Olivier - Merlin

С глубоким прискорбием хочется отметить, что первое из двух открытий этого вечера в последнее время подвергается профанации и искажению со стороны невежественных выпускников-троечников кулинарных техникумов. Эти бездари сводят высокое искусство сотворения цыпленка табака к натиранию бедной птицы чесноком, или даже в простому расплющиванию куска курятины гирей на сковородке. Не имея и зачатков понятия о столь чудесном блюде, они «рекомендуют» намазать ни в чем не повинную птицу сметаной для «румяного виду». Плюньте в глаза этим выродкам гастрономического искусства! Основой вкуса и всем нам знакомого аромата является исключительно кориандр, он же — киндза. Можно поджарить истинного «табака» без чеснока. Можно — при известной сноровке — и без гири. Но без киндзы его не получить. Запах горелого чеснока — неважная замена аромату киндзы в курином жире…

Впрочем, вернемся в год 1813, в вечер 23 июня. Закончив трапезничать, офицеры «убедились», что слухи о неспособности французов к готовке несколько преувеличины, Но, считая, что основные кулинарные тайны маэстро поварешки до планового срока все равно не выдаст, попросили на завтра, к утренней трапезе перед отъездом из поместья приготовить им легкий завтрак и отправились почивать.

Под термином «легкий завтрак» господа понимали нечто не обременительное для желудка перед длительной ездой верхами. И, пройди такое указание через любого из селян на пути к изобретательному иноземцу, одним традиционным блюдом русской кухни было бы меньше. К счастью, молодой Бабынин изложил свое пожелание непосредственно руководителю службы воплощения кулинарных фантазий. Последний же, в силу своебразного восприятия русской речи, отнес понятие «легкий» исключительно к физической составляющей желаемого продукта, и обратил свои помыслы в сторону максимального приближения к идеалу с объемно-весовой точки зрения. Мысленно обозря уже знакомые начинающему светилу кулинарии продукты питания, иноземный мыслитель с глубоким прискорбием пришел к выводу, что максимальным приближением к идеалу является простой хлеб, состояший главным образом из застывших пузырей воздуха. Однако идея подать к завтраку офицерам по куску хлеба, даже и ситного, ему показалось малоубедительной. В раздумьях, чем бы сдобрить простую русскую еду бывший солдат вспомнил, сколь вкусным ему показался тот же хлеб, но с молоком, выданный простыми русскими крестьянами несчастному пленнику после обретения им независимости от отхожих мест. Уважение к офицерам подбросило мысль заменить молоко сливками. А память тут же воспроизвела комментарий вчерашнего мешалы молока с молоком разбрызгивании сливок при работе венчиком… Перед глазами проплыли снежно-белые редиски, обрамленные алой кожицей…

Для имплементации в реальность финального объекта данного ассоциативного ряда с полсотни девок отправились в окружающие леса еще до первых петухов, а невыспавшийся кузнец Василий всю ночь совмещал прялку обыкновенную и венчик с целью повышения оборотистости последнего.

Утром же офицеры получили действительно легкий завтрак — сливки, взбитые до состояния невесомой пены, наполненной ярко-красными ягодами лесной земляники. Земляника со сливками окончательно развеяла сомнения русского офицерства в превосходстве российской многонациональной кухни над любой иноземной, однако заронила зерна сомнения в лучшей способности русских поваров достойно эту кухню представлять. Понятие «повар-француз» перешло из категории неприличного анекдота в категорию приятной неожиданности, и на сем промежуточный этап знакомства дворян России с «кухней народов мира» был завершен.

А творца этой самой «кухни народов мира» ожидали новые заботы.

6. Сладкие хлопоты

Отъезд г-д офицеров позволил молодому гастроному со товарищи слегка расслабиться, поскольку кашеварные силы реально продемонстрировали свои спообности к быстрому реагированию. Однако юный галлиец, имеющий за плечами некоторый армейский опыт, осознавал, что удовлетворить кулинарные потребности молодых голодных офицеров было гораздо более просто, чем поразить искушенную столичную публику изысканностью продуктового набора.

Поэтому, позволив русскому крестьянству немного перевести дух и порадоваться отсутствию воспитательного момента на конюшне, вождь кашеварного племени возобновил свои изыскания с новой силой. И, естественно, возобновление оных произошло на территории кухни.

