Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Советская классическая проза » Белая мель - Зоя Прокопьева

Белая мель - Зоя Прокопьева

Читать онлайн Белая мель - Зоя Прокопьева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 66
Перейти на страницу:

— Табаку мне завтра принеси к чайной стакашка два, — потребовал Спиря.

— Ладно, — обрадованно согласилась Лидка, потому что он как махнет литовкой, так целое беремя травы. Правда, тминных будылей много, но их можно и выбрать.

— Деда Спиря, а вы мне перенесете траву в огород, а? Я вам табаку-то побольше насыплю...

— Ну, это недолго... Все перенесу, цветик ты мой, это мне даже приятно... В траве-то да под солнушком всегда и всем, поди, было хорошо... Ну-ка, давай сама косни — а я посмотрю, как ты умеешь. — Посмотрел на Лидку ж отобрал литовку. — Вот так, смотри — вот так... Держи ее над землей ровно, иди не спеша... Вот так, вот так, молодец! Ладно, цветик, ты сбегай домой за табачком, а я пока покошу. Да грабли захвати — глядишь, мы с тобой с полвоза-то и накосим... Мать-то дома?

— Нету. На работе.

— А выпить нет ли?

— Не-е, мы не пьем.

— Ну, неси табаку.

— Табак есть, — сказала Лидка и побежала огородом домой, довольная неожиданной помощью.

Принесла Спире узелок табаку и обрадовалась: Спиря выкосил всю низинку, перетаскал траву, свалил за прясло в огород.

Спиря сел на землю, закурил. Помог потом растрясти траву, чтоб просохла, и ушел. А Лидка подняла на плечо литовку и тоже пошла — искать другие полянки. Но поблизости хорошей травы не было, и она принялась обкашивать вересковую яму.

Как из-под земли вырос перед ней Герасим.

— Косишь?

— Кошу.

— Мать-то дома?

— Нету.

— Вот дура баба, говорил же ей... Ты ей скажи, что я вечером загляну.

— Так ее теперь дома-то и не бывает...

— Это еще как — не бывает?

— Замуж собралась она за корюкинского сапожника.

— А ты откуда знаешь? — подался Герасим поближе к Лидке и посмотрел на нее пытливо.

— Свататься приходил. Два мешка щук приволакивал, — врала Лидка.

— Так он что, у вас живет?

— Да нет пока.

Герасим ненадолго задумался, покусал кончик бороды и выругался:

— Ну, Симка, ну, Симка, дождешься ты у меня... Вот ведь дура баба! — Взмахнул единственной рукой, как ветрянка крылом, и пошел по тропинке дальше, к элеватору.

— Так тебе, так тебе и надо, анчихрист бородатый, — ликовала Лидка. «Счас вот я еще чуть-чуть покошу и пойду домой. Мамка небось уж прибежала поесть? Вот я ей и расскажу про Герасима. Пусть порадуется, Пусть порадуется, что Лидка у нее такая догадливая — сена вон запасла немного».

Устав, Лидка только хотела присесть, как ее кто-то спросил:

— Ты что тут делаешь?

Лидка оборотилась — Венька Рыжиков, ее одногодок, сын учительницы, стоит с марлевым сачком на плече — чистенький, аккуратный, в матроске.

— Я-та? Я кошу сено, — нашлась Лидка.

— Ты косишь не сено, а траву. Сено — это зимой, когда сухое.

— Ну да, и сейчас оно сено.

— Нет — трава.

— А что у тебя в коробках? — спросила Лидка.

— Это в школьный музей... Насекомые...

— Покажи...

— Ну да — раздавишь.

— Не-е... Зато я тебе отдам бабочек... Если только в школу.

— В школу, — подтвердил Венька. — Я тоже буду учителем.

— Ну и будь — мне-то что...

— На, смотри, — нехотя разрешил Венька.

В коробках, разгороженных картонками на клеточки, в вате лежали мушки, жучки.

— Я тебе сейчас бабочек принесу, — сказала Лидка.

— Давай. Ты беги, а я буду изучать животный мир.

— Разве бывает мир птичий, травяной, животный?

— Бывает.

— Тогда какой будет мир, когда закончится война? — спросила Лидка.

— Тогда будет мир во всем мире.

— Ну да.

— А вот и да! Неси бабочек, — потребовал Венька.

— Мою литовку покараулишь?

— Ладно.

 

Дома за столом сидела мамка и хлебала груздянку. Перед ней сидела скотница Ленка — полная круглолицая девка-брошенка, с жидкими желтыми кудерьками, выпущенными на виски от косичек, уложенных короной над прямой, но тоже жиденькой челкой.

— Лена, поешь, — предлагала мамка.

— Да нет, я не хочу есть, — отнекивалась Ленка. — Ты, Сима, лучше мне погадай, а?

— Да я ж тебе недавно гадала.

— Мамк, я за бабочками... Я там сено кошу.

— Коси. — сказала мамка, не удивившись.

— Сима, ну погадай, а?.. Долго ли...

— О чем опять?

— Буду ли я жить семейной жистью в этом месяце?

— Тьфу ты господи! — засмеялась мамка. — Да и к цыганке ходить не надо — сама ведь знаешь...

— Ну, Сим...

— Иди ты, Ленка, к чертям! Ой, ой, господи — уморила!..

Лидка нашла коробочки и выбежала.

— Лидк, а Лидк! Постой! — крикнула мамка.

