Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Йогиня. Моя жизнь в 23 позах йоги - Клер Дедерер

Йогиня. Моя жизнь в 23 позах йоги - Клер Дедерер

Читать онлайн Йогиня. Моя жизнь в 23 позах йоги - Клер Дедерер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 71
Перейти на страницу:

Столетиями рядовые индусы практиковали именно раджа-йогу с ее суровой и сложной философией, которая не имеет ничего общего с тем, что происходит в нашей йога-студии. Раджа-йога — это попытка познать Бога или достичь полной осознанности. Но кто этот Бог и что это за осознанность? Ответить на этот вопрос уже сложнее.

В западных религиях концепцию Бога и «я» легко понять (по крайней мере, западным людям). Ведь наши религии по определению дуалистичны: есть Бог и есть мы, и лучшее, на что можно надеяться, — угодить Ему. Но роль дуализма в йоге не так четко определена. С одной стороны, йога недуалистична в том смысле, что Бога как отдельного существа вроде бы и нет, точнее, он есть в каждом из нас и во всем.

Направлений йоги слишком много, чтобы разбирать дуалистические тенденции в каждом из них. Но в случае с йогой Патанджали, или классической йогой, или раджа-йогой, есть более тонкий момент. Дуализм в йоге действительно существует — это различие между материей и духом. Звучит просто, как рассуждения лютеранского пастора, но оказывается не так уж просто, когда понимаешь, что сознание тоже, в общем-то, относится к материи. Мысль. Эго. Ум. Называйте как хотите. Сам процесс мышления относится к материальному. В йоге материей считается любой объект, за которым можно наблюдать с позиции чистого сознания.

Сама мысль становится объектом наблюдения, объектом осознания. Таким образом, мысль может быть приравнена и к собаке, и к чашке; посредством практики мы должны выйти за пределы мысли, как и всего остального на Земле. Этот выход за пределы — цель йоги, и именно под ним подразумевается «познание Бога».

Но вместе с тем мысли мешают осознанности гораздо больше, чем собака или чашка. Мысль — йогический анфан террибль, вечно мотающийся под ногами. Западному человеку привычно использовать ум для постижения высшего; йога же указывает конкретные препятствия, вырастающие на пути любого, кто пытается постичь Бога посредством ума.

Йогические тексты полны категоризаций и объяснений различных способов, которыми ум и его привычные действия способны помешать практикующему выйти за пределы «я». Определяя йогу как успокоение колебаний сознания, Патанджали подразумевает, что мыслительный процесс не может нам помочь, а может, и вредит.

Я же из своих исследований извлекла вот что: согласно этим ученым, я не занимаюсь йогой. Я занимаюсь асанами, а происхождение асан довольно подозрительно. Снова и снова я натыкалась на утверждения о том, что главные йоги в индийской истории не практиковали позы, что асана — поприще шарлатанов, солдат удачи и отщепенцев. Те, кто ставил асаны во главу угла, отклонялись от классического йоговского пути.

И вот, в очередной раз согнувшись в три погибели на коврике в позе царя голубей, я задумалась: а чем я, собственно, занимаюсь, кряхтя в этой йога-студии? Я подумала о Кришне, наставляющем меня посвятить свое сердце работе. Иногда я вынуждена была поверить, что делать хоть какую-то работу, пусть даже неправильно, всё равно лучше, чем не делать ничего. Мне было очень интересно, как далеко я смогу продвинуться в позе голубя, как глубоко упрятано мое напряжение и избавлюсь ли я от него. Эту работу я была согласна продолжать.

Тогда я этого не знала, но именно в тот момент, решив, что мне всё равно, занимаюсь я «правильной» йогой или «неправильной», но вознамерившись продолжать следовать за своим учителем и стараться изо всех сил, я действительно начала практиковать йогу всерьез. Смирение, доверие, передача знаний от учителя к ученику, признание несовершенства, освобождение от эго — всему этому предстояло спасти меня от самой себя, пусть даже тогда эти качества казались чуждыми, как и Кришна с синим лицом. Но нельзя копать глубже и всё время знать, что ждет там, внизу.

6. Баласана[8]

Я вернулась в позу ребенка. Странная поза: сворачиваешься калачиком, закрываешься от мира, и никто тебе больше не нужен. Обычно мы представляем детей совсем иначе. Свободными, подвижными, открытыми, прыгающими через веревочку, гуляющими, танцующими, тянущими к нам руки. Мой собственный ребенок был таким, но временами был и другим.

Дети часто бывают не такими, какими мы привыкли их считать. Они могут и не быть раскрепощенными, непосредственными и счастливыми. У детей тоже бывает депрессия, они грустят и впадают в апатию. Устают и раздражаются.