Наше повествование было бы исторически неточным и страдающим от отсутствия полноты предоставления материала, если бы в нем не присутствовало описание столь часто упоминаемой кухни, ставшей местом трудового подвига новоявленного гастронома. И, вероятно, здесь наступил момент, когда этот досадный пробел необходимо заполнить.

Как уже упоминалось, большую часть своих экспериментов Оливье производил именно на кухне (или же в непосредственной близи возле нее). Сама же кухня эта создавалась постепенно, в процессе возникновения новых запросов со стороны нарождающейся науки о вкусной и здоровой пище, и несколько позже описываемых событий приобрела законченную структуру и планировку, ставшую эталонной для всех комбинатов здорового питания от всемирно известных ресторанов до забегаловок напротив заводских проходных.

Изначально, немедленно по приходу в голову француза идеи о массовости и конвейерности кулинарно-исследовательских работ было принято решение о строительстве вблизи места предстоящего кормления предстоящих гостей парочки больших столов для разделки и подготовки поступающего продуктового сырья, каковые были незамедлительно вытесаны мастеровитыми мужиками, выросшими среди густых среднерусских лесов и посему управляющихся с топорами зачастую более успешно, нежели с ложками. Столы были попросту поставлены на подвернувшейся лужайке, однако массовое топтание поварского люда очень быстро превратило только что выглянувшую из-под снега лужайку в грязную площадку, а обработка в первые же дни изрядного количества мясных полуфабрикатов и смешение грязи с вытекающей кровью трансформировало простую грязь в зловонную. Сообразив, что до конца сентября окрестности помещьчиего дома провоняют хуже скотобойни, руководитель работ предложил поместить столы на твердую (чтобы не растаптывали) и моющуюся (чтобы не копить разлагающиеся отходы) платформу. Каковая была выстроена из знаменитого «подового» кирпича.

Чтобы дать более полное представление о столь заслуживающей внимания кухне, необхдимо немного отвлечься в область традиционной русской народной стройиндустрии.

Усилиями многочисленных исторически безграмотных писателей, а так же отвергающей само понятие исторической правды большевистской пропаганды, Россия начала XIX века в представлении многих наших людей выглядит как унылое место, заставленное полуразвалившимися избенками, противостоящих в своей беспробудной нищете шикарным каменным палатам помещиков. В реальности картина выглядела существенно иначе.

Кирпич в России никогда не считался дефицитным или дорогим стройматериалом. Крестьяне же предпочитали строить избы из бревен исключительно в силу лучших теплоизоляционных и гидростабилизирующих свойств древесины. Наличие же в каждой русской крестьянской избе традиционной русской же печи, занимающей зачастую более половины дома и требующей для своего построения большего числа кирпичей, нежели потребовалось бы для строительства самого дома, лишь подтверждает данный тезис. В отличие от плодородной, но бедной лесом Малороссии, или же от заболоченной и бедной глиной Руси Белой, Среднерусская возвышенность предоставляла своим жителям в избытке и глину для лепки кирпичей, и дрова для их обжига. Не имющие автоматизированных кирпичных заводов русское трудовое крестьянство лепило кирпичи большей частью вручную, причем кирпича изготовлялось в основном два вида — верховой и подовый. В глину для верхового кирпича добавлялась солома, которая, выгорая при обжигании, придавала кирпичу пористость и проистекующую отсюда «воздушность» и теплоту. Из такого кирпича строили стены жилых домов в городах. Второй же тип кирпича — когда глина плотно прессовалась колотушками в форме и ничего, кроме некоторого количества песка, в глину не добавлялось — назывался подовым, ибо основным его назначением было строительство подов тех самых русских печей (да и печей в целом, для унификации сырья и упрощения заготовительного процесса). Из этого же кирпича были сложены и стены Московского Кремля (да и многих других кремлей и церквей России). Плотный, тяжелый, обжигемый при более высокой температуре, нежели кирпич верховой, кирпич подовый часто имел не просто гладкую, но блестящую поверхность, поскольку песок, входящий в его состав, контактируя с золой, получающйся из дров в процессе обжига, образовывал ту самую глазурь, которую еще древние греки использовали для украшения своих амфор. А посему построеный из такого кирпича помост, ставший в дальнейшем фундаментом описываемой кухни, полностью соответствовал требованиям заказчика как по износостойкости, так и по влажноуборкопригодности.