Русская национальная мысль. Том 3 - Небольсин Анатольевич

12. То есть чем сильнее присутствие Божественной Природы в естестве людей, тем лучше заметен в окружающей реалии контраст, степень различия абсолютному постоянству Бога, тем более многогранна чувственная природа, позволяющая видеть больше, тем человек находится в большей безопасности, ибо может реагировать на приближающееся событие, чтобы взять его Божественное и сделать себя причастником Царствия Небесного ещё и в этом образе36. Более того делая надвигающееся явление ещё одним «продуктом питания» или еще одной формой богообщения, если так можно выразиться, утверждая свою жизнь уникальным, но приемлемым для данной ситуации способом. Повторюсь, вопрос лишь в том, насколько эта чувственная природа здорова, ибо болезни её сильно притупляют реакцию организма на всякое стороннее воздействие и усиливают роль полезных мутаций в организме для противостояния внешней среде. Как бы тут одно из двух – либо религиозность, либо способность противостоять тяжестям жизни. Тогда можно предположить (!), что флора и фауна пошли от самого человека304, который живёт в аду и утратил дар видеть грядущее и поэтому неизбежно терпел покушение на его жизнь. После этого он мог либо погибнуть, либо выжить. Если человек не был устойчивым к удару по его жизни, то погибал. Но если выживал, то давал потомство с доставшимся по наследству выраженным признаком, благодаря которому есть эта возможность жить при данном виде покушения на его жизнь. Таким образом, либо выживали только те, кто мог противостоять смертельной опасности благодаря своей уникальной приспособленности организма, либо выживали благодаря тому, что избегали опасность. Тут-то и включается закон эволюции, в котором путём мутаций и жесточайшего естественного отбора формировался тот или иной вид животных, когда-то отслоившийся от человеческого пути формирующего образ Бога. Всё правильно, Творец вдохнул жизнь только в человека, а по природе и общему строению человек и животное подобны. Тогда история – это и есть эволюционный путь развития общества, утратившего свой Образ Божий. То есть история, как наука, – рассказ именно о движениях в этих аспектах. Но хотелось вновь подчеркнуть важное. Ведь не смотря на то, что для пораженной грехом природы открывается только такой образ развития Вселенной – только естественное греху подобие, в котором флора и фауна произошли от человека, а человек произошел от примитивных (от змия). Ведь не смотря на то, что для пораженной грехом природы открывается только такой образ человека – в виде змия, для человека духовного даже змий – человеческая личность. Потом уже, в процессе эволюции, человек поднял образ змия, то есть посредством пораженной грехом природы смог свидетельствовать о Боге в пределах её природной возможности и потому обрел привычные ныне и к данному моменту времени бытия человечества наиболее подобные Богу и наиболее близкие к нам современным формы, хотя личностью он должен был быть всегда (радость Бога должен нести всегда в себе), ибо не смог бы сохраниться. То есть Бог родил все живое в разной степени всеобъемлющей многогранности выражения Себя и опосредовано человека этот мир вошел в земные пределы в образе первородного греха, просто человек – венец этой наибольшей многосторонности и полноты, ибо в нём есть дыхание Бога. Только отсюда эта родственная связь и взаимопонимание людей и животных, и даже возможность потребления в пищу. В противном случае, пища была ядовитой, инородной и мы бы не понимали образ мысли живых существ. Человек питается Божественными энергиями, собирая их посредством себя – флоры и фауны34.

13) Далее, следует дать определение основного критерия жизни, дать определение самого критерия Истины, основываясь на верном определении точки созерцания, чтобы адаптировать оное теперь уже в иной сфере исследований – в истории человечества на примере России.

Мир находится в состоянии движения и покоя. Для лучшей доходчивости изложения сей момент освятим более понятным языком аллегорий, о которых сказано в предыдущей главе (неизбежно к ним придётся возвращаться постоянно): берег и текущие воды. Этими инструментами из Египетской и древнеиндийской мифологий38 продолжим работать далее.

Всякий из нас стоял на берегу реки. Воды её текут вдоль береговой линии. Первым условием, которое позволяет человеку видеть изменения в реке является постоянство берега, как недвижимая точка отсчёта, относительно которой мы различаем течение вод. Всякий из нас помнит все перемены в организме, от раннего возраста до этих минут, когда вы читаете эти строки. Помнит все биологические изменения в процессе взросления организма (детство, отрочество, юность, взрослые годы). То есть, в каждом из нас есть некоторый берег, относительно которого, мы можем замечать перемены в себе от раннего детства до этих мгновений. Вокруг нас и в нас самих постоянно что-то рождается и вновь отмирает, но только берег остается. Это та самая часть человеческой природы, которая останется жить после смерти. И, так как несёт в себе наиважнейший элемент постоянной или, иными словами, вечности, то именно эта составляющая оказывается востребованной точкой отсчёта для основы всех теорий.

