Рысья гора - Сергей Аркадьевич Шелец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В гневе вы прекрасны.
И вот за поворотом виднеются огни комплекса. Таксист высаживает меня на остановке, и перебежав дорогу, я направляюсь к заправке. Из-за сотрясения меня шатает, но больше я волнуюсь из-за того, что возможно мои подруги не примут меня. Заваливаюсь в маркет и покупаю три банки энергетика. Заворачиваю за здание, и вижу их. Мои девочки!
— Нет, он просто кончил и все, — говорит Анюте Нэнси, — И потом пошлепал меня по заднице. Так романтично, что пиздец.
— Ой, ну Рафик он такой. Как добрая бабушка с членом, — говорит ему Анюта, и смотрит на меня. Улыбается.
Я подхожу к ним, и молча протягиваю энергетики. Опускаю голову, и жду, когда меня опять прогонят. Но первым не выдерживает Нэнси:
— Это насколько нужно быть тупой, чтобы испортить блонд этой краской за сто рублей? — и он брезгливо трогает мои волосы двумя пальцами, — Как ты мне предлагаешь выводить пегмент из твоих вонючих волос?
— Господи, я так скучала по тебе, шкура моя, — визжу я, и плачу в плечо Нэнси. Он обнимает меня, и плачет тоже.
— Я надеюсь, ты подмешала ему весь клофелин, — говорит Анюта. Я вопросительно смотрю на нее.
Потом на ее юбку. Точнее на ее отсутствие. Анюта стоит напротив меня в каблах, в трусах, и в майке, с тонной бус на шее.
— Да, чувиха. Я обменяла свою цыганскую юбку на то, чтобы спасти тебя, — говорит Анюта. И тоже обнимает меня. Я утыкаюсь больным носом в ее рыжие кудряшки, не могу остановить слезы. Я так счастлива. Я вернулась домой.
— Без приколов. Мы почти каждый день ходили к Пифии и заказывали на тебя расклад. И потому мы в курсе того, что с тобой происходило, — говорит Нэнси.
— А как вы узнали про клофелин? — хмурюсь я.
— Это долгая история. Но самое интересное еще впереди, — говорит Анюта, — Кстати, мы знали что ты приедешь, и потому освободили тебе койку. Очень рассчитываю, что у тебя есть деньги.
И я отдаю ей все то, что у меня есть. Украденные деньги, слезы, свою любовь.
***
Разумеется не может быть и речи о том, чтобы я работала. С таким носом как у тети Сулико мне разве что номера мыть, чем я занялась, пока не пройдут ссадины. В мыслях я благодарна высшим силам за спасение. Благодарна за то, что наставили меня на путь истинный, и теперь я смогу вернуться к тому образу жизни, к которому привыкла.
— Я последовала совету Пифии, — сказала мне Анюта, когда я спросила о том, откуда она знает про клофелин, — Я пошла с Нэнси в лес ночью, и орала там, чтобы великие духи вернули твою задницу обратно. Но Пифия говорила, что взамен нужно оставить что-то ценное. Я хотела оставить в лесу Нэнси, но мне его жалко. Поэтому пришлось распрощаться с юбкой.
— Мне снились близнецы. Они сказали, что делать. Когда я лежала в отключке после избиения.
— Я не знаю, о каких близнецах ты говоришь. Просто опаивать мужиков у тебя в норме, и потому я решила, что ты так и поступишь. В любом случае я рада, что ты вернулась. Без тебя было пиздец как скучно.
— А мне без вас.
Нэнси берется за мою голову, и пытается вернуть волосам белый цвет. Но с каждым осветлением волосы становятся более ломкими, и я принимаю нелегкое решение их состричь. Нэнси вооружается ножницами, и делает мне стрижку как у модели Твигги. Ну спасибо. Теперь я похожа на мальчика, но зато теперь не надо тратить часы и тысячи рублей на уход.
Когда я принимаю решение все же отработать вечер, к нам подходит Пифия с газетой:
— Этот мерзавец получил по заслугам, милая, — говорит она, и отдает газету мне. Мы читаем ее, и там написано, что в квартире на проспекте Ленина 14 был найден разложившийся труп мужчины. Как говорят эксперты, тело пролежало в помещении около двух месяцев.
— Быть не может. Он еще несколько дней назад был жив, — говорю я, и покачиваюсь. Нэнси подхватывает меня, не дает грохнуться в обморок. Анюта вырывает у меня газету, читает, и говорит:
— Это сердечный приступ. Странно. Может это другой мужик? Сколько ты подлила снотворного?
— Даже меньше чем Олегу. Я себе столько же капаю, когда не могу уснуть.
— Может в состоянии аффекта ты перепутала дозировку?
— Да блять! Давайте съездим туда и посмотрим. Дверь должны опечатать. А если подонок жив, мы просто не позволим ему бить тебя снова. — говорит Нэнси, и мне кажется это здравой мыслью.
Но вместо работы я вливаю в себя водку, и пытаюсь понять, что происходит. Я сбежала пять дней назад. За пять дней тело не может сгнить как за 2 месяца. У меня нет медицинского образования, но я понимаю, что такое невозможно. Невозможно, черт возьми, или духи услышали Анюту.
Господи иисусе!
Еще один вечер простоя, но на следующее утро мы вызываем такси на Ленина 14. Я подхожу к машине Руслана, и она вся в пыли и грязная, будто не трогалась с места долгое время. Я набираю пин-код от домофона, и мы тремя перепуганными душами поднимаемся к 18й квартире, в которой жила и терпела побои. Опечатано. Анюта присвистывает, и спрашивает, действительно ли это та квартира.
— Да это та квартира. Я не рехнулась.
— Или это магия, — говорит Нэнси, задумчиво прикасаясь к накрашенным губам, — Ну не может тело сгнить за несколько дней.
— Заткнись. Вдруг тут прослушка? — бьет кулачком по плечу Нэнси Анюта.
— Какая на хрен прослушка, если в газете написано, что это сердечный приступ? — говорю я.
— В газете еще пишут о падении уровня преступности в городе, но вчера на районе нашли мертвую тетку с ножевым. — парирует Анюта.
И мы уходим. Дабы как-то разбавить страх, мы решаем зайти в "Пятерочку" в которой я страдала, и разыграть старых сук. Те узнают меня, и прямо на глазах я целую Анюту в засос, а потом наглым образом запускаю руки под блузку Нэнси. Опрокинув напоследок стойку с чипсами, мы уходим с диким визгом. Так гораздо легче переживать всякое потустороннее дерьмо.
***
Вечером я на панели как штык, но видимо за мной увязался какой-то злой рок, раз
