Искусство ката - Рагрин Николай

Вышел кузнец навстречу Томарсину. Но как-то нехотя, без былого задора. Вроде как переступая через себя. Заглянул в глаза отроку. Крякнул, махнул рукой, повернулся и ушёл в свою кузницу. К большой досаде наблюдавших за ним «доброжелателей». Лучшего признания силы Томарсина трудно было придумать.

Томарсин стал стараться бить мешок как можно сильнее, прочно упираясь в землю обеими ногами. Этим он пытался достигнуть двойного эффекта. Не позволять сбить себя с ног, и раскачивать мешок, мешая стоящему с другой его стороны, отшельнику. И странное дело, прав был учитель: чем прочнее он стоял на земле, тем больше силы мог вложить в удар. Хуже обстояли дела с ударами ногами. Наработанные до определённого автоматизма, они порою получались сами собой. А отшельник ловил его, стоящего на одной ноге во время удара. Тело научилось держать удар деревянного кулака, но устоять, не оказаться на полу, никак не получалось.

– Мне что, отказаться от ударов ногами? – спросил учителя Томарсин, очередной раз поднимаясь с земли.

– Тебе решать, я не учил тебя этому. Но если уж бьёшь ногой, то делать это надо очень быстро. Неустойчив стоящий на одной ноге. И кроме скорости, необходимо как можно ниже опускать свой центр тяжести – тандэн, находящийся в середине живота. Есть такая стойка, кошачья, она так и называется – нога кошки. Многие бойцы применяют её в бою. В этой стойке опорой служит одна нога, чтобы освободить для удара другую. Но это низкая стойка, такая же, как стойка всадника. При ударе опорная нога не выпрямляется, тандэн максимально опущен. Как видишь, не ты первый придумал удар ногой. Учись мгновенно опускать тандэн и мгновенно наносить удар. Ну-ка обхвати мешок руками, ниже, ближе к земле, вот так, сидя на корточках. А теперь вставай, поднимая мешок, и бей ногой. Правой, левой, по очереди. Будешь делать это упражнение ежедневно, столько раз, сколько сможешь. Это поможет тебе.

И действительно. Может, упражнение помогло, может, Томарсин научился опускать тандэн и быстро работать ногами, не разгибая колена опорной ноги, но только пришло время, когда перестал он падать от ударов отшельника, научился прочно стоять на ногах и совершенно не замечать удары дубинки по своему телу. При этом сила его ударов значительно возросла. Он втыкал кулаки в мешок с такой силой, что, казалось, дай ему волю – пробьёт мешок насквозь. И уже отшельник, работая дубинкой, уставал не меньше своего ученика, нанося удары также в полную силу, и удовлетворение появилось в его глазах. Но, как оказалось, испытания далеко не кончились.

Очередной раз самозабвенно колотя мешок и не обращая внимания на удары дубинкой по своему телу, Томарсин вдруг получил удар деревянным кулаком в лицо и опять оказался на полу.

– Мы так не договаривались! – в сердцах воскликнул он.

– Мы ни о чём не договаривались с тобой, – услышал он насмешливый скрипучий голос. – Разве я не говорил тебе: всегда помнить о своей голове? Для этого прежде всего тебе даны руки. Прежде всего защита, потом контратака, вот схема работы твоей. Тело защищает себя само, а голову защищают руки. Я устал повторять тебе это. Не увлекайся ударами, всегда помни о голове. Ну да ничего, теперь я не дам тебе об этом забыть.

Пришлось Томарсину изменить схему работы с мешком, потому что удары дубинки отшельника стали просто непредсказуемы. То в голову, то в пах летел деревянный кулак, чередуя атаки с ударами в корпус и по ногам в полную силу. Но очень скоро Томарсин усвоил нужную манеру боя. Оказалось, что если не думать о защите тела и не обращать внимания на удары по нему, то остального добиться легко, главное работать только в контратаке, отвечая ударом на удар, при этом одна из рук всегда готова отразить удар в голову. В общем, пришло время, когда при всём своём старании отшельник не мог отправить Томарсина на пол, как ни старался. Но неутомимый в изобретательстве, он уже готовил новое испытание.

В свободное от занятий и врачевания время отшельник шил и набивал песком небольшие мешочки круглой формы, килограммов по пять, по семь каждый. Всего он изготовил двадцать мешочков. Затем отшельник позаимствовал у деревьев ветки нужной толщины и длины, но не больше одной ветки у одного дерева, чтобы не наносить большого вреда. Из этих веток отшельник изготовил катапульты, закопав один конец ветки в землю и пригнув к земле второй конец. В специальной корзинке на конце ветки покоился мешочек с песком, а тонкая нить удерживала его. Стоило порвать нить, своеобразный снаряд стремительно летел, пересекая определённое место на определённой высоте. Катапульты были расположены вдоль одной линии на расстоянии метра друг от друга по двум её сторонам. Не один день потратил отшельник на то, чтобы добиться известной только ему траектории полёта каждого снаряда.