— Ну, стою! — отозвалась Лидка.

— Поешь груздянки...

— Потом я. Мне некогда — я сено кошу...

— Вот, — подбежала Лидка к Веньке, внимательно разглядывающему что-то на земле через лупу.

— А, это ты...

— Дай разок глянуть, а?

— Спугнешь еще.

— Это кого?

— Я изучаю муравья...

— Да я тихонечко — только разик...

— Ну ладно уж — на. Только быстрее, а то мне надо отнести коробки домой и еще вернуться... А это кто засушивал? — спросил Венька, разглядывая бабочек.

— Маня.

— Скажи ей, что бабочки редкие. У меня таких нет.

— Ладно, скажу, — пообещала Лидка, разглядев в лупу усы муравья. И, не найдя для себя ничего интересного в этом муравье, подняла литовку и пошла косить.

Но косить ей пришлось недолго. По тропинке со стороны элеватора пришел парнишка-цыган и отобрал у Лидки литовку.

Сквозь слезы она стращала цыганенка, что пожалуется Кольке, кричала, звала мамку. А он бежал и бежал в степь. И она ревела и бежала следом, пока видела его красную рубаху. И потом, когда и рубаху уж не было видно, все равно бежала не зная куда. Так, как эту литовку, ей ничего жалко не было. И такого горя не было. Она упала без сил на землю далеко за элеватором и долго еще выдирала со злости вокруг себя траву-конотопку и ревела.

А потом, всхлипывая и вздрагивая, долго возвращалась домой.

* * *

Осенью Лидка распорола ржавым гвоздем ногу. По первому льду, катаясь на Фишкиных коньках, провалилась под лед. Зимой в холода и бездорожье она угорела от «буржуйки», которую топили кизяком, и Лидку еле откатали в снегу. Той же зимой отвалялась она две недели на полатях с корью. Весной подхватила воспаление легких. После наводнения чуть не утонула — перевернулся на середине Тобола паром. А спаслась на мешке с диким луком.

Остервенело дралась с уличными мальчишками, потому что сама била и была крепко бита.

Соседи все чаще приходили к Лидкиной матери, кричали:

— ...Это опять, наверно, твой звереныш по огородам шарит? Гляди. Ох, когда-нибудь скараулим да и вилами ткнем али стрельнем. Ей-бо!..

— ...Это не твоя ли у нас окна высадила?..

— Сима, мельничиха собирается в суд подавать, — предостерегали сочувствующие. — Говорят, твоя Лидка им за Рыжего Вовку ворота дегтем вымазала и баню подожгла...

— ...Говорят, золотые часы у директора маслозавода из кабинета пропали...

— ...Говорят, какая-то шайка у бабки-травознайки избу обчистила — будто бы золото искали... Бабку паралич разбил. Не твоя ли?

— ...Говорят, на сберкассу нападение было. Сторожа укокошили... Твоя-то дома ли была ночесь?..

 

Говорят, говорят, говорят...

А Лидка всего только раз, перед концом войны, когда была закрыта на ремонт библиотека, украла стопку книг. Отковыряла в раме замазку, отогнула гвозди и зацапала все книжечки, что лежали на окне. Да и в тех после, перечитав дважды «Войну и мир», «Воскресение», «Мои университеты», подклеила все странички да и подкинула их на крыльцо к приходу библиотекарши.

А перед самым концом войны мамка продала избу.

* * *

Видимо, я сидела в этом сквере очень долго и вид, наверное, у меня был не очень нормальный, если вдруг подошел молоденький милиционер и спросил:

— Может быть, вам нужна помощь?

— Спасибо! — сказала я.

— Извините! — смущенно сказал милиционер и вежливо козырнул.

Пришлось встать. Я шла по улице и удивленно думала о том, что прошло почти двадцать пять лет, что я ни разу не побывала там, в своем детстве, что ни разу не вспомнила, не поинтересовалась, как, что и где они, мои друзья: Колька, Маня, Вовка Рыжий и Фишка... Ни разу...

Что это? Боязнь ворошить старое или вдруг с годами появившаяся черствость? Кто знает.

Солнце уже садилось, а мне предстояло зайти к заслуженной учительнице и сказать, что передача, которую я готовила о ней, будет по телевидению в четверг, в двадцать один пятнадцать.

 

А потом позвоню домой. Маме. Я скажу ей, что скоро приду. Мы живем с ней вдвоем. Вечерами она сидит у телефона — ждет. Ждет, когда я позвоню и скажу, во сколько приду.

 

И я приду, поднимусь на третий этаж. Нажму кнопку звонка и, тая дыхание, прислушаюсь к шаркающим шагам. Ноги у мамы совсем распухли, и глаза почти ничего не видят. Я замру и скажу... Скажу в открытую дверь:

— Мамк, добрый вечер! Это я...

Такая длинная ночь

Километр первый

Это был первый километровый столб, у которого она остановилась. Слева, внизу, темной гривой тянулся лес, и там, под насыпью, за придорожными кустами и дуроломными травами, тоненько журчал родник. Справа серый, рыхлый туман затоплял глубокий распадок, окутывая лес сыростью, ластился к подножиям гор, взбирался все выше и выше. А впереди густилась темнота, в которую утекали смутно голубеющие рельсы, и был там тот, в палатке на маленьком островке, к кому она шла, — несла свое неразумное сердце.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 66
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Белая мель - Зоя Прокопьева торрент бесплатно.
Комментарии