Кому дается познание Бога

Святой Феофил Антиохийский говорил, что «Бог сотворил человека ни совершенно смертным, ни бессмертным, но способным и к тому и другому»39. Так как мы все хотим жить вечно, быть бессмертными, то должны выйти на этот берег после биологической смерти, как нового рождения, то сие не только самое важное (вернуться туда, откуда мы «зашли в воду»), но и самое тяжёлое. Воды этой жизни – довольно мощный поток, который сносит нас и противостояние ему всегда напряжение сил, всегда трудность, всегда есть та самая борьба, то есть всегда противоборство, стимулирующее напряжение в единстве противоположностей, что и есть страдания в малой или большей степени. Именно от того мир полон зла и горя, что всё в нём временно. Мы рады всякой вечности и стабильности порядка вещей, но в печали от постоянных утрат, а потому осознаем, что временному надо противостоять, утверждать порядок, как посыл вечности (сильно влияние близости ада, разрушающего всякое живое, всякое вечное и нетленное, постоянное, стабильное и этим красивое). И чтобы выйти из этой воды, нужны усилия, обусловленные жертвой самоотдачи, нужно отпустить все то, через что нас цепляет течение вод, отторгнуть все то, что принадлежит этим водам по сути вещей, то есть отдать «Богу богово, кесарю кесарево». Понятно, что легче всего расслабиться, сбросить напряжение в себе и поплыть, отдавшись увлекающими потоками вод. Легче жить без борьбы с ними, чем является сущность плотского кайфа – утверждение стабильности себе без Бога, вне Его Берега. Это, хотя и тоже форма утверждения стабильности и постоянства в себе, но, так как без Бога и Его берега, то уже противоположное борьбе действо – удовольствие, за которое расплатой становится жизнь души. Борьба предполагает и голод, и холод, и лишения, и даже пытки, и унижения. Всё требует и толкает к измене, к предательству, к воровству и так далее. Те, кто смогли пройти через это несломленным, прославлены в лоне Православия как святые. Они помогают всем, кто их просит, на этом поприще. Понятно, чтобы просить их, надо стать заметными для внимания их, то есть, они нас должны видеть, ибо каждый замечает только того, кто имеет сходство с самим собой. Как говорил мыслитель Древней Греции Фалес, подобное стремится к подобному, животные группируются в стада по общему признаку и подобию, рыбы в косяки, газы к газам, вода стремится к воде и так далее. Иными словами, праведник, отживший и обретший уже здесь на земле всю(!) полноту для жизни во Царствии Небесном, слышит только подобного самому себе – обретшего на Земле всю (!) полноту естества, то есть только ещё пока живого для Земли человека. Иными словами, имеет возможность богообщения и богопознания, или, иными словами, на берег выходят только те, кто сам любит помогать и служить ближнему, то есть жертвовать собой в борьбе за души окружающих. Тот, кто был спасён, сам делает то же самое действо над теми, кто подает признаки жизни и надежды (для утопающего всегда были и будут крики о помощи), тем самым утверждая самих себя во Царствии Небесном через подобие Богу-Спасителю. Таким образом, вся история человечества – это формирование культа, в котором выражено именно такое положение вещей. То есть усопшие живы, есть Бог и есть люди, живущие на Земле, неизбежно ищущие способы всем Этим правильно пользоваться для вечности порядков. Так оказался вызван из небытия культ предков в самых разнообразных мифологических системах, который, неизбежно, будет выражать единство и способствовать единству того загробного мира с нашим, взаимное содействие живых на земле с живыми в загробном мире. Таким образом, человек узнал ещё об одном способе знаний о Творце, через кои он теперь может лучше зреть грядущее. Исходя из этого, мы всегда в поисках того, что облегчает ему хранить священное единство с Божественным, явленного нам через множественные Его дефиниции и при этом опосредовано всевозможных проводников Его энергий. Востребованным для нас может быть только это знание и оное наиболее сильно ценится на протяжении всей истории человечества. Знание успешного решения жизненных проблем, обусловленное только благодаря единству с Божественным, отражается в памяти человека и передаётся из поколения в поколение как опыт богообщения, выраженный в том же числе в культовых действиях. Что-то иное, ошибочное не востребовано, так как не имеет значимости для жизненного пути.