– Эти снаряды предназначены для меня? – спросил его любопытный ученик.

– Придёт время, узнаешь, – услышал он в ответ.

Отшельник не спешил. Он всё делал не спеша. «Куда спешить, впереди ещё вся жизнь», – была его любимая поговорка. Всё-таки время очередного испытания для Томарсина наступило.

Средняя линия между двумя рядами катапульт упиралась в корабельную сосну, высоко над землёй поднявшую свою крону.

– Становись спиной к сосне, – сказал Томарсину отшельник, взяв в руки тяжёлый лук. Колчан со стрелами висел у него за спиной.

– Твоя задача двигаться только вперёд, на один шаг после каждого снаряда. Ты видишь, здесь двадцать снарядов, значит, пройти тебе надо всего двадцать шагов. Вот и вся задача. Начали, – сказал он, доставая из-за плеча первую стрелу.

Стрелял из лука отшельник отменно. Не было цели, которую он не поразил бы с первого раза на расстоянии полёта стрелы. При этом практически не целясь. Да и как можно прицелится, например, в брошенное вверх райское яблочко на расстоянии пятидесяти метров. Но отшельник не знал, что такое промах. Томарсин спросил однажды, как ему удаётся посылать стрелу всегда именно туда, куда он хочет.

– Я делаю именно то, что ты сказал – посылаю стрелу туда, куда хочу, – ответил ему отшельник. – Но для этого надо мысленно соединиться с целью и прочно привязать к ней наконечник стрелы, тогда промаха не будет, стреле просто некуда деться, кроме как лететь в цель.

– Но как научиться этому? – спросил Томарсин.

– Не знаю, может быть так же, как ты научился ходить. Делать дело, пока не научишься. Только так можно узнать, сможешь ли ты в чём-то достичь совершенства.

– Но для этого, наверное, надо ещё иметь талант, – сказал Томарсин.

– Наверное. Но любой самый длинный путь начинается с первого шага, иначе не узнаешь, на что ты способен.

Первая нить была перебита стрелой, и первый семикилограммовый снаряд с неожиданно большой скоростью врезался Томарсину в грудь. Он не сделал даже попытки защититься от него, а только мысленно охнул, подумав: «Как сильно! Из какого дерева он делает катапульты?». Но отвлекаться не стоило, так как за первым летел следующий снаряд, но уже в голову. Отшельник выпускал стрелы одну за другой с поразительной быстротой.

Согласно поставленной перед ним задаче, Томарсину нужно было делать шаг вперёд после каждого удара, и при этом успевать защищать голову в нужный момент. Но сделать шаг вперёд после прямого попадания в живот или в грудь кожаного ядра, плотно набитого песком, надо ещё суметь. А испытание было построено так, что, не сделав очередной шаг, он автоматически избегал следующего удара, так как не доходил до точки пересечения с ним.

Но именно в этом и было спасение. Останавливался он непроизвольно и только тогда, когда очередной снаряд выбивал из него дух, а вот следующего удара, способного окончательно добить его, в этом случае уже не было.

В первый день с пятой попытки с трудом сумел Томарсин пройти только семь шагов. Но следующей попытки он уже физически сделать не смог.

К его крайнему удивлению, вместо нареканий он получил скупую похвалу за свои действия.

– Главное, что ты сохранил голову, а тело заживёт. Возьми мазь, ты знаешь, где, вотри в ушибленные места. Да много не трать, не для тебя делалась.

На следующий день отшельник сказал Томарсину:

– Ты неправильно дышишь. Снаряд, поймавший тебя на вдохе, выбивает из тебя дух.

– Но почему, работая с дубинкой, ты не ловил меня на вдохе, хотя легко мог сделать это? – спросил отшельника Томарсин.

– Конечно, и при этом легко мог покалечить твоё ещё не готовое к таким ударам тело. Ты и сейчас-то не готов, по большому счету. Но когда-то же надо начинать. Учись делать быстрый, но глубокий вдох сразу после отражения удара в голову, а удар в живот встречай на выдохе. Конечно, это не панацея. Ударов в голову может долгое время не быть. А дышать надо. Учись делать быстрый и глубокий вдох сразу после выдоха при ударе, но это уже несколько сложнее. Ну да ничего, научишься, какие твои годы. Торопиться некуда. Впереди ещё вся жизнь.