми, кто им обладает и делится43. Смысл жизни – быть проводником всего того, что от Бога и, в то же время, гасить все то в себе, что пытается пройти через нас из бездны. Зная Правду Божью, следует нести её абсолютно всему миру, ибо знающему правду жизненно важно для него самого сделать именно то, что делает Бог – он обязан делиться. Если ведающий правду перестаёт быть проводником оной (неважно по какой причине), то он становится врагом Божьим, а со временем врагом человечества. Миссионеры может быть не всегда могли добиться желаемого результата, ибо, скорее всего, встречало сопротивление со стороны властей и религиозных авторитетов. Но тогда миротворчество Православия приходило иначе, ибо Истина имеет способность преумножить народы, а ересь наоборот этим качеством обделено, а потому в этом случае, делиться знанием об Истине можно было либо нарождением детей с православным воспитанием и последующим расселением на опустевших землях; либо ведя военные действия на иноземных территориях вести организацию православных монашеских обителей. Только это было бы настоящим торжеством Руси. Божественная субординация – это сфера ответственности Бога, а потому Он Сам торит Себе путь. Народу исповеднику остается только жить в Его радости и радостью покорять народы44.

3. Важно сказать, что всякая жертва, если не приносит процветание, то приведёт к обратному результату – гибели тех, кто к ней подтолкнул людей. Это огонь, если оный есть в доме, то либо служит созиданию, либо становится пожаром в нём. Так как жизнь требует огня, то третьего тут быть не может. Понятно, что единство Европы, к чему стремились просвещённые умы на протяжении веков, может стоять только на общем фундаменте полноты исповеди о Боге. А так как полнота заложена в самом естестве человека, то Европа и так едина без всяких искусственных актов. Нужно просто помочь этой полноте радости выразиться в общественных отношениях, чтобы обнаружилось единство без всяких усилий и насилия. Точнее, помогать торжеству этой полноте Божественного надо всегда покуда идёт жизнь. В противном случае, сие становится нарушением Божественной субординации, когда счастью противопоставляется закон и потому границы становятся лишь разделом для грядущих конфликтов самоуничтожения, ибо вне радости человек несет в себе злое, которое Бог убирает в естественное злу место – в ад.

Единение невозможно в чем-то ином, но только лишь в Божественном Естестве, просто чего-то иного единящего нет в природе, кроме постоянного выкристаллизовывания Оного в себе путём постоянного очищения себя для причастия к Этой Природе. Как только этот момент приобщения к Божественному уходит, так сразу наступают всякого рода отчуждения и войны. Единство, как Божественное качество, во грехе или законе невозможно. Иными словами, так как присутствие воспаления грехом в нас – неизбежность, то ради приобщения к этой грани Божественного нужна жертва, а оная имеет два образа: кровавый и бескровный (труд в поте лица). Бог всегда один на всех, но единство только лишь в том случае может быть мирным и без кровавых оттенков, если имеет место быть естественное исповедание этого единства – аскетическое делание, причём, в Православном его обличии, в сопряжении с трудом в поте лица. Так как в Европе именно этого единения не было (много конфессий), то для того, чтобы подвести все народы под общий знаменатель, разумнее было идти в одном из двух направлений: либо каждому уподобиться Богу в аскетизме и усилении молитв, в чем сильно выигрывало только Православие, либо вообще уничтожить все религии. Так как отсутствие трудового подвига не стимулирует человеческую природу, то страх перемены такого образа жизни толкает людей на то, что более всего естественно им, то есть легче, а потому разумнее менять кого-то, чем самого себя. То есть вместо приобщения самих себя к аскезе, приобщали к ней тех, кто в рабстве. Для них воздержание выглядит несколько утопично, а свобода, полученная от «мракобесия» как раз ни к чему не обязывала. А так как уверенность в законности бытия распущенности подогревалась новыми открытиями в науке, то большинству интеллигентов с их образом жертвы естественно быть атеистами. Ну а как же созидать единство без прощения друг другу обид, не чиня пусть даже справедливого возмездия? Поэтому единство утверждалось не бескровной жертвой, а кровавой, то есть опять Бог брал Своё. Один святой говорил, что лучше идти держась под ручку за Волю Божью, чем Оная будет волочить по земле и за волосы. Именно так постепенно назревало то, что мы получили в 20 веке и пришли к тому, что Европа вообще стала обескровлена и теперь по достоинству здесь живут представители бывших колоний. Более того, в 19 веке на основе вырождения веры устойчиво обозначились две враждующие мировые группировки, единокровные которым на русской земле были одним целым народом, взаимно дополняли друг друга в общем служении Богу. Поэтому вторгшиеся в эти пределы, обе воинствующие противоборствующие стороны получили отпор как от одних, так и от других (даже пребывая под пятой такого диктатора, как Иосиф Сталин). Но так как государство провозгласило атеизм за основу, то возникновение той вражды в пределах России стало делом времени. Об этом сказано ниже по тексту.