Еще до того, как мы с Брюсом поженились, мы ездили в отпуск на Гавайи и там совершенно влюбились в одну маленькую девочку. Мы жили в коттедже на территории старой плантации, в тихой западной части Кауаи, там, где дни тянулись без происшествий. Можно было с утра до вечера смотреть на бурые волны и представлять, что где-то там — Япония. Найти гигантскую пальмовую ветку было целым событием. Плантация была маленькой, с приземистыми деревянными домами и баньянами в несколько раз больше домов. И вот в коттедже напротив нашего жила девочка лет четырех с родителями. По утрам она выходила из дома, пританцовывая, и здоровалась с нами, пока мы пили кофе на крыльце. У нее были длинные каштановые волосы, свободными кудрями падавшие на спину. Наверняка были у нее и какие-то платья, но мы видели ее только в купальнике.

Эта девочка воплощала собой все идеальные представления взрослых о детях. Она танцевала на лужайке, вешала на уши цветы, как сережки, на полном серьезе призналась нам, что хочет быть русалкой, когда вырастет. Мы прозвали ее эльфом.

Но однажды утром эльф не вышел из дома, как обычно. Мы подумали, что она уехала. Немножко расстроились, но так часто бывает в отпуске: не успеваешь попрощаться с новыми знакомыми. Выпив целый кофейник, мы пошли на пляж. И проходя мимо дома нашей девочки, увидели ее растянувшейся на крыльце. Голова безжизненно свисала набок.

— Доброе утро, — сказал мой муж.

Девочка скатилась с крыльца, холодно взглянула в нашу сторону и пробурчала:

— Уходите.

Затем медленно и печально взобралась обратно на крыльцо и свернулась клубочком.

Поза ребенка.

После этого наш эльф уже нас так не очаровывал.

Нам хочется, чтобы дети светились радостью и легкостью, потому что таким мы хотим помнить наше собственное детство. Когда я была маленькой, взрослые тоже хотели, чтобы я была эльфом: жизнерадостным, открытым, счастливым. Главное, счастливым.

1973 ГОД

Когда мне было шесть лет, у меня не было велосипеда, не было его и у моих лучших подруг Бриджет и Мари. Их маму звали Маргарет, и она дружила с моей мамой. Наши бабушки — мама моей мамы и мама Маргарет — тоже были лучшими подружками и жили на Восьмидесятой улице в северо-восточном Сиэтле, где концентрировалась ирландская католическая диаспора. Теперь ирландцы рассеялись по всему городу и живут, где им вздумается. Национальная и религиозная принадлежность перестала быть определяющим фактором существования.

К Маргарет всегда можно было залезть на коленки, хоть у нее самой было шестеро детей. Бриджет и Мари жили в паре кварталов, в Лорелхерсте, зеленом районе с суровыми особняками в стиле Тюдоров, красивыми кирпичными домами и большими каркасными коттеджами на изящных лужайках. Мы гуляли от нашего дома к их дому — где игрушек больше, чья мама лучше угостит — и, исчерпав ресурсы нашего дома, шли к ним. Моя мама порой была не в настроении, а их — часто занята, вот мы и мотались туда-сюда.

Лет с четырех-пяти мы повадились ходить в «Кондис», кондитерский магазин на углу Сэнд-Пойнт-Уэй. Там, если потрогаешь конфету, надо было ее купить. Мари была на пару лет старше нас с Бриджет, поэтому она у нас считалась за главную.

Мы всегда ходили коротким путем через научный центр (был у нас такой) между нашими домами и магазином. На территории центра было много лужаек, прудов, и он был окружен лесом, где старшие мальчишки прятали в секретных местах свои «Плейбои».

Мы шли под горячим солнцем. Извилистые тропки и плакучие ивы на территории центра были призваны, видимо, стимулировать мыслительный процесс, но в моем случае это не работало. А вот Мари думала, думала постоянно, была погружена в мысли, как все старшие дети. У детей постарше всегда были идеи, задумки, планы. Рядом с этими гигантами интеллекта, замышляющими хитрые стратегии, мы, младшие сестры и братья, дети помладше, казались тупыми, как пробка, палка, младенец.

Пора выбирать велосипеды, сказала Мари. И поскольку была старше, ей досталось выбирать первой.

— Мой будет лиловым, с блестками и сиденьем в форме банана.

Бриджет тоже быстро спохватилась:

— А мой — красно-бело-синим (в 1970-е это была самая модная расцветка, и все звезды носили такие костюмы), со звездочками на сиденье. В форме банана, — поспешно добавила она.

Два самых лучших велика выбрали! Мне долго пришлось придумывать.

— Небесно-голубой. С блестками. Сиденьем в форме банана. И корзинкой для цветов. — Слабовато, конечно, но что я могла поделать? Они же не оставили мне выбора. Лиловый и красно-бело-синий уже заняты, а все остальное заведомо хуже. Конечно, теперь у всех детей из мало-мальски обеспеченных семей есть велики, но тогда это казалось невероятным; приходилось ждать, пока старший брат или сестра перерастут свой, и только потом кататься.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 71
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Йогиня. Моя жизнь в 23 позах йоги - Клер Дедерер торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться